- Ошибаешься! Если ты решил, что сможешь безнаказанно изнасиловать девушку, вынужден тебя огорчить - боюсь, что мне придется помешать тебе. – Глеб ближе подошел к паре. Мужчине на вид было около тридцати. Его довольно приятную внешность портили нетрезвый вид и совершенно наглое выражение лица. Девушку же рассмотреть не удавалось – ее хрупкую фигуру скрывал серый плащик, не по сезону легкий. Голова жертвы была опущена так, что лицо пряталось под капюшоном. Она вздрогнула, когда Глеб подошел к ним ближе, словно испугавшись, что он тоже не прочь поиздеваться над ней.

- Изна… Ты о чем, парень?! Эта шлюха сама пошла со мной! Я ее снял! Верно, лапуля? – Мужчина обратился к девушке. Та слегка кивнула головой, обращаясь к Глебу:

- Да. Все в порядке. Ваша помощь не нужна. Уходите.

- Слышал? Сматывай отсюда! У нас все в порядке!

Глеб в недоумении попятился назад – медленно, словно ожидая, что девица одумается и попросит о помощи. Завернув за угол, он остановился, прислушиваясь. Нет, конечно, ему совершенно не хотелось становиться свидетелем чьих-то утех, но девушка не была похожа на продажную девицу. Хотя, в прочем знал ли он, как выглядят таковые? Он никогда не имел с ними дела, считая это верхом порочности. Глеб ждал криков о помощи, но было тихо. Несколькими мгновениями послышались шаги, быстрые шаги безжалостно давили снег, так жалобно скрипящий под ногами. Мимо пронеслась серая фигурка. Глеб сделал шаг, хруст снега выдал его присутствие. От неожиданности девушка обернулась, снежный ветер сорвал с ее головы капюшон, и юноша увидел огромные глаза цвета ночи. Девушка испуганно вскрикнула – ее растерянность длилась мгновение, затем она резко развернулась и пошла прочь. Что-то заставило Глеба пойти за ней. Он не понимал, зачем ему следить за этой юной блудницей, но ноги сами несли его в том направлении, куда она шла. Внезапно он что-то услышал. Или почувствовал…Глеб не мог понять, что именно вселило в его душу непонятную тревогу. Холодный зимний ветер сменил свое направление, словно за спиной кто-то пролетел. Глеб обернулся. Нет. Никого. Но все же. Ощущение, что кто-то следит за ним из темноты ночи. Незнакомка подняла голову, озираясь, словно тоже почувствовала что-то. Глеб обернулся еще. На этот раз он понял, что интуиция не подвела его – воздух словно стал сгущаться, образуя черную бесформенную массу, пока эта масса не превратилась в существо, похожее на человека. Но все же, оно не было человеком, Глеб чувствовал жар, неистовый жар обжигал его легкие, когда он вдыхал воздух. Этот жар исходил от существа, стоящего напротив.

- Что за… - Глеб не договорил – сзади его крепко схватили, не давая вырваться. Цепкие руки сдавливали горло. Существо подошло ближе. Глеб задыхался, в глазах плясали кроваво-желтые огни, танцуя вокруг черной фигуры. Существо начало жадно втягивать ртом воздух. Глеб чувствовал, что силы покидают его. Слева от него вспыхнуло огненное облако. Мгновение, и оно полетело в черную фигуру, попав в цель. Руки, сжимающие горло Глеба, ослабили хватку. Воспользовавшись этим, юноша откинул от себя это существо. Секунда, и огненный шар спалил и эту фигуру в черном. Глеб рассеянно всматривался в темноту – его взгляд успел уловить серую фигуру, скрывшуюся в ночи.

Выйдя на освещенную улицу, Глеб наконец встретил одиноко стоящее такси. Он не помнил, как приехал домой и сразу же лег спать. В эту ночь он спал крепко и без сновидений – в коем-то веки ему не снились ни Ева, ни родители, ни странные образы, мучавшие его чуть-ли не каждую ночь, и не давая покоя утром, когда он вспоминал о них.

***

- Дура! Какая же я дура! – Милина металась по комнате из угла в угол. – Как я могла быть так неосторожна? Теперь этот мальчишка знает, как я выгляжу, наверняка он узнает меня в школе!

- Ты разговариваешь сама с собой? – Алекс стоял в дверях, облокотившись к двери. Милина бросила на него яростный взгляд.

- Не твое дело! И вообще, тебе не кажется, что нужно стучаться прежде, чем войти?!

- Ты кричишь на весь дом. Что-то случилось? Да перестань ты метаться, словно фурия разъяренная!

- Все в порядке. Я разберусь сама. – Милина ждала, что Алекс покинет ее комнату, но тот по-прежнему стоял в дверях. – Тебе помочь выйти?

- Да нет, я сам. – Усмехнувшись, Алекс ушел. Странно, что он не задавал лишних вопросов. Милина села на кровать, спрятав лицо в ладонях. Что же ей теперь делать? Сегодня ночью она уничтожила трех Пожирателей, три нечисти, которые явно пришли не за ней, хотя один из них набросился, почему-то на нее. Ее руку нестерпимо жгло, когда эти твари появились. Разжав ладонь, Милина обнаружила в руке огненный шар, такой же, каким она совсем недавно спалила Монику. Хм. Интересная картина нарисовывается – выходит, что огненное оружие, которое она принесла из преисподнии, работает только против темных тварей. Интересно, правда? Недолго думая, она запустила огнем в темную тварь, а потом спалила и оставшихся двух. Милина знала, что за этот поступок ее не похвалят. Ну и поделом им! Но вот что делать с мальчишкой? Сначала он подумал, что она блудница, затем увидел ее лицо, что было очень не кстати, ведь они встретятся в школе, и он наверняка узнает ее, а затем…затем произошло, то, что абсолютно понятно для бестии, но вот что подумал этот мальчишка? Стоп! А ведь он не просто мальчик! Он мальчик, которого ищут демоны. Для чего? Для того, чтобы убить! Почему? Потому что он опасен. Хотя ничего подобного она в нем не обнаружила. Если бы не ее волшебные огненные шарики, ей пришлось бы звать на помощь, спасая беднягу от смерти. От этой мысли Милина усмехнулась. Было бы забавно. Девушка бросила взгляд на стену – там снова красовалось огромное зеркало. Не удержавшись, она подошла к нему. В зеркале на нее смотрели огромные черные глаза из - под длинных густых ресниц. Выразительные брови, словно тонкие черные крылья, делали взгляд надменным, но ровно настолько, чтобы дать понять людям, что она – иная, она опасна, но вовсе не прочь подпустить к себе – на мгновение, чтобы взять то, что ей необходимо. Черные, словно ночь, волосы, собраны назад в аккуратную прическу так, что вьющиеся от природы локоны, спадали на спину. Слегка пухлые губы изогнуты в красивой линии, гладкая, идеальная кожа ласкала взгляд своим совершенством. Милина провела рукой по левой щеке – от уродливых, безобразных шрамов не осталось и следа. Вспомнились слова старушки: « Личико то ты себе вернешь, но какую цену за это заплатишь». А ценой вновь обретенной красоты были душа и жизнь Ангела. Милина знала, что душа голубоглазого мальчишки совершенна, она пугала бестию своей чистотой. Ему не ведомы ни ненависть, ни зависть, ни обиды. Почему же бесы боятся его? Чем он так опасен? Наверняка, Милина тоже должна бояться его, но она не боялась – напротив, взгляд его небесно-голубых глаз успокаивал, словно ребенка, даря ощущение надежности и защиты… защиты от самой себя. Он улыбался ей наивно и открыто – нет, не заигрывающе и без намека на отвратительную ухмылку или пошлую сексуальность. Милина не умела так улыбаться, да и вряд ли кто-то из людей умел, разве что только дети – открыто и искренне, когда улыбка губ говорит, что человек искренне рад вам, а глаза откровенничают: «я тебе доверяю». Теперь Милина начала догадываться, зачем Тьме нужен этот мальчишка – его душа бесценна, она отражается в глазах, в улыбке, и даже в голосе – она открыта. Нужно быть полным ничтожеством, чтобы пытаться уничтожить это. Что ж. Наконец-то Милина нашла ответ на давно мучавший ее вопрос «кто я?» теперь было совершенно ясно. Она ничтожество. Милина снова бросила взгляд на свое отражение – впервые оно вызывало у нее отвращение. Девушка в зеркале смотрела холодными, бездушными глазами. Невольно из уст бестии вырвался вопрос: « и за это я должна заплатить такую цену?!» Отражение осталось безмолвно. « Как же я убью его? Ведь он доверяет мне. Он не такой как все!». Ответ пришел сам собой. Отражение в зеркале усмехнулось. « Действуй, для тебя это будет просто. Обмани, обольсти, предай и уничтожь. Ты ведь бестия. Бестия. Бестия!» В отчаянии Милина схватила вазу, стоящую на столике и швырнула в нахальную девицу в зеркале. Последнее разлетелось на мелкие осколки.