— Только не проси меня стать нянькой у любовницы Ника Гаррисона.

— Нет, я не буду просить тебя стать у нее нянькой. Ты мне нужен для того, чтобы обеспечить ее безопасность до момента, пока мы не доставим ее в целости и сохранности в зал заседаний Большого жюри к десяти часам утра в понедельник.

— Нет, — ответил Стивен решительно, — мне не двадцать шесть лет, а тридцать пять. А в этом возрасте, как ты знаешь, мозги уже начинают плавиться, поэтому я не могу терять времени и должен заниматься!

— А ты и не будешь его терять! — Блэкпул резко встал с кресла, глядя Стивену в глаза. — Ты сможешь читать свои книжки все оставшееся до понедельника время. Мне просто нужно, чтобы ты находился в номере отеля вместе с этой женщиной и не разрешал ей никуда выходить! — Хмурое выражение на его лице несколько смягчилось, а в уголках губ появилось подобие улыбки. — Поверь мне, она совсем не дурна!

— Я и не думаю, что любовница Гаррисона безобразна, — с сожалением улыбнулся Кинг.

— Ну, она уверяет, что была ему не любовницей, а просто другом! — примирительно заметил Роберт, протягивая к Стивену руки ладонями вверх.

— Что ж, каждый вкладывает свой смысл в понятие «друг»! — Стивен громко рассмеялся и продолжил более спокойно: — Очень важно, насколько эффективными могут оказаться ее свидетельские показания.

— Чистое золото! — Роберт достал из конверта и бросил на стол цветную фотографию размером восемь на десять сантиметров. — Вот она. Дженнифер Рэдфорд, ахиллесова пята Ника Гаррисона, дама, которой он рассказал об убийстве Майкла Криса.

— Ник Гаррисон никогда не умел держать язык за зубами! — Стивен взял фотографию и начал рассматривать женщину, стоящую у входа в казино.

— Мы сделали этот снимок, когда от надежного осведомителя получили сведения о том, что она располагает нужной информацией, — пояснил Блэкпул.

Молодая женщина была на фотографии в солнцезащитных очках очень большого размера. Тонкое лицо, сочные губы, копна рыжих вьющихся волос, рассыпавшихся по хрупким плечам. Темные джинсы, плотно прилегающая желтая тенниска, соблазнительно обрисовывающая полные груди, — все подчеркивало ее поразительно стройную фигуру.

Красивая женщина! — подумал Стивен. Однако тот факт, что она была связана с Ником Гаррисоном, как-то затмевал эту красоту.

Стивен не мог допустить, чтобы Ник и на этот раз ускользнул от правосудия из-за отсутствия свидетеля. Если я в той или иной форме поучаствую в деле осуждения Гаррисона-младшего, подумал Стивен, то могу считать эту часть своего жизненного пути достойно завершенной и, значит, могу приступить к новой работе!

— Хорошо! — выдохнул он. — Согласен. Я сделаю это!

— Я твой должник! — Роберт взял фотографию, вложил ее обратно в конверт и лишь после этого взглянул на Стивена со смущенной благодарностью. — Она придет в суд в пятницу на встречу со своим адвокатом, общественным защитником. Тогда мы и заменим ее телохранителя. Будь здесь в четыре часа дня, и я лично представлю тебе Дженнифер Рэдфорд, твою компаньонку на ближайшие несколько дней.

Спрингфилд, пятница, утро

— Ты был прав. Эта женщина у них! — заявил своему помощнику Шерну Мэтью Гаррисон, глядя в окно номера в отеле «Нирвана».

За окном перемещались хлопья тумана, поднятого ночной песчаной бурей. На горизонте туман плавно переходил в чистое октябрьское небо. Эта картина вызвала у Гаррисона ассоциации с человеческой жизнью — с тем, как она порой незаметно плавно переходит от чистоты к грязи, но бывает и наоборот… Грязь и неопределенность он не любил. Ему нравилось, чтобы все было ясно и четко.

Вот теперь и его сын замутил чистые воды, пятная и пороча свою репутацию, которая должна быть безупречной. Ник никогда не усвоит этого. И Дженнифер Рэдфорд — блестящий пример беспечности Ника. Он встречался с ней, хотел сделать своей любовницей, а сейчас она тот человек, кто может ему повредить, и серьезно.

