У него были открыты глаза, которые смотрели на меня, не говорили, а просто смотрели. Это не может быть правдой.

— Жаль, что это не реально, — прохныкала я прежде, чем снова сдаться.

Спать.

Спать.

***

Когда я проснулась снова, озноб прекратился, я была одна. Хотя и знала, что это был сон, я уткнулась лицом в подушку, желая, чтобы это было не так.

Я не замечала до сих пор или, возможно, просто не признавалась в этом, но даже сейчас я влюблялась в Гаррика. Может, я никогда и не переставала. Каждое воспоминание и фантазия заставляли меня больше желать его. Несмотря на то, что я всё ещё была истощена, в этот раз мне пришлось постараться, чтобы уснуть.

— Блисс, просыпайся.

И секунды не прошло. Должно быть, это сон.

— Тебе нужно попить. Просыпайся.

Я попыталась отвернуться, забраться в сон поглубже, но что-то потянуло меня, и я села против своей воли. Что-то держало меня за спину, не давая лечь, так что вместо этого я наклонилась в сторону.

Моя голова уперлась во что-то твёрдое. Я не лежала, но почти. Я закрыла глаза.

— О, нет, не спи. Сначала попей. Потом можешь поспать.

Я спала. По крайней мере, я так думала. Должно быть, это сон, потому что из ниоткуда у меня в руках появилась чашка. Она была тёплой, почти такой же тёплой, как руки, обнимающие меня.

Пахло замечательно, и я позволила чашке приблизиться к своим губам.

Суп.

Наверно, куриная лапша. На вкус соленая и теплая, но глотать слишком трудно. Я отодвинула чашку.

— Пожалуйста, милая. Я беспокоюсь о тебе. А мне не нравится беспокоиться о тебе.

Я знала эти слова, и это было жестоко для моего подсознания повторять мне их сейчас, когда он вообще больше не беспокоился. Я подняла взгляд, и вот он, еще более совершенный в моем сне, чем в реальной жизни. Он был солнцем. Он всегда был солнцем, сияющим и искрящимся.

Это было слишком. Мне было больно снаружи и внутри.

— Я скучаю по тебе, — сказала я солнцу. — Я была такой глупой. А теперь я потеряла свет.

Он не сказал мне, что тоже скучал. И не сказал ничего из того, что мне хотелось услышать от него. Он произнес:

— Попей, Блисс. Мы поговорим, когда ты поправишься.

Я сделала так, как он сказал, потому что слишком устала бороться, слишком устала от встречи с нереальным. Медленно я сделала глоток, откинув голову назад и позволив жидкости скользить по горлу, чтобы не нужно было сильно напрягаться при глотании. Выпив половину чашки, я больше не могла. Я отодвинула ее, и он позволил мне это.

— А теперь можешь поспать. Спи, милая.

Я упала на подушки, но меня обхватило что-то еще, наверно, страх. Я боялась потерять это... это пространство сна между мирами, где я ничего не разрушила. Может, следующими приедут Кейд или Келси. И на короткое время моя жизнь снова могла бы стать простой.

Воображаемый Гаррик дотронулся рукой до моего лба.

— Думаю, температура у тебя почти спала. Это хорошо. Утром тебе будет намного лучше.

Я нахмурилась.

— Значит, скоро мне нужно будет позвонить тебе.

— Позвонить мне?

— Чтобы сказать, что ты тоже можешь заболеть.

Он наклонил голову в сторону. Почему он не понимал?

— Не думаешь, что я уже знаю?

— Не ты. Ты не настоящий.

— Я не настоящий?

— Настоящий Гаррик не был бы здесь.

Я свернулась на подушке, желая, чтобы этот сон закончился. Он больше не был приятным. Не был настоящим. Мы никто друг для друга... больше никто.

Но воображаемый Гаррик остался, держа руку у меня в волосах, и я позволила себе поверить в это, еще ненадолго.

Около четырех часов утра я проснулась в луже пота. Мое тело прилипло к простыням, а лицо приклеилось к постели.

Думаю, пик лихорадки определенно миновал.

Я оперлась руками о постель, чтобы подняться, но мое чувство равновесия, должно быть, было выключено. Кровать казалась мне неустойчивой. Я потянулась назад и, нащупав лампу, легким щелчком включила свет. Затем, решив, что мне это снится, выключила его и снова включила.

