– Я думал, вы – левша! – услышала за спиной веселый голос.

Обернулась. Интересный тип. Среднего (для мужчины) роста, крепок и широколиц. Пшеничного оттенка шевелюра чуть длиннее, чем подобает человеку строгих занятий. Богатый бездельник, или творческая натура без гроша в кармане. На самом деле – он ни тот, ни другой.

– Почему «думал»?

– Потому что вы все начинаете делать с правой руки. Вот я и понял, что ошибся.

Он умел очень искренне улыбаться, и Нойс улыбнулась в ответ.

– Не знала в детстве, как правильно часы надевать. А потом не стала менять привычку.

– Вы проездом здесь?

Догадливый. Видит, по слабому загару, что не местная, а на туристку не похожа.

– Да, как и вы.

Он засмеялся и жестом пригласил пройти вместе с ним к воде. Дно в этих местах плохое – остро-каменистое, заросшее водорослями. Отдыхающие преодолевали трудное место на надувных матрасах. У Нойс с ее новым знакомым из плавсредств ничего не было, но неожиданно появилась помощь.

Пацан, лет четырнадцати, в коротких, донельзя изодранных шортах, подрулил к берегу на резиновой лодке. Жужжанье подвесного моторчика смолкло, и мальчишка крикнул:

– Экскурсию в Замок Тьмы не хотите, господа?

Этим страшным именем называлось древнее строение, толи крепость, толи тюрьма. Бетонный колосс размером с современный десятиэтажный дом, высился в километре от берега на почти ушедшем под воду островке. Столетиями вода прибывала, сантиметр за сантиметром и теперь гулко плескала в подвалах загадочного здания. Точно такое же, копия до деталей, виднелось на горизонте. Те, кто бывал и там, рассказывали, что Второй замок погружен в воды морские значительно глубже Первого.

Экскурсантов возили к Первому. Его стены с черными квадратами немногочисленных окон, ярко горели в свете вечернего солнца. Зловещая красота привлекала.

Пацан, видя согласие, предупредил:

– Кольца, брошки, ожерелья здесь не оставляйте – пропадают часто.

У светловолосого ухажера кольцо с крошечным рубином было на пальце, а за своим браслетом Нойс пришлось возвращаться. Осторожно сели в лодку и вскоре были на месте.

Здесь галечное дно было пологим, и купаться оказалось просто здорово. Узкая полоса гальки тянулась и вдоль ноздреватых, покрытых трещинами стен. Когда «клиенты» обсохли, мальчишка предложил показать внутренности Замка. Поднялись по каменной лестнице со стальными, не тронутыми ржавчиной, перилами на третий этаж. Каменный пол в середине провалился и зиял двухметровой трещиной от стены до стены. Нойс и ее спутник молча любовались солнцем, опускающимся за крутой берег на западе.

– Миз… – мальчишка подошел, было к Нойс, но она, резко обернувшись, перемахнула, почти без разбега, через провал и подошла к противоположному окну, любуясь морской синью. Позвала:

– Идите ко мне!

Ее ухажер без колебаний повторил трюк, а мальчишка, закусив губу, стал спускаться вниз.

Нойс, словно невзначай, держала дистанцию, мешавшую мужчине внезапно ее обнять… Он, похоже, это понял и предложил возвращаться. Добавил, смеясь, когда ступили на лестницу:

– Неправильно! Мужчина должен идти первым, чтобы женщина, поскользнувшись…

– Шлепнулась на него и не ушиблась, – подхватила Нойс, но лидерства не уступила.

Мальчишка-провожатый в ленивой позе ожидал их внизу. Нойс прошла к лодке, он уставился ей в спину. А Нойс, не оглядываясь, остановилась, поджидая незадачливого воздыхателя.

Мальчишка весь подобрался и метнулся к ней. В вытянутой руке сверкнуло лезвие. Нойс быстро пригнулась и перебросила пацана через себя.

– Что, чёрт… – светловолосый кинулся к ним и с криком метнулся в сторону. На его левом предплечье набухала кровью длинная царапина. Мальчишка извернулся и светловолосый с трудом отбил очередной выпад. Глухой удар. Мальчик секунду стоял с остекленевшим взглядом, потом рухнул наземь. Крупная галька, пущенная рукой Нойс, угодила ему в лоб. Выпавший из ослабевшей руки ножик валялся рядом.

