— А ну, на пол, лицом вниз, — скомандовал ему Диллинджер.

Бармен не заставил себя долго упрашивать. Кто-то из клиентов стал пробираться к двери. Диллинджер заметил это и выстрелил. Из стола, мимо которого проходил хитрец, полетели щепки. Бедняга застыл на месте.

В баре воцарилась мертвая тишина. Диллинджер погрозил неудачливому беглецу пистолетом, из дула которого струился сизый дымок, потом перевел взгляд на ошалевшую публику. Глаза его засветились холодным огнем.

— Всем достать бумажники! — распорядился он.

— А что ты, собственно?.. — растерянно начала было девушка, но испуганно замолчала, потому что Диллинджер рявкнул:

— А ну, заткнись! — Затем он постучал стволом пистолета по стойке и приказал: — Кладите бумажники вот сюда и ложитесь на пол.

Собравшиеся испуганно переглядывались, плохо понимая, что делать. Тогда с ледяной улыбкой Диллинджер выстрелил четыре раза — и у четверых мужчин в руках разлетелись вдребезги стаканы и бутылки.

— Я не люблю долго ждать, — сообщил он, и тогда народ потянулся к стойке. Мужчины выкладывали бумажники. Женщины снимали дешевые украшения и часики.

Вскоре все либо лежали на полу, либо стояли на четвереньках.

— Учти, дружище, — повернулся Диллинджер к бармену. — Если попробуешь вытащить пушку, то проснешься уже в аду.

— Мне тоже лечь? — осведомилась темноволосая девушка.

— Стой себе на здоровье, если охота! — усмехнулся Диллинджер, а затем ехидно поинтересовался: — Ты всегда только говоришь или иногда кого-нибудь слушаешь?

— Бывает и слушаю.

Бандит прошел вдоль стойки, сгребая бумажники. Когда они образовали гору, он взял несколько штук, поднял высоко над головой, холодно улыбаясь, и выстрелил в большое зеркало.

— Эй, вы, смотрите на меня и запоминайте! — выкрикнул он. — Я — Джон Диллинджер! Утром вы откроете газеты и увидите мою фотографию. Вы надолго меня запомните. — И начал пятиться к выходу, повторяя: — Я Диллинджер! Джон Диллинджер! Усекли?

Затем, вынув из взятых бумажников доллары, он плюнул на них, и смятым комком швырнул вверх, схватил девушку за руку и стал пробираться к двери мимо поверженных тел, на которые падали купюры.

— Как тебя зовут? — на ходу спросил он девушку.

— Билли… Билли Фрешетт.

— Поедешь со мной.

— Как скажешь.

Оказавшись у выхода, Диллинджер развернул Билли лицом к двери и, прикрываясь ею, как щитом, вышел на улицу, пятясь, как это делают бандиты, покидающие ограбленный банк.

Некоторое время в баре висела тишина. Потом все разом загомонили, начали подниматься и ловить доллары, выброшенные Диллинджером.

Бедняки толпились у бара, прислушиваясь к странному шуму.

— Что там? — спросил у них подошедший полицейский.

— Один парень устроил налет, — пояснили из толпы. — Захватил девку, назвался Диллинджером…

— Теперь каждый мелкий уголовник объявляет себя Диллинджером, — усмехнулся полицейский.

— Безумец, безумец, — говорил бывший фермер, качая головой.

Люди стояли и недоуменно переглядывались.

В тихом респектабельном квартале Канзас-Сити стоял тихий респектабельный дом. Туда-то и ворвался Диллинджер, таща за руку Билли. В квартире его сообщники резались в карты.

Услышав, как отпирается дверь, они выхватили свои пушки, но увидев Диллинджера, успокоились и, выложив стволы на стол, продолжили игру.

Там собрались все ближайшие соратники Диллинджера. Лихой профессионал Гарри Пирпонт, долговязый весельчак Гомер Ван Метер, ветеран уголовного мира Чарли Макли. Когда-то о его дерзких ограблениях ходили легенды, но теперь он отошел на вторые роли. Был еще коренастый коротыш Эдди Мартин. Когда-то он водил гоночные автомобили, а теперь стал шофером банды. У него были ужимки примадонны и манеры хулигана.

Диллинджер остановился и посмотрел на Билли. Он по-прежнему держал ее за руку, и она была не на шутку испугана.