Полиция взяла Дженнифер Рэдфорд — он и не сомневался, что так будет, но сознание своей правоты только еще сильнее разжигало ярость по отношению к сыну. До сих пор в ушах звучал голос Ника: «Она без ума от меня, и не глупая! Меня она не продаст! Ведь знает, что поставлено на карту — для нас всех!»

Безрассудный глупец! — зло подумал Гаррисон-старший о сыне, отвернулся от окна и подошел к встроенному в стену бару. Плеснул в бокал приличную порцию коньяка и сразу залпом выпил более половины. Как и пять лет назад, придется вытаскивать Ника из этой неприятности. И я опять это сделаю так или иначе!

Осушив бокал до дна, Гаррисон повернулся к Шерну. Этот совершенно лысый человек, высокий и худой, одетый во все черное, в ожидании молча стоял у дверей. Он работал с Гаррисоном с незапамятных времен, с тех пор когда Ник был еще ребенком. Его имени теперь уже никто не помнил, называли просто Шерн. Это был один из очень немногих людей, которым Гаррисон доверял полностью.

— Она что-нибудь болтает? — спросил Мэтью.

— Да, сэр. Как мне удалось выяснить, она рассказала им, что мальчик во время происшествия находился в отеле в Спрингфилде. Ник был пьян. Он хвастал, расписывая, как убивал Криса, — докладывал Шерн не моргая. — Ее внесли в список лиц, которые должны пройти перед Большим жюри в предстоящий понедельник.

Гаррисон знал некоторые слабые стороны Ника, которые тот, вероятно, унаследовал от матери, слишком нянчившейся с ним. Но Ник был его сыном, его, Гаррисона, плотью и кровью. И он, Мэтью Гаррисон, не допустит, чтобы его сын или их семья страдали из-за того, что какого-то подонка, вроде Майкла Криса, лишили жизни, — неважно, каким бы глупо сентиментальным ни оказался Ник!

— Где ее прячут? — спросил Гаррисон.

— Где-то в городе. — Шерн слабо пожал плечами. — У меня есть человек, который выясняет точное местонахождение.

— Плати столько, сколько сочтешь нужным, — подчеркнул Гаррисон.

— Я так и делаю. Думаю, завтра нам все будет известно.

— Хорошо! — Гаррисон пересек комнату и остановился в двух футах от Шерна. — Ты ведь знаешь, что мы должны спасти Ника? А если это окажется невозможным, то должны выработать чрезвычайный план.

— Понимаю, сэр.

— Кто бы ни стоял на пути!

— Да, сэр! Скажите, что мне сделать сейчас, что вы хотите?

— Во-первых, я не хочу, чтобы Дженнифер Рэдфорд была жива к утру в понедельник!

— Утром в понедельник не будет никакой Дженнифер Рэдфорд, — коротко ответил Шерн, и Гаррисон увидел, что в его сузившихся глазах блеснула неподдельная радость.

Спрингфилд, пятница, вторая половина дня

Стивен Кинг и Роберт Блэкпул медленно шли по коридору второго этажа здания суда, направляясь к боковой лестнице, ведущей вниз, к запасному входу в здание.

— Мне кажется, ты говорил, что они будут здесь в четыре? — рассеянно спросил Стивен, взглянув с лестницы вниз и никого на первом этаже не обнаружив.

— Ты же знаешь, как происходят встречи между клиентами и адвокатами, — пожал плечами Блэкпул. — Скоро будут. А пока сообщу, что все твои вещи мы доставили на новое место, поскольку на прежнем мы находились достаточно долго.

— Почему? — Стивен явно обеспокоился.

— Кажется, она кому-то звонила по телефону. Когда мы с ней познакомились, она заверила, что у нее нет ни семьи, ни друзей, которым хотела бы позвонить. Но вчера рано утром она звонила кому-то из своего номера в отеле.

— Кому же?

— В том-то и дело, что мы не знаем! Принимаем все меры, чтобы как можно быстрее установить номер абонента.

— А что она сама говорит об этом звонке?

— Мы ее об этом не спрашивали. Нет никакого резона давать ей знать, что нам известно об этом звонке, пока сами не решим, в чем тут дело. Частично поэтому, частично из-за фактора времени мы и перемещаем ее.

Теория гласит: если вы хотите сохранить кого-либо в безопасности, постоянно передвигайтесь. По убеждению Стивена, сидеть спокойно можно самое большее два дня. Он поинтересовался у Роберта, кому известно о том, где будет находиться Дженнифер.