О тебе говорит вся школа, — заявила Маргарет.
Это должно было прозвучать как обвинение. Но я должна признаться, что мне было приятно это услышать. Здорово сознавать, что ты в центре внимания — в первый и, возможно, в последний раз в жизни.
Говорят, ты заключила пари, — продолжала подруга, убирая прядку рыжих волос со лба. — На убийство мистера Нортвуда. Все знают об этом. Но ведь это неправда, надеюсь?
Я колебалась, видя, как она расстроена.
Нет. Конечно, неправда, — пробормотала я, избегая смотреть ей в глаза.
Тогда почему Зак и «Пенни делают ставки? — спросила Маргарет.
Что? Ставки? — с искренним удивлением повторила я. Про ставки мне никто еще не говорил. Надо отметить, что мне было неприятно услышать об этом.
Прозвенел звонок.
Маргарет, мы опоздаем, — сказала я, устремляясь к двери.
Но она сделала шаг вперед и загородила мне проход.
Они делают ставки. Все спорят: сможешь ты сделать это или нет? Какое безумие, Джоанна!
Да, — согласилась я. — Ты права. Это безумие.
«Маргарет права, — говорила я себе, сидя на уроке математики и глядя на серое небо за окном. Падал тихий снег, и влажные снежные хлопья скапливались на карнизе окна. — Вся эта идея — чистой воды безумие. И я никогда этого не сделаю. Никогда».
Тогда, в тот вечер на Ривер Ридж, это звучало как романтическая клятва. Мне было так хорошо там с Деннисом. Мне хотелось сделать его счастливым. И хотелось нравиться ему... Но позже у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. На самом деле я знала, что не смогу этого сделать.
Я искала Денниса после окончания занятий. Я должна была сказать ему — сказать, что пари отменяется. Но мне никак не удавалось найти его.
В холле меня нагнал Ленни.
Уже больше тысячи долларов, — радостно прошептал он, подмигнув мне. — Представляешь?
Что? — в недоумении переспросила я, не понимая, о чем это он.
Уже тысяча долларов, — повторил он шепотом. — И ты получишь половину.
Я? Не понимаю...
Если сама-знаешь-с-кем произойдет сама-знаешь-что, — добавил он, подмигивая.
Но подожди! — начала я. Я хотела попросить его вернуть деньги.
Мне надо бежать! — крикнул Ленни. — Увидимся позже!
И он скрылся за поворотом.
Пятьсот долларов?! У меня в жизни не было таких денег. Я даже никогда не виделапяти сотен долларов!
Я посмотрела на большую дырку, которую моль проела в моем свитере. «На пятьсот долларов можно купить несколько новых свитеров, — подумала я. — Но ведь это безумие. Чистой воды безумие».
Я не собиралась убивать мистера Норт- вуда ради денег. Я собиралась убить его, чтобы помочь Деннису. Только ради Денниса.
Деннис поспорил со мной.
А от спора просто так не откажешься.
И... эй! Эй, дурочка!
О чемты думаешь?
Я не могу это сделать — даже если бы я хотела, я не могу убить мистера Нортву- да. Ведь не могу же?!
Этим вечером мама пришла домой рано. Мы очень мило пообедали вместе. Я заставила себя не думать о пари и о том, что происходит в школе.
Когда мама спросила меня, как мои школьные дела, я рассказала ей о нескольких проектах и о шоу «Мы ищем таланты» . Мне было неловко врать, но что я могла поделать? Не могла же я сказать ей правду о том, что у меня на уме.
Телефон зазвонил сразу после семи часов. Я побежала к аппарату, потому что мне не хотелось, чтобы мама подошла первой — в случае, если это Деннис.
И это действительно был он.
Деннис, мама дома, — прошептала я. — Я не могу говорить.
В субботу, — сказал он. — Ставки принимаются на субботу. Я рассчитываю на тебя, Джоанна.
И он повесил трубку.
Я смотрела из окна кухни на задний двор дома мистера Нортвуда. Позднее вечернее солнце выглядывало из-за больших серых облаков. Вчерашний снегопад прекратился, лишь слегка припудрив траву и голые безлистные деревья.
Две огромные черные вороны присели на верхушку поленницы мистера Нортвуда. Они качали головами и громко каркали, как будто спорили о чем-то.