— Вот мои друзья-приятели, — сказал ей Диллинджер и начал тыкать пальцем в сидевших за столом. — Это Гарри Пирпонт, это Гомер Ван Метер, это Эдди Мартин, а это Чарли Макли. Наверное, ты слышала о них? Все они воры и бандиты, каких свет не видел.

Билли попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой.

— Все ясно, — выдавила она из себя сиплым, срывающимся голосом.

— А это Билли Фрешетт, — представил Диллинджер свою спутницу тем, кто был в комнате. — Она индианка. Не давайте ей огневой воды, ребята. — И с этими словами он потащил ее за собой к спальне.

— А девочка ничего, — игриво промурлыкал Ван Метер, когда Билли проходила мимо него.

— Дай две, — сказал ему старик Макли.

И Гомер Ван Метер протянул ему две карты.

Диллинджер втащил Билли в спальню, захлопнул дверь и толкнул ее на кровать. Потом снял пиджак. У него были две наплечные кобуры, а на рукавах розовые резинки.

— Значит, говоришь, я Дуглас Фербенкс? — усмехнулся он, глядя на нее сверху вниз, но Билли перепугалась настолько, что не могла ничего сказать. Она лишь затравленно смотрела на него.

— Сиди здесь и не рыпайся, ясно? — произнес Диллинджер, но страх и на сей раз помешал ей ответить.

— Ясно, спрашиваю? — прикрикнул Диллинджер.

— Д-да, ясно, — пробормотала Билли, выбивая зубами дробь.

Диллинджер распахнул ногой дверь ванной, вошел. Билли услышала звук воды из крана, но не видела, что он там делает. Она подумала, что, похоже, ей отсюда не выбраться, но постаралась взять себя в руки. В гостиной играло радио, переговаривались картежники. Билли покосилась на окно. Слишком высоко… Тут из ванной появился Диллинджер. В руках он держал бритву.

Билли только охнула.

— Что такое? — рявкнул он, глядя на нее исподлобья. Вид у него был свирепый.

Только теперь Билли поняла, что произошло. Лицо Диллинджера было в остатках крема для бритья, из порезов сочилась кровь. Он только что сбрил усы.

— Значит, все дело в усах? — спросил он.

Но Билли по-прежнему находилось в тисках страха и не знала, чего ожидать от этого человека.

— Т-теперь т-ты не п-похож на Д-Дугласа Фербенкса, — заикаясь, проговорила она. — Т-ты это имел в виду?

— Чего перепугалась-то? — удивленно спросил он, глядя на девушку. — Ишь ты, вся трясется! Не бойся, я в жизни не ударил женщину.

Он сделал шаг в ее сторону. Билли посмотрела на бритву в его руке. Диллинджер тоже посмотрел на бритву, сложил ее и бросил на пол.

— Я граблю банки, — сообщил он. — Этим и зарабатываю на жизнь. А ты чем занимаешься?

В соседней комнате игра была в самом разгаре. Банк сдал Ван Метер. За это время в квартире появилась Мери Киндер, подруга Гарри Пирпонта. Гомер Ван Метер все думал о Билли Фрешетт.

— Ножки — прелесть, — бормотал он скорее сам себе, чем окружающим.

— И мне понравились, — ухмыльнулся Эдди Мартин.

— А я бабам не доверяю, — отрезал Пирпонт. — Не нравится мне его затея…

— Тебе легко рассуждать, — буркнул Ван Метер. — У тебя вон есть Мери. А мужчине без этого никак нельзя, — в его голосе послышались жалобные, даже плаксивые нотки.

— Диллинджер с бабами размякает, — усмехнулся Пирпонт. — Обращается с ними, как с кинозвездами… Нет, лично я этого не одобряю. С бабами нужно построже…

— Две карты, — произнес Чарли Макли.

— Джонни у нас влюбчивый, — заметил Гомер Ван Метер. — А мне, пожалуй, три.

Билли сидела на кровати, уставясь в пол. Глаза ее блестели от слез.

— Кончай спектакль, — буркнул Диллинджер. — Распустила нюни. Ты шлюха!

— Не надо так говорить, — тихо попросила Билли.

— Разве я не прав? — гнул свое Диллинджер. — Это древнейшая профессия. Точно тебе говорю… Шлюхи были еще тогда, когда никто не грабил банков. Когда и банков-то не было.

Билли размахнулась и залепила ему пощечину.

— Не смей называть меня шлюхой! — взвизгнула она.