1

   Конор Джейкоб Райли совершенно не планировал умирать. Был чудесный майский день, и Конор еще не успел посмотреть на Красную площадь, а девушки вокруг были так красивы и приветливы, что он думал о чем угодно, но только не о смерти.

   Однако прогуляться по неудобной брусчатке в самом сердце Москвы ему так и не удалось: едва он ступил на "зебру", как его сбила машина, выскочившая непонятно откуда. Не помогло и то, что осторожный Конор, прежде чем опустить ногу на мостовую, законопослушно посмотрел налево. Увы, черный тонированный джип с синей мигалкой на крыше ехал против движения.

   Смерть была мгновенной: от удара автомобиля, двигавшегося со скоростью не меньше двухсот километров в час, сердце Конора остановилось прежде, чем его тело достигло щербатого асфальта тихого московского переулочка. Джип, спешащий по каким-то, по всей видимости, чрезвычайно важным, возможно, даже государственным делам, и не подумал остановиться, - только для верности переехал незадачливого туриста еще и задними колесами и моментально скрылся за горизонтом. Конор остался лежать в луже собственной крови и с черным следом колеса, отпечатавшимся на белой футболке поперек его груди.

   На эту поездку в Москву его подбил сосед, съездивший сюда в командировку и буквально влюбившийся в город и его обитателей.

   "Таких девушек, как в там, нет нигде! - уверял он, демонстрируя в качестве доказательства фотографии на своем IPhone. Фотографии были так себе, а вот девушки и правда хороши. - А если они увидят, что ты иностранец, то..." - закатив глаза, он перещелкнул на следующий снимок.

   Конор, ощутивший внезапный прилив жара, ослабил галстук и поправил запотевшие очки. Направление его будущего отпуска определилось само собой.

   И вот теперь он лежал на московской мостовой, удивленно уставившись неподвижными глазами в немыслимо-голубое небо.

   Вокруг него происходила какая-то суета: останавливались машины, люди что-то кричали на непонятном языке, вдалеке слышалась сирена "Скорой помощи". Однако Конору на все это было наплевать.

   2

   Конор очнулся в полной тишине.

   Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Он попытался поднять руку, чтобы отыскать выключатель - ведь он должен был где-то находиться? - однако руки не слушались.

   Ноги - тоже.

   Он попробовал кричать, но и язык казался совершенно чужим.

   Конора охватил ужас. Он вспомнил выжженую солнцем мостовую, едва намеченные полосы пешеходного перехода, страшный удар... Последним, что он видел, было голубое небо, расчерченное белыми нитями самолетных путей. Потом наступила темнота.

   Может, его похоронили? Или он жив, просто парализован? Собственные мысли доносились до Конора словно издалека - долетали из ниоткуда, жалили мгновенным страхом и снова уносились прочь.

   "Эй!" - крикнул он мысленно.

   Никто, разумеется, не ответил.

   Зато где-то вдалеке раздались шаги. Неужели его услышали?! Должно быть, все то, что произошло - какое-то чудовищное недоразумение. Сейчас его найдут, и все разрешится. Потому что если нет, он потребует сюда американского консула. Как гражданин США, Конор Райли имеет полное право на защиту от российского беспредела! Эх, ну вот зачем он потащился в эту дурацкую Москву? И чего ему не сиделось в родной Оклахоме?

   Шаги все приближались.

   - Ну вот, пришли, - сказал низкий мужской голос. Сказал по-русски - это Конор знал точно. Вот только откуда он, в жизни не выезжавший раньше за пределы США, знает русский язык? Может, от удара головой у него проснулись экстраординарные способности?

   - Показывайте уже, - строго ответила женщина. Судя по голосу - молодая.

   Что-то звякнуло, щелкнуло - и вдалеке забрезжил огонек. А потом поверхность, на которой лежал Конор, поехала вперед. Все быстрее, быстрее... В глаза ударил яркий свет, и Конор закричал, пытаясь закрыться от него руками...

   - Ничего, - одобрительно сказала женщина. Ее склоненное лицо обрело четкость: оно оказалось молодым, худым, обрамленным черными прямыми волосами. - Как считаешь?

   Мужские руки потянули вниз простыню, накрывавшую Конора. Только сейчас он понял, что лежит совершенно голый на железном столе, напоминающем поднос. Где он и куда делась его одежда?

   Незнакомец, оказавшийся низким пожилым человечком с тяжелым взглядом глубоко посаженным глаз, деловито засучил рукава серого пиджака и потянулся к Конору.

   "Эй!" - снова возмутился тот, однако его руки по-прежнему не двигались, а язык не слушался.

   Мужчина между тем бесцеремонно ощупал ему руки и грудь, потом надавил на живот (ощущение было, как от миллиона тонких иголочек, что обычно пронзают затекшую конечность при попытке поменять положение).

   - Переломов многовато, - с сомнением сказал он. - И повреждения внутренние... Некондиция. Может, еще поищем?

   А потом он сдернул простыню совсем, и женщина тут же присвистнула, как мальчишка.

   - Ну уж нет, - в ее голосе послышалась плотоядность. - Этого точно упакуем.

   3

   Звонок ударил в барабанные перепонки, словно колокол.

   Конор буквально подпрыгнул - и тут же стукнулся головой о низкий потолок.

   Он сидел за длинным деревянным столом в огромном круглом зале, напоминающем амфитеатр. Ступени, на которых стояли столы и стулья, спускались вниз, к маленькой парте в центре. Сам Конор находился за столом, стоящем на самой высокой ступеньке, под потолком. Вокруг, насколько хватало глаз, сидели мужчины, которые озирались по сторонам испуганно и удивленно. Здесь были и совсем мальчишки, - казалось, не старше пятнадцати лет, - и старики. В этом зале встречались европейцы, афроамериканцы и китайцы, высокие и низкие, худые и полные, красивые и уродливые. Однако как Конор не вглядывался, ни одного знакомого лица в толпе так и не увидел.

   Вокруг нарастал шум - присутствующие переговаривались, на всех языках спрашивая друг друга, как они здесь оказались. Кто-то плакал, кто-то кричал, а сидящий рядом с Конором немолодой азиат закрыл лицо руками и раскачивался, точно в трансе.

   Словно на автомате, Конор ощупал себя. Похоже, его правая рука все еще была переломана (когда он согнул ее в локте, сломанные кости тут же натянули кожу изнутри), но ничего не болело. Грудь его, скрытую уже знакомой белой футболкой, по-прежнему пересекал черный след автомобильного протектора. Конор провел по нему рукой. И еще раз... Не может быть! Он мучительно напряг слух и изо всех сил вдавил ладонь в грудь. Сердце не билось. Конор бы подышал в пакет, чтобы не поддаться панике, но вот незадача: вздохнуть не получалось.

   Несмотря на неработающий легкие, крик поднялся по его горлу... да там и замер.

   На секунду Конору показалось, что кто-то выключил звук. Оглянувшись, он понял, что не ошибся. Окружающие его люди по-прежнему воздевали руки к небу, плакали и кричали - но не выпускали наружу ни звука.

   - Прошу тишины, - звучно сказали снизу.

   И вопящие рты закрылись, как по команде.

   4

   Конор посмотрел вниз. В центре зала, в самом низу, у маленькой парты стоял уже знакомый ему невысокий человек с тяжелыми бровями, чем-то неуловимо похожий на университетского профессора Конора, мистера Локли, преподавшего ему историю. Рукава его пиджака были все еще засучены, а изо рта торчал свисток.

   - Спасибо, - человечек переступил с ноги на ногу и оглядел зал. - Я знаю, это было непросто. Вы напуганы, и у вас много вопросов. Где вы? Почему вы здесь? Кто все эти люди? - он обвел рукой присутствующих. - Кто я? Скоро вы это узнаете. А сейчас я прошу послушать меня очень внимательно, потому что повторять я не стану...

   Язык, на котором говорил лектор, был Конору незнаком, но, что удивительно, ему было понятно каждое слово. Оглянувшись, он увидел на лицах окружающих такое же удивление: наверное, у них была те же мысли.