- Есть легенда, в которой рассказывается о том, что на этом месте был дом, в котором жила зажиточная семья. Однажды муж застал благоверную с любовником. Обезумев от ревности, он убил и жену, и любовника, а затем и сам повесился. Детей, которых было четверо, забрали в приют, но вскоре и они умерли от горя. С тех пор, это место считается проклятым. Долгое время оно пустовало, так как дом разрушили. Говорят, что в нем слышались стоны и плач жены, умолявшей ревнивого мужа не убивать ее. Потом какой-то приезжий иностранец купил эту землю, и решил построить особняк. Но так и не достроил. Говорят, что он сошел с ума и умер в психиатрической клинике.

- Отчего он сошел с ума?

- Не знаю. – Алекс пожал плечами. – Люди, занимавшиеся стройкой, один за другим стали погибать. Кто-то неудачно упал с лестницы, на кого-то рухнула плита. Закончилось тем, что это здание обросло легендами.

- И плесенью. – Добавила девушка, с брезгливостью заметив зеленые наросты на стенах.

Они долго бродили по зданию. Вопреки запретам Алекса, Милина громко звала Глеба.

- Ты не пыталась позвонить ему?

- А как ты думаешь? – Ответила встречным вопросом девушка. – Телефон отключен.

- Понятно. – Алекс вздохнул. - Предлагаю разделиться. Так быстрее.

- Согласна. Тем более, что Глеба здесь все равно нет.

Когда Алекс скрылся из вида, угрюмый серый дом показался вдруг невероятно огромным. «Зачем им понадобился такой большой дом? Здесь ведь заблудишься, и вовеки не найдут!» - думала бестия, озираясь по сторонам. В голове кружилась легенда о ревнивом муже. Ну, вот зачем Алекс рассказал ей эту страшилку? Милина то и дело поднимала голову, рассматривая потолок. Она не заметила выступ на полу. Споткнувшись одной ногой, девушка больно подвернула вторую. Охнув, она присела, потирая больную лодыжку.

- А у нас гостья!

Милина обернулась. Некто в черном балахоне стоял позади нее.

- Кто ты? – существо проигнорировало вопрос.

- Ты заблудилась, дитя мое?

- Тебе-то что за печаль?

- Ты Милина, я прав?

- Прав. – Девушка с вызовом посмотрела на существо. - А кто ты?

- Мне приказано сторожить воина, чья жизнь вот-вот оборвется.

- Дай мне пройти! – Милина сделала шаг вперед, но существо не сдвинулось с места, чтобы пропустить ее.

- Конечно, конечно! Но только после того, как этот гаденыш умрет!

Милина попыталась толкнуть существо, но тут же была отброшена в сторону. Нащупав под рукой камень, девушка бросила им в темную тварь, но камень пролетел сквозь балахон, как сквозь дым или туман. Существо разразилось громким смехом.

- Он тоже дрался до последнего. Отчаянный и очень сильный, но еще очень слаб, чтобы противостоять нам. Он поплатился за свою самоуверенность. Он скулил как щенок, когда мы перебили ему по одному все пальцы.

Милина хотела выругаться, но не смогла. Вместо этого получился лишь всхлип. Она жалела, что не умела плакать – невыплаканные слезы рвались наружу. Она чувствовала эту боль. Его боль.

- Мерзкие ублюдки! – прошипела бестия, когда спазмы отпустили ее горло. Поднявшись, она ударила ногой существо. К своему удивлению, девушка почувствовала ногой живую плоть, словно ударила человека. Существо охнуло и согнулось. Милина ударила еще раз, только уже гораздо сильнее. Она будет бить до тех пор, пока от этой твари не останется ничего, даже лужи. Она жаждала услышать его предсмертный хрип, хотела слышать, как трещат кости, если они есть там, под балахоном. Она готовилась к очередному удару, когда ее схвати сзади. Чья-то сильная рука сдавливала горло. Милина зажмурилась, прогоняя кровавые пятна, пляшущие перед глазами. Девушка чувствовала, что задыхается. Они убили его. Он дрался до конца. Он был сильным, но не достаточно, чтобы побороть этих тварей. А она сможет. Она тоже будет биться до конца. До конца, пусть лучше и ее убьют. Схватив руку, сжимавшую ее шею, Милина ослабила хватку цепких пальцев. Она чувствовала затылком, как морда этой твари вытянулась в удивлении. Милина услышала хруст – она сломала руку этому существу, пытавшемуся ее задушить. Развернувшись, она, что есть сил толкнула темную тварь. Существо отлетело, проломив собой стену.

- Ах ты, маленькая дрянь! Силенками обзавелась, значит, да?

Милина обернулась прежде, чем лезвие меча отрубило бы ей голову. Не понимая зачем, она перехватила лезвие ладонью. Этот жест удивил не только ее саму, но и противника – он колебался, прежде чем дернуть меч на себя. Милина даже не почувствовала боли, когда лезвие распороло ей ладонь. Существо замахнулось снова. На этот раз Милина увернулась. Ярость наполняла ее душу, здоровая ладонь нестерпимо горела, словно девушка держала огонь. Огонь. Шар. Она совсем забыла о своей способности, которая долгое время почему-то не давала о себе знать. Она не промахнется. Жар в руке требовал выхода, становясь неистовей. Секунда, и огненный шар полетел точно в цель. Существо вспыхнуло и рассыпалось пеплом. Запахло серой.

- Пахнешь ты отвратительно.

Милина замерла, почувствовав спиной приближение. Она позволила этой твари подкрасться ближе, но только лишь затем, чтобы ударить. Сильный удар снес существу в балахоне голову. Милина отвернулась, испугавшись этого.

Комната, которую сторожили служители, была без двери. Милина вошла в нее. Она не успела даже сделать вдох, как тут же начала задыхаться. Она лишь смогла выдохнуть:

- Глеб!

Юноша не ответил. Его губы слиплись от запекшейся крови, разорванная одежда была залита кровью. Он висел, подвешенный цепями. Руки закованы в наручники. Милина боялась подходить, боялась, что опоздала.

- Глеб. – Она не кричала больше, она звала его, не надеясь, что он отзовется. Пересилив страх, Милина бросилась вперед. Ей не стоило большого труда разорвать цепи, державшие юношу. Глеб рухнул на пол, словно безвольная кукла. Девушка гладила его лицо, положив голову себе на колени.

- Пожалуйста, Глеб, открой глаза. Не умирай!

Милина с ужасом заметила, что пальцы на руках Глеба действительно были перебиты, а на некоторых пальцах содраны ногти. Его пытали. Зверски пытали. Они могли бы убить его мгновенно, бросив в него огненный шар, но этой смерти достойны лишь воины. Они хотели унизить его, убив как человека. На ладонях юноши зияли кровавые узоры – эти чудовища вырезали какие-то дьявольские знаки. Наверняка символ победы над Светом. Глупые. Они убили лишь его тело, но не душу. Он вернется, обязательно вернется. Милина целовала эти раны, вытирая непонятно откуда появляющиеся капли воды. Девушка заглянула в измученное лицо – ресницы дрогнули, юноша пытался открыть глаза.

- Глеб. Глеб. – Милина шептала его имя, захлебываясь счастьем. – Ты жив!

- Я рад, - Глеб сглотнул соленый вкус крови, - рад, что ты пришла.

- Прости меня. Если бы не я, этого бы не случилось.

- Не плачь. – Глеб протянул руку, чтобы вытереть влажные дорожки на щеках девушки. – ты только никогда меня не забывай. Пообещай мне, что не забудешь.

- Не говори так, будто прощаешься.

- Обещай.

- Нет! Ты будешь жить! Будешь! Глеб, ты меня слышишь? – Милина похлопала юношу по лицу. Глаза его закрылись. Девушка еще долго звала его по имени. Она не замечала, как вытирала ладошкой слезы, которые были словно бесцветной кровью, сочившейся из разорванной души. Милина физически чувствовала боль, которая рвала ее на части, душила, жгла грудную клетку. Она уже забыла, какого это, когда так больно. Кто-то обнял ее за плечи. Она не сразу расслышала голос Алекса, который уговаривал ее успокоиться.

- Ты ничем ему не поможешь. Отпусти его. Милина, отпусти его.

Милина подняла мокрое лицо, испачканное кровью Глеба.

- Он не мог так просто сдаться, не мог! Он ведь воин!

- Он боролся как мог. Битва была неравной. Он не воин еще. Он человек. Идем, нам надо уходить.

- Я никуда не пойду. Я не оставлю его здесь одного!

- Нам необходимо уйти. Скоро придут белокрылые. Они заберут Глеба.

- Белокрылые? – Плечи Милины перестали содрогаться рыданиями.