Хромая и еле сдерживаясь, чтобы не застонать от ноющей боли, Милина пробиралась к выходу. Теперь уже вместо восторженных возгласов и поздравлений она терпела презрительные взгляды и возгласы «УУУ». В дверях она столкнулась с девочками из клуба. Милине даже не пришлось смотреть им в глаза, чтобы понять, что они не довольны ею. Пробормотав что-то вроде «Мне очень жаль», Милина поспешила, наконец, покинуть это злосчастное место позора.

- Милина, подожди. Мы хотим тебе кое-что сказать. – Ванесса неуверенно озиралась на подруг, ища поддержки. – Мы посовещались и решили, что…что…ты не можешь больше быть нашим президентом.

- А кто может?

- Понимаешь, ты просто должна была выиграть. Но ты не выиграла. Репутация клуба под угрозой. Моника решила вернуться. – Ах, Моника! Глупые глупые люди..

- Ну что ж, ползите к ней. Кстати, она ведь обещала вам, что вы в ногах у нее валяться будете, помните? Не сомневайтесь, именно так и будет.

Милина проклинала всех, кто придумал эти конкурсы, ковыляя по ступенькам. Нога ныла, обещая распухнуть. Неужели, ей придется ловить такси? Совершенно не хотелось. И почему у нее нет крыльев, как у ангелов? Ну, хорошо, как у темных ангелов. Она бы взлетела над самой землей. Замечтавшись, она поскользнулась и упала в снег. Нет, ей уже не встать. Кто-то схватил за ворот ее куртки и поднял на ноги, словно котенка. Бесцеремонно и грубо.

- Ты слегка перебарщиваешь, детка. Возьми себя в руки.- Алекс смотрел на нее как на некое недоразумение.

- Тебя что, черти принесли? Откуда ты взялся? – Милина не могла поверить, что Алекс мог сидеть в зале и видеть, как у нее из под носа увели победу. Вернее, как она сама ее отдала. Знал ли опекун о Монике?

- Ты теряешь форму, дорогая. Дошла до того, что тебя побеждает какая-то крашеная цаца, похожая на куклу. – Конечно, Алекс издевался. Неужели он не понял, что происходило на сцене? Он не мог не почувствовать присутствие других темных сил.

- Она демон. Ее зовут Моника.

- Я знаю. Дерзкая штучка. Ловко она тебя сделала, а? – Алекс расхохотался

- Она сильнее. Она пила мои силы. Мне пришлось уступить ей. Мне показалось, она хотела меня убить.

- Она не может убить тебя, ты служишь не ей. Убьет – наживет проблемы. Силы отнять она тоже не может, не ею они дарованы. Если она этого не понимает, то значит, очень глупа.

- Ты ведь знал о ней, да? Почему я ничего не почувствовала в первую нашу встречу? Я видела ее как человека.

- Она и была человеком. Пока одна маленькая гадина не пришла и не подвинула ее с насиженного места. – Милина поняла, что этой «маленькой гадиной» была она.

- И что изменилось после этого? Она продала душу?

- Вызвала демона. Я не знаю, что за сделку они заключили, но ей дарованы силы и умение высасывать жизнь.

- Что она попросила взамен? Ведь не красоту же? Она не суккуб и не собирательница душ.

- Я ведь сказал, ей дарованы силы демона

- Для чего? – Милина не унималась. Она и сама уже догадывалась, и эта догадка металась в голове, заставляя сердце нервно биться. – Для того, чтобы уничтожить меня да? – Алекс молчал. – Но ведь ты сам сказал, что она не может.

- Да. А вот пакостить тебе очень даже может. До тех пор, пока ты сама не утилизируешься.

- И что же мне делать? – Этот вопрос скорее был обращен к самой себе, чем к опекуну, но он все равно ответил.

- Ничего. Еще ничего не решено, и поэтому пока ты будешь в безопасности. – Милина еще больше запуталась. Она совершенно не понимала, что означали эти слова.