Ущипнула себя. Ущипнула действительно сильно. Но ничего не изменилось.

Определенно, это Гаррик спал в моей постели.

Черт.

Черт.

Какая часть моих вызванных лихорадкой снов была реальностью? Я успокоилась, поняв, что моя жизнь в качестве пчелы была всего лишь фантазией, как и сказочные животные, которых, могу поклясться, я видела во сне. А потом я жила на солнце с инопланетянами.

Но Гаррик находился в моей постели. Он, определенно, был в моих снах, но все это не могло быть реальностью. Иногда он летал, большую часть времени он был голым. И была еще дюжина моментов, какие-то совсем расплывчатые, а некоторые очень четкие. Где же была граница? Что произошло на самом деле? Черт возьми, было ли это вообще реальностью? Может, мне просто приснилось, что жар прошел? Я сходила с ума и, пока мне не пришло в голову придумать какой-то план, я начала трясти Гаррика, чтобы разбудить его. Когда он очнулся, у него был затуманенный взгляд и, как всегда, прекрасный. На мгновение я была поражена тем, что он спал на моей подушке.

Он был в моей постели. Со мной.

Спал.

Мы спали вместе!

— Ты проснулась.

Боже, с каких это пор люди, еще не отошедшие ото сна, выглядят так потрясающе? Широко раскрыв глаза, я кивнула, совершенно не подумав о том, что же скажу ему, когда разбужу его.

— Как ты себя чувствуешь?

На это я могла ответить.

— Дерьмово. Все болит. А сильнее всего горло.

Он протянул руку и положил ее мне на бедро. Будто это было нормальным. Будто мы все время клали друг другу руки на бедра.

— Думаю, это нормально, — заметил он. Руки на бедрах? А, нет... мое горло. Он продолжил: — Тебе что-нибудь нужно?

Я покачала головой. Что, черт возьми, случилось, пока я была в отключке?

Он сел, и его одеяло опустилось до талии, открыв моему взору верхнюю часть его тела. Затем оно сползло на бедра, привлекая мой взгляд к мышцам, исчезающим под шортами. Боже! Его рука потянулась к моим волосам. Волосам, спадающим жирными прилизанными прядями мне на лицо. Резкий контраст с тем, как привлекательно он сам выглядел сейчас. Но его это, похоже, не волновало.

Что же, черт возьми, все-таки происходит?

— Я рад, что ты в порядке, — сказал он.

Я кивнула. Все, что я могла сейчас делать, так это кивать, это единственное, что я поняла. По крайней мере, кивки все еще имели хоть какое-то значение.

— Тебе нужно еще поспать. Тебе все еще нужен отдых. Если только ты не голодна.

Я покачала головой.

— Тогда спи.

Он слегка подтолкнул меня, и я медленно опустилась на постель, уверенная в том, что, как только моя голова коснется подушки, эта альтернативная вселенная прекратит свое существование.

Но этого не случилось.

Он откинул одеяло и выскользнул из кровати.

— Ты уходишь? — спросила я.

Он остановился, и в быстрой последовательности я увидела, как он осознал, где мы находились, и как мало на нем было надето. Он колебался, неуверенный. в том, что делать. Это было так нехарактерно для него, едва ли я вообще видела его таким.

— А ты хочешь этого?

Мне хотелось остановить это мгновение, изучить его и стереть тот миг, когда этого сильного мужчину охватили сомнения. Конечно же, я не хотела, чтобы он уходил! Я никогда не хотела, чтобы он уходил!

Я помотала головой. Рада, что благодаря усталости, я в какой-то степени сохраняла спокойствие.

Он улыбнулся так широко, что я забыла о том, что сомнение вообще существовало.

— Тогда я не ухожу. Я просто шел за стаканом воды. Поспи.

Он ушел, а я, скатившись, повернулась на бок. Я слышала, как открылся и закрылся кран. Я попыталась представить, что он делает. Пол не скрипел, так что он еще не возвращался. Может, он просто пил воду, стоя у раковины? Или скрипа не было, потому что мои галлюцинации закончились, и он не вернется? А скрипел ли пол, когда он шел к раковине? Я не могла вспомнить. Я начала паниковать. Может, мне нужно встать и пойти за ним. Убедиться, что он реален.