Светловолосый свил в жгут пучок водорослей, и связал юному разбойнику руки. С долей растерянности сказал:

– Надо сдать его в полицию…

– Да ладно, бросим здесь, – предложила Нойс. – Только появимся с ним на пляже, как он заявит, что его хотели изнасиловать. Оборонялся. Его слова против наших. А мы – любовники, значит, в сговоре.

Светловолосый вскипел:

– А, может, он прирезал кого?! Спросим… – и, обращаясь к очнувшемуся, глядящему с вызовом пацану. – Расскажи о тех, кого убил.

И некоторое время остолбенело слушал. Потом схватил мальчишку за волосы, потащил к лодке. Брыкания и попытки лягаться пресекал жестокими ударами. Всю обратную дорогу зорко следил за пленником. Их возвращение на пляж под скалой встретили недоуменным молчанием. И тут мальчик закричал:

– Помогите! Помогите! Полиция! Меня изнасиловали!!

Вопли смолкли, потому что Нойс пихнула его так, что он упал в круг отдыхающих.

– Да. И режик отняли – злодеи мы, – она кинула нож ему между ног, и он мигом его схватил.

Оглянулась, где ее Ромео? Ошеломленно топчется рядом. Взяла за руку, как ребенка.

– Забирайте шмотки и пошли,

Он не упрямился, только сказал:

– Неужели это правда – в подвале, под водой горы трупов? Чтоб не всплывали, он вспарывал им животы, вынимал внутренности…

Позади них послышались ругань, удары, крики.

– Как интересно, – сказала Нойс, – Людей убивал, а сам умереть боится. Он чуть не подставил вас, как я предупреждала. Вот только за ножик зря схватился, да так умело, профессионально – этим себя выдал. Кстати, куда вы несетесь, давайте оденемся.

Когда они пошли к остановке элекара, светловолосого все еще трясло.

– Первым собирался убить вас, как более сильного. Но я слишком удобно для него встала.

– Не понимаю… Вы…

– Параноик. Когда из многих выбирают тебя, чужого здесь, чьим долгим отсутствием мало кто озаботится… Просят, чтоб ценные вещи держал при себе…

Светловолосый принужденно засмеялся.

– Вы – искушенная молодая женщина. А я – неосторожный дурак. Спасибо за помощь. Меня зовут Дан… Чёрт!

Элекар отходил от остановки, следующего придется ждать полчаса.

– Чтоб тебя перекосило! – пожелала Нойс удачи не в меру резвому транспорту.

Штанги элекара слетели с проводов и с лязгом переплелись. Он резко затормозил. Нойс и Дану даже не пришлось ускорять шага, пока водитель, недовольно бурча, ставил штанги на место. Закинув, наконец, ремни на крышу, занял свое место.

– Уже хотел вам помочь, – сказал Дан.

– Спасибочки. Вечно меня клинит на этом повороте…

Элекар тронулся. В не застекленные окна проникал освежающий сквозняк.

– Меня зовут Дан, – возобновил Дан процедуру знакомства.

– Мне сходить. Спасибо за приятный вечер.

Нойс подала руку, он растерянно ее пожал.

– Передайте вашей невесте, что ей повезло с женихом. Я так считаю.

Она вышла, а Дан, вывернув шею, следил за ней через окно набиравшего ход элекара. Потом посмотрел на кольцо с красным камнем на своем безымянном пальце. Носитель сего заключил пробный брак. По обычаям Ганы, с которыми в необъятном Мире далеко не каждый знаком.

Дрянное колечко из бросового сплава… А дорого стоит. Секрет в капельке жидкости, заключенной в крошечном стеклянном шарике. Через три года медленная химическая реакция обесцветит ее. Когда «камень» из рубинового, станет молочно-белым – слово, данное другу или подруге, утратит силу. А до той поры никто не смеет вас разлучить. Так жадные хитрецы из Совета Ганы обошли когда-то указ Хозяйки, запретивший (на долгие годы!) в ее Империи любые браки, кроме смешанных. Хозяйка хотела ускорить ассимиляцию барнабов. И добилась своего. Но скольких личных трагедий это стоило!..

Дан вскочил с места… И лихо выпрыгнул в широкое окно элекара. Кто-то охнул вслед.

Она не могла не слышать, что он догоняет ее. Но не обернулась, а только замедлила шаг.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: