Пораженный неожиданным открытием, он все смотрел на закрытую дверь и внезапно отчетливо понял, почему не может попросить Джун стать его женой. Он привык считать себя сильным человеком, не боящимся рисковать и брать на себя ответственность, а, оказывается, он трус: не открывает свои чувства из боязни получить отказ! Он уже собрался уходить, но дверь открылась.

— Алекс? Я тебя не ждала.

Повседневная одежда — светлые брюки и джемпер цвета морской волны с вырезом «лодочкой» — шла Джун ничуть не меньше шикарных вечерних туалетов. Распущенные волосы в беспорядке разметались по плечам — судя по щетке в руке, перед его приходом Джун причесывалась.

— Я подумал, вдруг ты… Впрочем, это неважно.

— Может, зайдешь?

Молча кивнув, он вошел в номер и, словно во сне, взял щетку у нее из рук. Джун не проронила ни слова, а Алекс, встав за ее спиной, принялся расчесывать ей волосы, и какое-то время тишину нарушал лишь треск статического электричества.

— У тебя роскошные волосы, — прервал наконец Алекс напряженную паузу.

— И ты пришел, чтобы это мне сказать?

Она повернулась к нему лицом — Алекс с удовольствием отметил, что Джун не воспользовалась косметикой. Внезапно ему захотелось почувствовать прикосновение ее нежных губ на своем теле. Он дотронулся до них кончиками пальцев, но Джун не ответила на ласку.

— Тебе не стоило приходить, — прошептала она и отвела его руку.

— Извини.

— Нет! Твои извинения мне не нужны! Сначала ты делаешь все, что пожелаешь, потом приносишь извинения, а я, по-твоему, должна заходиться от восторга?

— Все совсем не так. — Ему показалось, будто ему влепили пощечину.

— Допустим. Тогда, будь любезен, объясни, за что именно ты извиняешься. За то, что настоял, чтобы я пошла на вечеринку? Если откровенно, то я теряюсь в догадках, зачем тебе это понадобилось.

— Но ведь у нас было соглашение.

— Было. Правда, теперь я не понимаю, чего ради ты его заключал. По-моему, внимание женского пола к твоей особе тебе нисколько не претит.

— Ты не права. Танцуя с гостями на вечеринке у Джорджа, я лишь выполнял долг вежливости. — Он чувствовал себя загнанным в угол, и ложь лилась с удивительной легкостью.

— У меня нет ни времени, ни желания слушать твои сказки.

Джун подошла к кровати, где ровными стопками лежала одежда.

— Вещи, которые нужно отдать в стирку, я сложила в пластиковый мешок. А все остальное Антуан может отнести в комиссионный магазин. Мне не приходилось носить такую дорогую одежду, и я не знаю, нужно ли сдавать ее в химчистку.

— Мне бы хотелось, чтобы ты оставила ее себе. Хотя бы серебряное платье…

— И куда мне в нем ходить? На рождественскую вечеринку с коллегами?

— Ну оставь хотя бы костюмы. Неужели карьерной женщине некуда в них ходить! — с досадой воскликнул он, злясь на Джун за ее упрямство, а еще больше на себя самого: пришел извиняться, а лезет в бутылку!

— Хватит, Алекс! Или теперь, когда помолвка расторгнута, я должна говорить «ваше высочество»?

— Расторгнута? — мрачно переспросил он. — Так ты сделала заявление для прессы?

— Нет. И не собираюсь.

На миг Алекс дал себе обмануться — может, она имеет в виду помолвку? Куда там! Да Джун спит и видит, как бы поскорее заполучить обещанное интервью! Ну что же — он сдержит слово, чего бы ему это ни стоило. Но сумеет ли открыть душу этой… репортерше так, чтобы она не догадалась, как он страдает от любви к ней?

— А как ты себе это представляешь, Джун?

— Никак. Все в твоих руках. Поступай, как считаешь нужным. А я никаких заявлений делать не буду.

Она все перебирала вещи — разгладила юбку, застегнула жакет, открыла футляр с ниткой японского жемчуга…

Несмотря на мрачное расположение духа Алекс отчетливо представил Джун — обнаженную, в ожерелье из настоящего жемчуга… На него нахлынуло желание, и он поскорее отошел к окну, чтобы она не заметила его возбуждения.

