– Все-все, Рон. Отдыхайте.

Она неторопливо оделась, позволив мне напоследок любоваться ее телом. Подошла ко мне, отряхнула мой костюм. Усмехнулась:

– Выбила с вас пыль. Как вам?

– Антония…

– Что так официально? Официоз наступит завтра, когда будете вскрывать мой труп. А сегодня я – Тонка. Смотрю, дышу, чувствую. Живу. Соблазнила второго после Хозяйки человека на Острове. С эти рекордом и ухожу.

Я раскурил сигарету, глубоко затянулся. Выдохнул ароматный дым.

– Тонка! Сейчас вы пойдете со мной. Я провожу вас в порт. Там посажу на корабль, идущий в Гану. Никто и никогда не станет вас преследовать. Вы могли уехать давно. В любой, удобный для вас день. Но, сегодняшний день – последний. Глупая игра окончена.

– Это – не игра, – Тонка часто замигала, смаргивая слезы. – Как вы не понимаете?

– Ошибаетесь. Я все понимаю. Девочка-служанка заявила права на наследство Великого Ваги. На его деньги и власть. Над ней посмеялись и погнали взашей.

Слезы Тонки мгновенно высохли.

– Я не сдамся. Поняли? И кем бы я вам ни казалась, я вам – не кто-нибудь.

– Тонка! Тонка… Девять лет назад ваши претензии еще можно было (при желании) воспринять серьезно. Поведи вы себя правильно… Но – шанс упущен. Призрачная мечта окончательно стала сном. О несбывшемся. Смиритесь.

Тонка размеренно сказала:

–  Я была его законной женой.Я – вдова Первого адмирала Острова – Вагариуса Картига.

– Ничем не могу помочь, – мне оставалось спрятаться за привычным цинизмом. – Разве что посоветовать завтра весь день ничего не есть, и пить поменьше. Идемте, Антония.

Мы порознь воротились в Гнездо, там уже шла подготовка к возвращению в Вагнок. Наоми выглядела усталой и недовольной.

– Нашли что-нибудь интересное в библиотеке Ваги? – поинтересовался я.

– Мне дашь назавтра отгул? – перебила Тонка.

Она всегда обращалась к Хозяйке без титула и на «ты».

– Увы, Рон. Плохо, когда не знаешь не только «где», но и «что» искать, – обернулась к Тонке. – Успеешь сегодня убрать у меня – завтра свободна.

Когда Тонка ушла, я решил, было, поднять давнюю тему. С чего начать? За прошедшие годы Наоми ни разу не вспомнила об отложенном приговоре, и я могу только ухудшить ситуацию, напомнив о давней обиде. Ладно. Будем в Вагноке, я выберу подходящий момент.

Но когда мы вернулись ко Двору Хозяйки, Наоми вежливо пожелала мне спокойной ночи, сославшись на то, что будет работать до утра – надо дел разгрести ужас сколько. Уединилась в рабочем кабинете, расстелив на обширном столе подробную карту Мира… Позже к ней наведался хозяин Тира – Натан Гариг – молодой хлыщ, теперешний ее любовник. Для Рона Гаяра места в расписании явно не было. Черт! В запасе у Тонки оставался лишь завтрашний день. Или Наоми в самом деле забыла?

На утреннем заседании Госсовета Наоми слушала доклады в пол-уха, прикидывая распорядок сабантуйчика на девятую годовщину своего воцарения. Визитки складывала в общую кучу, на клочках бумаги малевала карикатуры на присутствующих (меня она не рисовала никогда). Призадумалась на секунду, вывела пером смешную рожицу с сильно выступающей верхней губой, и положила эту бумажку поверх кучи визиток.

Я поспешил к Тонке в ее каморку под лестницей сразу после окончания пустопорожнего толковища.

– Тонка!!

На спинке дряхлого стула лежало аккуратно расправленное новое платье – на него Тонка истратила весь свой заработок за последние полгода.

– Знаю. Я тоже приглашена, доктор Рон.

– Тонка! У нас… у вас мало времени…

– Вы будете рядом?

– Тонка! – забывшись, я схватил ее за руки, она не сопротивлялась.

– Рон… Я не отступлю. Скажите только,… это больно?

– Вероятно – да, но не очень. И не слишком долго.

– Спасибо, Рон. Пожелайте мне быть храброй.

Я поцеловал ей руку и откланялся. Вышел в сад, покурить, и столкнулся с Наоми. Простецки одетая, она ухаживала за цветами – для нее вроде отдых. Щелкнула садовыми ножницами, срезая лишний побег, мотнула головой, стряхивая со лба волосы, искоса глянула на меня.

– Любуетесь? Как вам я?

«Вы – отвратительны».

Сквозь смеженные веки пробился яркий свет.

