– Не за что, – доверчиво улыбнулся Максим. – Надеюсь, у Туси дома не случилось ничего серьезного?

– Может быть – да, может быть – нет, – многозначительно сказал Герман и с подозрительной поспешностью пошел прочь.

Максим смотрел ему вслед, и на душе его было почему-то неспокойно, как бывало тогда, когда он решал задачу и его ответ не сходился с ответом в учебнике.

15

– Ты слышишь шум? – спросила Лиза. Подруги лежали рядом на старом диване возле затухающего камина. Лиза поднялась на локте и часто моргала, стараясь привыкнуть к темноте. Она осторожно похлопала сонную Тусю по плечу, но та что-то пробурчала и перевернулась на другой бок, а Черри жалобно заскулил из своего угла.

Лиза потерла слипшиеся глаза, встала и, вздохнув, пошла к двери. Ей показалось, что она слышала, как машина притормозила на щебенке, рассыпанной прямо у ворот.

«Может, родители что-нибудь забыли и вернулись? – подумала она, но тут же взглянула на маленькие часики на мягком кожаном ремешке, которые не снимала даже ночью, и покачала головой: – Два часа ночи. Это не родители».

Она вышла на веранду и выглянула в окно. Никого.

Только ветер шуршал опавшей листвой, и вдалеке тоскливо завыла собака. На веранде было зябко, Лиза передернула плечами и зевнула.

«Наверное, показалось», – решила она для себя и уже хотела идти спать, но вдруг краем глаза заметила, как в сторону от окна метнулась чьято большая, громоздкая тень. Лиза чуть не закричала от страха, но сдержал ась и прокралась к двери.

Она прильнула к замочной скважине и прислушалась.

За дверью кто-то был. Кто-то прерывисто дышал как раз на уровне Лизиных глаз. И в тот самый миг, когда Лиза хотела отшатнуться от двери, она услышала свистящий, зловещий шепот.

– Лиза, открой, – настаивал голос.– Лиза, открой!

В ужасе Лиза отпрянула от двери и заслонила уши руками, чтобы больше не слышать нечеловеческого шепота, повторяющего ее имя. Она бросилась в комнату будить Тусю.

– Туся, просыпайся! Ну, просыпайся же!

Черри вертелся, пытаясь ухватить себя за маленький хвост, а Туся ничего не понимала спросонок и сонно вертела головой из стороны в сторону, соображая, где она находится.

– Что? Что случилось? – Она Была похожа на сову, ослепленную дневным светом.

– Герман! – громким шепотом сказала Лиза и от одного этого слова Тусин сон как рукой сняло.

– Герман здесь! Что-то надо делать.

– Как Герман? – даже при потухающем камине было заметно, как Туся побледнела. – Как он нашел нас?

– Этого я не знаю. Знаю только то, что он стоит под дверью и просит его впустить.

Как будто в подтверждение Лизиных слов, раздался дикий, отчаянный крик:

– Туся, открой мне! Сейчас же открой!

А вслед за криком послышались тяжелые удары, сотрясающие входную дверь.

– Что это? – спросила Туся.

– Кажется, он взял топор. Он лежал на крыльце, на поленнице. – Лиза говорила спокойно, как будто пересказывала фильм, но голос ее дрожал. – Боже .мой, он же убьет нас! – закричала Туся, но Лиза быстро зажала ей рот.

– Не кричи. Тихо. Если он поймет, что мы боимся, – будет только хуже. Сейчас мы тихо встаем, – Лизина рука по-прежнему сдерживала крики Туси, – и идем в дальнюю комнату. Возьми твою сумку с деньгами и обратными билетами. Мы выпрыгнем через окно, потом беги за мной – у нас есть дырка в заборе, папа никак не мог починить, вылезем через нее.

Но Туся была в панике, казалось, она не слышала Лизу. Она смотрела перед собой невидящими глазами и без конца повторяла:

– Но он на машине! Он догонит нас! Он догонит нас. Он нас догонит.

– А мы побежим через лес. – Лиза тормошила ее, пытаясь передать ей свою решимость. Тут недалеко до станции, я знаю дорогу. Ты все поняла?

Туся кивнула.

– Тогда бежим, только не забудь надеть кроссовки.

Подруги открыли окно, спустили вниз Черри, затем стала спускаться Лиза. Окно было довольно высоким, она держалась руками за нижнюю часть оконной рамы, а ее ноги еще не успели коснуться земли, как вдруг она почувствовала, что чьи-то сильные руки поддерживают ее.

