– А почему ты такая мокрая? – спросил Герман. – Шла по бортику, потеряла равновесие и упала в воду?

– Да, – закивала Туся.

– Нет, – сказала Лиза. – Только что она спасла ребенка. Он тонул.

– Ничего себе, – присвистнул Герман. – Значит, я везу домой героя?

– Можно сказать и так, – согласилась Лиза. А потом не выдержала и задала вопрос, который занимал ее с первой минуты встречи:

– Герман, а откуда у тебя такая машина? Ты уже работаешь?

– Нет. – Герман слегка повернулся к ней, отвлекаясь от дороги. – Это машина отца. Иногда он дает мне ключи.

Тусе стало неловко за вопрос подруги, и она оживленно заговорила:

– Сейчас налево. Да, здесь. Герман, зайдешь в гости?

– С удовольствием, – улыбнулся он.

«У него красивая, открытая улыбка. Тот, кто так улыбается, не может быть плохим человеком», подумала Туся.

В квартире Туся провела Германа в большую комнату и вручила несколько альбомов по искусству.

– Подожди нас здесь. Я только переоденусь, и пойдем пить чай.

Она поставила для него кассету со сборником своих любимых песен, улыбнулась и вышла из комнаты, а Лиза поплелась за ней следом. В комнате Туся с наслаждением сняла с себя все мокрое и надела джинсы и шерстяной свитер с высоким горлом, а Лиза ходила вокруг нее кругами и говорила:

– Туся, так нельзя.

– Как нельзя?

– Нельзя вот так садиться в иномарки, нельзя приглашать в дом незнакомого человека, – строго внушала Лиза.

Когда Лиза говорила таким тоном, Тусе казалось, что подруга старше ее лет на десять.

– Но он знакомый, – оправдывалась Туся. – Его зовут Герман.

– Хорошо, а фамилия?

– Фамилии я не знаю. – Туся пришла в легкое замешательство, но ненадолго. – Фамилия – это не главное!

– А что еще ты знаешь о нем? – продолжала допрос Лиза. – Что он лежал в психушке?

– Я знаю, что нравлюсь ему, и мне этого достаточно.

Лиза осуждающе покачала головой. Она была твердо убеждена, что такие легкомысленные знакомства не приводят ни к чему хорошему.

– Кстати, – сказала Туся и хитро прищурилась, – вспомни, как ты сама познакомилась с Верой.

Лиза задумалась. Действительно, с Верой она познакомилась на кладбище, когда хотела приворожить Егора и собирала землю с могил. А Вера, тоже для колдовских целей, собирала кладбищенские цветы.

– Какое место более пригодно для знакомства, – продолжала Туся, – кладбище или больница? А с Верой ты так подружилась, что чуть было меня не бросила.

– Туся, – начала оправдываться Лиза. – Это совсем другое.

– Да я не сержусь, – успокоила ее Туся. – Но хочу, чтобы ты поняла – Вера мне тоже не очень-то нравится, но я молчу. Поэтому даже если Герман…

Лиза не дала ей договорить. – Понятно, я буду молчать.

Подруги рассмеялись. Хорошо, когда кто-то понимает тебя с полуслова.

Туся сушила волосы феном, напевая себе под нос, а Лизе пришлось взять на себя обязанности хозяйки – включать чайник и накрывать на стол.

Они сидели на кухне и пили чай с малиновым вареньем. Герман без остановки рассказывал анекдоты, сыпал остротами, а Туся заливисто смеялась. И только Лиза исподлобья смотрела на нового знакомого, пытаясь понять, что он за человек и чего от него можно ждать.

– Ну, мне пора, – наконец сказала она, и ей показалось, что и Туся, и Герман рады тому, что она уходит. – Надеюсь, еще увидимся, – обратилась она к Герману.

– И не раз, – ответил он.

– Когда они остались с Тусей наедине, то сначала молчали, не зная, о чем говорить, а потом заговорили одновременно и рассмеялись.

Туся смотрела на Германа, и ей казалось, что она знакома с ним тысячу лет. Она была счастлива, что осталась жива. Ей было так хорошо и спокойно, что стало клонить ко сну. К тому же сказывались усталость и переживания последних дней.

«Если бы у меня все получилось… Если бы я умерла, то не было бы ничего: ни Джульетты, ни этого осеннего вечера, ни малинового варенья… и страшно подумать, что стало бы с малышом в комбинезоне… И синий мячик… – Туся отогрелась горячим чаем и теперь погружалась в блаженную дремоту. – Качается на воде… Я видела этого мальчика в тот проклятый день, мне еще показалось, что за каждой щекой у него спрятано по круглой карамельке. И с бабушкой его поругалась… Гоша, она назвала его Гоша, ведь это Егор… Как хорошо! Я не его спасла, а себя. Вытащила из мутной воды. Герман… Какое красивое имя, такое же, как он сам… »

– Что? – переспросила она. Все это время Герман что-то говорил, но она не слышала.

– Помнишь, я говорил, что ты особенная?

– Да, – рассеянно улыбнулась Туся. – Помню.

– И я в тебе не ошибся. Я и сейчас вижу твое сияние, оно совсем рядом.

Он погладил ее по волосам.

«Все приходит, – говорила себе Туся, глядя на – Германа. – Надо только уметь ждать».

Она опустила ему голову на плечо и закрыла глаза. Ей вспомнились строки Шекспира о борьбе с несчастной любовью:

Молчи, мой друг. Огонь огнем встречают,

Беду – бедой и хворью лечат хворь.

Круженьем вспять круженье прекращают,

И ты с бедою точно так же спорь.

Схватить старайся новую заразу, и прежняя не вспомнится ни разу.

– Ты спишь? – тихо спросил ее Герман.

– Да, – с закрытыми глазами ответила она.

Он осторожно взял ее на руки, отнес в комнату и положил на диван.

– Ты уходишь? – сквозь сон спросила она. Посиди со мной.

– Хорошо, – согласился Герман. – Подожду, пока ты заснешь.

– Удивительная случайность, что мы встретились. В таком большом городе легко потеряться… – Это не случайность, – сказал Герман и перестал улыбаться.

– Как это?

– Я давно следил за тобой. И вот почему.

Но это уже другая история.