– Он здесь! – раздался рядом голос Хозяйки и меня подхватили сильные руки.

Сверху послышались голоса парней из охраны.

– Не надо меня страховать, – отозвалась она.

В свете фонарей она поднималась по ненадежной каменной лестничке, взвалив меня на плечо! Тут не было чуда – сверхъестественные силы придавал Хозяйке «метаморф» – облегающий костюм из тонкой, мягкой, но становящейся по ее воле очень упругой, ткани. Он мог менять цвет, держать комфортную для его владелицы температуру, а также выполнять функции экзоскелета. А впрочем, сам метаморф и был чудом – единственный в своем роде, как и «бластик» – пистолет, стреляющий тепловым лучом. Отличительные атрибуты Хозяйки – вроде скипетра и жезла тиранов мифической Терры.

…Только когда я, укутанный пледом, полулежал в глубоком кресле, вытянув худые ноги, и прихлебывал некрепкий кофе, только тогда Хозяйка изволила чуток усмехнуться.

– Такого вредного мальчишку нельзя оставлять без присмотра.

– Простите меня, – ответил я. – Ну, дурак я старый, что же поделать…

Уголки рта Хозяйки угрюмо опустились.

– Нет старых и молодых. Есть – в своем уме и выжившие из. Вы – такой же рассудительный, каким были всегда. Не рыпались, а спокойно дожидались помощи. Знали, что я вас не потеряю.

Она помолчала, глядя на огонь в камине, потом добавила:

– Но, все же, вам пора.

Дрова потрескивали, отблески огня играли на стенах, впервые за долгое время в одну из комнат Гнезда вернулся уют. Я допил кофе.

– Да… Наоми.

Она подошла и стала рядом со мной на колени. Ее костюм-метаморф сейчас выглядел шелковисто блестящим трико. Я вспомнил, что она носит его на голое тело.

Перехватила мой взгляд.

– Хороши, как всегда, – сказал я.

– Рон… ведь так не бывает. Можно любить человека пару-тройку лет, потом останется, в лучшем случае, привычка. Есть уникумы, чья любовь не умирает лет десять – снимаю перед ними шляпу. Но вы… Вам еще приятно смотреть на меня?

– Обалденная. Да, Наоми. Да.

– И вы… все медлили, потому… что хотели дольше оставаться со мной?

– Вы знаете, – ответил я.

Ее рука нашла мою, нежно сжала.

– Знаю. Прощайте, Рон.

– Прощайте, Наоми. Очень жаль оставлять вас одну. Все боюсь – вы без меня пропадете. А еще досадую, что не смогу сам заняться нашим сложным пациентом – видите: я даже шучу…

– Я позабочусь о нем за вас.

Встрепенулась, быстро встала.

– Я сейчас. Кажется, в глаз что-то попало.

Она долго не возвращалась, и я скоротал время, заканчивая свой дневник. Эта глава из моих записок никогда не увидит свет.

СЕКРЕТАРИАТ ЕЕ ВЫСОЧЕСТВА. 5 ЗЕВСА 1360 ГОДА. ИНФОРМАЦИОННОЕ СООБЩЕНИЕ.

ВЧЕРА, НА ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМОМ ГОДУ ЖИЗНИ СКОНЧАЛСЯ ВЕЛИКИЙ УЧЕНЫЙ, ДОКТОР МЕДИЦИНЫ, ГЛАВНЫЙ ВРАЧ ОСТРОВА РОНАЛЬД ГАЯР. ЕГО ВЫДАЮЩИЕСЯ ДОСТИЖЕНИЯ ЗАСЛУЖИЛИ ВСЕОБЩЕЕ ПРИЗНАНИЕ И ОПРЕДЕЛИЛИ ЛИДИРУЮЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ НАУКИ ОСТРОВА СРЕДИ ПРОЧИХ СТРАН МИРА. ПАМЯТЬ О РОНЕ ГАЯРЕ ОСТАЕТСЯ В НАШИХ СЕРДЦАХ.

ВЕРХОВНЫЙ КООРДИНАТОР РАСПОРЯДИЛАСЬ ОБЪЯВИТЬ НА ОСТРОВЕ ТРЕХДНЕВНЫЙ ТРАУР.

Белые снега Арктиды..

Белые. Снега. Арктиды.

Мои глаза слепят белые снега…

Нет.

Надо мной высокий белый потолок..

Я смотрю.

Я. Могу. Только. Смотреть.

Или не.

Закрываю глаза.

Открываю.

Надо мной лицо. Губы шевелятся.

– Вы видите меня?

Я шевелю губами:

– Вижу…

Я – вижу. Чувствую. Недоумение. Страх. Я – мыслю. Я – существую.

– Как вас зовут?

Меня зовут. Меня зовут – Я.