Когда во дворе появился мистер Нортвуд, на ходу застегивая свое пальто из черно-красной шотландки, вороны резко вскрикнули и улетели.
Мистер Нортвуд натянул на голову красную спортивную шапочку и подошел к поленнице. Она была такая высокая, что даже он с его большим ростом был ниже ее.
Нагнувшись, он взял пару поленьев из более низкой кучи. Обхватив их руками, он пошел к дому.
Я тяжело сглотнула, потому что у меня появилась идея.
Может быть, мне не придется стрелять в мистера Нортвуда.
Может быть, его можно убить другим способом, чтобы это выглядело как несчастный случай.
— Да! — воскликнула я так громко, что мои ноги задрожали. — Да!
Я услышала, как хлопнула дверь его кухни. Он исчез в доме.
Я выбежала на улицу без пальто, потому что знала, что времени у меня совсем нет.
Мне уже не раз приходилось наблюдать, как мистер Нортвуд носит дрова в дом. Он всегда носил по два полена и ходил за ними три или четыре раза. Поэтому я знала, что через несколько секунд он вернется за следующей порцией.
Вдохнув ледяной воздух, я кинулась к поленнице. Надеюсь, он меня не видел. Нужно было зайти за поленницу до того, как он вернется.
Ноги мои, казалось, весили не одну сотню фунтов. Посередине двора я бросила взгляд на его дом. Никаких признаков присутствия мистера Нортвуда. Отлично.
Выдохнув воздух, я заставила себя идти вперед.
Мне нужно дойти. Мне нужно дойти.
Нырнув за высокую поленницу, я услышала, как дверь кухни мистера Нортвуда снова хлопнула.
Спрятавшись за грудой бревен, я затаила дыхание, слушая, как он подходит к поленнице за новой порцией дров.
Смогу ли я это сделать? Смогу ли я решиться на это?
Нужно только точно рассчитать время.
Я слышала его шаги: все громче и громче. Я знала, что сейчас он как раз дошел до поленницы.
Я напрягла мышцы обеих рук, подняла их над головой и положила на верхние бревна.
Вдруг я почувствовала себя слабой, такой слабой, как будто мои мускулы расплавились.
«Нет, — сказала я себе. — Не позволяй себе этого. Нельзя быть такой малодушной!»
Мистер Нортвуд был с другой стороны поленницы. Я слышала его свистящее дыхание. Я слышала, как скрипят его вельветовые штаны.
Близко. Так близко.
Я слышала, как он с легким стоном нагнулся за очередными поленьями.
И тогда я надавила на бревна со всей силой — обеими руками и всем телом.
Бревна сдвинулись с места.
Получилось!
Я услышала удивленный вскрик мистера Нортвуда.
Поленья повалились на него и погребли под собой.
Он выругался, а потом закричал от боли.
Я выглянула из своего убежища и увидела, как он пытается выкарабкаться.
И тут я встретила взгляд его голубых глаз, холодный и обвиняющий. Я была разочарована — я думала, что дрова упадут ему на голову и вырубят его. Но он позвал меня по имени, сбросил полено с груди и попытался встать на ноги.
Нет, — сказала я вслух. — Нет, нет.
Нельзя это допускать. Он не должен
вставать.
Я взяла одно полено из кучи. Оно было покрыто темно-коричневым мхом и с одной стороны имело острый сучок от отломанной ветки.
Нет, нет, нет.
Размахнувшись, я ударила его поленом по голове в красной лыжной шапочке изо всех моих сил.
Громкий стон вырвался у него изо рта. Череп треснул с отвратительным хрустом. Рот раскрылся, а глаза выкатились из орбит.
Из-под шапочки полилась кровь, подобная ярко-красному водопаду.
Потом его голова откинулась назад, он обмяк, и тело распростерлось на груде бревен.
— Фу! Какая гадость, — прошептала я, качая головой.
Звук, который издал его треснувший череп, продолжал преследовать меня. Я спрашивала себя, смогу ли я спокойно разбить яйцо после того, что случилось с мистером Нортвудом.
Содрогнувшись, я наклонилась к нему и положила палец ему на нос. Я продержала его там достаточно долго, чтобы убедиться, что учитель не дышит.