Зима в этом году выдалась снежная. Город готовился к празднованию Нового года и Рождества. Вокруг царила та сама сказочная атмосфера волшебства, которая присуща только новогодним праздникам. Витрины магазинов украшены яркими гирляндами. Ощущение праздника стучалось в каждую клеточку Милины, но сердце бестии было закрыто для земных радостей, закрыто для счастья. Она шла по улице, вдыхая этот аромат волшебства. В памяти всплывали отрывки из ее детства. Вот они с мамой наряжают рождественскую елку, а папа репетирует роль Санты Клауса, ну или Деда Мороза, не важно. Он всегда наивно полагал, что Милина не узнает под смешными белыми усами и бородой ( на ощупь совершенно ненастоящими) родные глаза. Милина же в свою очередь делала вид, что верит в то, что папа каждый раз отлучается в магазин за конфетами, когда приходит Санта. Ее детство, несомненно, было счастливым. Она росла в безграничной любви родителей, а они так рано покинули этот мир, и виновата в этом только она. Они любили ее, а она погубила их. Конечно, Милина никогда не хотела их смерти, но став той, кем она теперь является, она принесла много горя, и в первую очередь своим близким. Она совершенна одна. В мире не осталось ни одного человека, которого она могла бы любить. После смерти родителей, внутри Милины что-то изменилось. Ее проклятая душа впитала в себя всю боль утраты. Если бы не ее адская сущность, она бы давно сошла с ума. Но ее душа начала меняться. Горе земных грешников заменило ей счастье, адское пламя – силу чувств, потребность в душах – единственная потребность чертовки. Она разучилась чувствовать, переживать, радоваться, плакать и любить. Ее смех – это работа лицевых мышц. Всего-лишь. Но боль, успевшая так глубоко проникнуть в душу, уже не нашла обратного выхода. Милина жила с ней и понимала, что это будет длиться вечность.

После уроков, Наташа попросила Милину задержаться. « Нужно поговорить» объяснила она.

- Не хочешь прогуляться? – спросила бывшая «подруга». Милина в ответ пожала плечами. Все равно идти домой. На улице почти стемнело. Милина озиралась по сторонам в поисках такси. Заметив это, Наташа предложила свою помощь.

- Я подвезу тебя. – Добавив через паузу: - Мы ведь подруги.

Милина растерялась.

- Ну да.

- Ты была у Андрея? – Милина заметила, что руки Наташи, сжимающие руль, нервно дрожат.

- Он ведь в коме.

- И что?! Его собираются отключить от аппарата. Тебе все равно, да?

- Нет, мне не все равно. Послушай, у меня было много дел, я не могла навестить его. Но я тоже переживаю и хочу, чтобы он поправился. Я понимаю, как тебе тяжело.

- Да неужели? – Наташа сузила зеленые глаза, отчего взгляд ее казался кошачьим . - Это с чего же мне тяжело?

Милина снисходительно улыбнулась в ответ.

- Ну, он же нравится тебе. Я вижу, что ты к нему чувствуешь.

- Правда? – В голосе Наташи появились язвительные нотки. - А что чувствуешь к нему ты?

- Андрей очень милый и интересный. Он помог мне освоиться в школе и снять с себя груз «новенькой», но я отношусь к нему как к другу и уверена, что он относится ко мне так же.

- Относился.

- Нет, именно относится. Все будет хорошо. Не говори о нем в прошедшем времени.

- Почему вы попали в аварию? Почему он вел твою машину?

- Потому что я очень устала

- Хорошо, тогда почему он превысил скорость?

- А что, ты никогда не превышаешь? – Милину это начинало раздражать.

- Андрей никогда не превышает. Вы что, ругались? О чем вы говорили?

- Это не имеет никакого значения! Мы вовсе не ругались! Оставь эти глупые вопросы!

- Ну как, выиграла конкурс? – Наташа так резко сменила тему, что Милина не сразу сообразила, о чем идет речь. Милина была уверена, что Наташа знала о ее неудаче, и именно поэтому затронула эту тему.

- Второе место.

- Ой, как жаль. Расстроилась наверно? – Наташа состроила сочувствующую гримасу.

- Совсем нет. Мелочи.

- Да ладно! Для тебя ведь это было так важно, раз ты даже в больницу к другу не нашла времени приехать! Просто для того, чтобы попрощаться с ним!

- Прекрати истерить.

- Истерить? Ты понимаешь, что он умирает?! Почему он, а не ты? Почему на тебе даже царапины нет? Будь любезна, объясни!

- А ты что, хотела бы, чтобы я была похожа на свою помятую Бентли?

- Я бы хотела, чтобы на его месте была ты! Ты этого заслуживаешь!

- Ты осторожней с выражениями. Не надо так. – не в шутку предупредила Милина. Глупая девочка, не знает, кому хамить.