– Это очень легкомысленный поступок, – услышала она голос Германа. – Очень легкомысленный.

Лиза закричала, но ее крик затерялся и пропал в тишине октябрьской ночи. Кругом не было ни души. Среда – середина недели, редко кто бывает на даче, особенно если не очень тепло. Ждать помощи было неоткуда.

Герман держал ее за руки, как будто собирался пуститься с ней в пляс. Видимо, он услышал звук открывающегося окна и обежал дом, чтобы поймать беглянок. Со стороны могло показаться, что он совершенно нормален, вот только глаза… Его глаза лихорадочно блестели, в них горел какой-то дикий, первобытный огонь. Лизе захотелось отвести взгляд, но она знала, что в этом случае битва будет проиграна окончательно и бесповоротно.

– Глупые, какие же вы глупые девочки, – сквозь зубы процедил Герман. – Думали, что спрятались от меня…

Черри вертелся около его ног, пытаясь укусить, но он был еще слишком мал, чтобы заступиться за хозяек.

– Пошел вон! – И Герман оттолкнул щенка ногой, его волосы были взлохмачены, а дыхание становилось прерывистым.

Черри завизжал и отлетел в сторону.

– Все это очень неосмотрительно с вашей стороны, – говорил Герман, все сильнее сжимая Лизины запястья.

И тут Туся выпрыгнула из окна прямо на Германа. Она повалила его наземь так неожиданно, что он успел только ойкнуть. Туся крикнула Лизе:

– Беги к забору! Я – за тобой!

И Лиза побежала, думая о том, что какой же папа молодец, что не успел заделать дыру, и о том, что разгильдяйство и халатность – не самые большие пороки. Она коснулась рукой доски, которая едва держалась и ее можно было легко отодвинуть… Доска осталась неподвижна.

«Не может быть! Наверное, это где-то рядом!» Но она ощупала несколько досок и справа и слева – никакого результата…

«Черт побери! Папа починил забор именно тогда, когда не нужно!»

Туся уже бежала к ней, надеясь на спасение, а Герман поднимался с земли, отряхиваясь от прилипших мокрых листьев.

– Куда? – спросила запыхавшаяся Туся.

– Забор починили, – ответила Лиза. – Некуда бежать.

Подруги встали рядом, спиной к забору, ожидая приближения Германа.

– Что будем делать? – спросила Туся.

– Будем с ним говорить. Папа считает, что переговорами можно добиться очень многого.

Но сама Лиза не очень-то верила, что это так.

– Зачем вы играете в неуловимых мстителей? – спросил, подходя к ним, Герман. Он достал из кармана автоматический перочинный нож, и лезвие блеснуло при свете луны.

– Что тебе от нас нужно? – спросила Лиза.

– От тебя – ничего. А вот Туся – другое дело. Она меня предала, а такого я не прощаю.

Он шагнул вперед и теперь стоял шагах в четырех от перепуганных подруг.

– Я видел в тебе то, чего не замечали другие внутренний свет, тихое сияние. – Он, как зачарованный, не сводил взгляда с лезвия ножа. – А чем ты мне отплатила? Решила, что можешь сиять и без меня? Ходила к докторишке, который наплел про меня всяких небылиц… А ты ему поверила.

Горькая усмешка обезобразила лицо Германа .

– Но я этого так не оставлю, – продолжал он. Каждый, кто причинил мне боль, рано или поздно понес наказание – мой отец, моя мать, моя девушка… А теперь настала твоя очередь…

«Наш папа не ушел. Он погиб. Сгорел на даче, когда я был совсем маленьким… – вспомнила Туся слова Сережи. – Неужели Герман причастен и к этой страшной смерти? Если это так, то он действительно способен на все!»

Внезапно Герман подскочил на месте от дикой боли в лодыжке. Это Черри оправился от удара, догнал обидчика и с наслаждением прокусил ему ногу.

– Ай-яй-яй! – по-бабьи закричал Герман и почти одновременно послышался другой гневный окрик: – Стоять! Ни с места!

Это кричал доктор Кронин. Он был в цивильной одежде, без халата и очков, поэтому Туся не сразу его узнала. Тем более что в больнице он никогда не повышал голоса, а теперь кричал – и это делало его неузнаваемым.