А что, если попытаться соблазнить ее снова? Алекс хотел ее так, что с трудом сдерживался, чтобы не упасть на колени и не признаться в своих чувствах. Он был готов вытерпеть унижение, но только не отказ. Проклиная в душе свою гордость и тот день, когда они встретились, Алекс решил сосредоточиться на главном: как расторгнуть помолвку с минимальной оглаской?

— Как только вернусь домой, сделаю заявление для прессы. Тебя устроит, если я скажу, что мы расторгли помолвку по обоюдному согласию и без взаимных претензий?

— Вполне, Алекс.

Лучше бы возразила, подумал он, в конце концов, я ведь обещал, что помолвку разорвет Джун.

— Если хочешь, я скажу, что инициатива принадлежит тебе. А можешь и сама сделать заявление…

— Ну какое это имеет значение! Разве моя персона хоть кого-то интересует? Мир крутится вокруг таких, как ты. Говори и делай так, как тебе удобно.

— Ладно. Я подумаю. Можешь быть уверена, я постараюсь сделать это как можно тактичнее. Чтобы твоя репутация не пострадала…

— Спасибо.

Она все возилась с одеждой, а Алексу безумно хотелось обнять ее, но что сказать женщине, которая вот-вот получит вожделенное интервью для своего журнала?

— Куда ты собираешься? — спросил он, заранее зная ответ и лишь оттягивая неизбежное расставание.

— Домой.

— А потом на работу?

— Только не сегодня. У меня отпуск. В прошлом году я не отдыхала, так что еще целую неделю могу расслабляться дома.

— Понятно. — На самом деле он ничего не понял, но работа Джун интересовала его меньше всего. — Значит, мы можем приступить к интервью? Если хочешь, начнем прямо сейчас.

— Нет! — Она давно ждала, когда Алекс затронет эту тему, но не испытывала ни малейшего желания ее обсуждать. — Понимаешь, сначала мне нужно подготовиться. Набросать план, подобрать вопросы… Словом, «въехать в тему», как говорят профессионалы. А ты пока останешься в Сан-Диего?

Джун приготовилась к худшему — сейчас Алекс скажет, что уезжает завтра или послезавтра.

— Я жду звонка из банка Сан-Франциско, а потом на пару дней слетаю в Вашингтон. Ведь я приехал в Штаты не только отдохнуть.

— Тогда выбирай любой день, только не сегодня.

Зря я откладываю это дурацкое интервью! — подумала Джун. Лучше бы побыстрее отвязаться. Диктофон готов, а вопросов я набросала столько, что хоть книгу пиши! Ну зачем продлевать обоюдные муки?

— Давай условимся на завтра, — деловым тоном предложил Алекс. — Скажем, в три часа. Согласна?

— Согласна.

— А если вдруг что изменится, я тебе позвоню. Если не возражаешь.

— Звони.

— Раз на работу ты не собираешься, может, дашь мне свой домашний номер?

— Лучше я сама тебе позвоню… Впрочем, как хочешь. Только найду листок бумаги.

Тоже мне пятизвездочный отель — даже блокнота не сыщешь! — сердилась Джун. Или я ничего не вижу, потому что глаза застилают слезы? Что же я плачу? Ведь с самого начала знала: помолвка «понарошку». Значит, и разрыв тоже… Почему же так болит душа? Посмотри правде в глаза, Джун! На вечеринке твой возлюбленный едва обращал на тебя внимание и даже не удосужился проводить до номера. Чего же ты ждешь? Все яснее ясного!

Покопавшись в сумочке, она извлекла письмо, которое так и не отправила маме, и, вынув его из конверта, написала на обратной стороне номер телефона.

— Извини за вечеринку. Боюсь, тебе было скучно.

— Напротив! Твой приятель Джордж — просто чудо. У него такое чувство юмора! Он все время меня смешил… И танцует превосходно. Мы с ним целый вечер танцевали…

Щебечу под стать этой безмозглой кукле Лизе! — ужаснулась Джун. Ну и ладно! Зато он не догадается, как оскорбил меня своим невниманием.

— Я заметил, — сказал Алекс с досадой, и у Джун затеплилась надежда, но тут же погасла, когда он напомнил ей про инцидент с агентом. — Жаль, тот наглый тип испортил тебе настроение.

Она пожала плечами.

— Ничего страшного! Знаешь, хотя спасать меня нужды не было, должна признать — ты мастерски с ним разделался.

— Редкостный нахал! Надеюсь, теперь он оставит тебя в покое. От таких типов нужно держаться подальше — что бы они ни обещали.