— А ты, как я понимаю, чёрт?

— Ну, типа того. Черт, демон, для тебя без разницы. Вообще, демон-искуситель второго ранга. Но вы называете нас всех чертями, хотя черти выполняют иную функцию.

— Какую же? — я оживился. — Грешников на сковородках жарят?

— А вот помрешь, заберу тебя к себе, тогда узнаешь! — усмехнулась она. — Хотя, ты не далек от истины…

— Спасибо, я лучше пока как-нибудь здесь перетусуюсь. Мне тут нравится. А прям сейчас искушать меня не надо! — кивнул я в сторону ее руки, гладящей бедро. — Я люблю, во-первых, настоящих девочек, в смысле живых, а во-вторых, постарше. Малолетки не в моем вкусе.

Она убрала руку, засунула под голову и повернулась на спину. Опять жестом эдакой маленькой развратницы.

— Ну, насчет живых ничего не могу сказать, — замурлыкала она, — но по возрасту я гораздо старше и тебя, и твоей бабушки и даже твоего ангела-хранителя.

— Этой латинос, что ли?

— Она испанка, ей около ста пятидесяти.

— Ай, как нехорошо выдавать возраст подруги! Вдруг обидится? А тебе сколько?

— Ай, как не вежливо спрашивать даму о возрасте! А Консуэла не обидится, она ж ангел! И мне она не подруга, а конкурентка. У нее и спроси!

— Какие мы обидчивые!

— Мы не обидчивые, нам просто скучно. Давай чем-нибудь займемся?

— В смысле? Любовью?

— Блин, да ты только о сексе и думаешь! Кролик! Кажется, мы сработаемся!! — она подмигнула. — В смысле пожрем и на гулядки сходим.

Я понял, что чего-то не догоняю.

— О! Тебе девочек хочется? Типа, чертям можно даже ориентацию менять?

— Нет, ты в натуре тупой! — вздохнула она. — Ладно, объясняю по пальцам — девочка села на кровати и стала оживленно жестикулировать.

— Ты — смертный. Типа, человек! Усек?

— Не, вообще, я думал, что я человек и есть, не типа…

— Значит усек! Хорошо. Надежда есть. У каждого смертного есть Хранитель и Искуситель.

— Это, типа… ты и нудистка.

— Какая нудистка?

— Ну, напарница твоя, Консуэла там, или как ее? Конкурентка.

— Она самая. Я тебя искушаю, она наоборот, защищает. Ангелы и демоны не принадлежат Реалу, поэтому…

— А кому принадлежат? Барселоне или Департиво? — Мне начало нравиться играть с этой маленькой дрянью. А что она дрянь не сомневался: разве хороших возьмут в черти?

— Какому Департиво? — Изумление на ее лице было настолько искренним, что я мысленно засчитал себе очко. «1:1». Играем дальше.

— Из Ла-Коруньи. А может Интеру, или Манчестеру?

— Шутник! Не хочешь, не буду ничего говорить. — она откинулась назад на подушку и сложила руки на груди в позе отчуждения.

— Эта зануда белокрылая фиг что тебе объяснит! Знаешь, какие у них там в Конторе инструкции на все случае жизни? То нельзя, это нельзя! Закачаешься! Так и будешь дурнем ходить, со всего фигеть и шарахаться, пока в дурку не отправят!

— Какой конторе? — пропустил я фразу про дурку. Про нее еще успеется.

— Ну, не знаю. В какой-нибудь… — девчонка с деловым видом отвернулась и уставилась в окно, сделав вид, что происходящее там просто суперинтересно.

— Ладно, продолжай.

— Не буду!

— Да ладно тебе!

— Не буду. И не проси.

— Ну, извини.

— Нет, я сказала!

— Да чё ты, в самом деле?

— Отстань! Ты ж у нас такой умный! Сам все знаешь…

Не было печали, кроме как уговаривать малолетнюю девочку-черта, лежащую на моей собственной постели и дующуюся на меня за какую-то фигню! Скажи кто вчера, что со мной такое будет, в лицо бы рассмеялся!

— Хорошо, я не буду тебя больше перебивать! — примирительно забормотал я. — Не хочу зависеть от милостей белокрылой курицы. Хочу, чтоб реальная девчонка мне по понятиям все разложила: где, что и почем!

Ее глаза торжествующе засверкали. Нет, хоть она и демон, а все равно девчонка— девчонкой!

— Ладно. Реал — это ваш мир, мир смертных. Мы можем здесь находиться в виде бестелесных призраков и духов. Ничего делать здесь или как-то физически на вас и на мир воздействовать не можем. Только подключаться к вашим чувствам, вашему мозгу и нашептывать вам, смертным, мысли разные.

— О суициде, например…

— Не ёрничай. И суициде тоже. Принцип ты понял.

— Так как же ты собралась идти по девочкам? Ты ж ничего им сделать не можешь? Как и они тебе. Я правильно понял?

Бесенок глубоко вздохнула и покачала головой, типа, я безнадежен. Волосы ее огненными волнами рассыпались по плечам.

— А мне вообще, ни девочки не нужны, ни мальчики. Я ж бессмертное существо! Такой фигней не страдаю! Не я пойду по девочкам, а ты. — Она улыбнулась и ткнула в меня пальчиком. — И будешь развлекаться. А я буду помогать тебе получать удовольствие. Скажу по секрету, могу подключаться к твоим чувствам и усиливать их. А могу и время продлить… Ну, время контакта фаз… — она подмигнула — Только попроси!

— Занятно! А я думал, тебе девочки нравятся… — продолжал дразнить я. Хотя, ситуация стала надоедать. Подумать только: сижу на кровати и разговариваю и чертенком, пардон, демоном искусителем второго ранга в облике сексапильной молодой девчонки в откровенной ночнушке! Сам бы себя в психушку посадил! Только шестое, внутреннее чувство говорило, что это не гон. Но ведь сумасшедшие тоже считают себя нормальными людьми?

— Да, ты еще очень глупый и наивный. С тобой будет определенно интересно!

Я встал и почапал умываться. Рыжая осталась лежать на кровати в самой эротичной позе.

Через пять минут я жарил себе яичницу на кухне. Краем глаза заметил, что моя незнакомка материализовалась сзади за столом.

— Есть будешь?

— Ты тупой? Я ж сказала, я дух!

— А чаю? У меня чай хороший, крепкий. С бергамотом! — продолжал я.

— Да, ты тупой… — деланно-огорченно вздохнула она.

— Не хочешь, так сразу и скажи! — я стал выкладывать яичницу из сковородки на тарелку. — А что значит иной?

— Не такой, как все видящие. Тот, кто видит не только духов.

— То есть, я могу видеть разные привидения, упырей, вурдалаков, вампиров…

— Упыри, вурдалаки, вампиры — твари Реала, вашего мира. Их могут видеть все. И трогать. И быть ими убитыми, кстати. А ты можешь научиться отделять их от остальных людей на расстоянии.

Не понял? Она издевается? Что, как дух, так все можно? И лапшу всякую на уши вешать добропорядочным гражданам Российской Федерации?

— Ты хочешь сказать, что они существуют? И вампиры существуют? Я, по-твоему, совсем идиот?

— Не ехидничай и не удивляйся. Тебе в ближайшее время еще многому изумиться придется. Конечно, существуют! Но их очень мало. И в каждой местности свои. Упыри у вас не водятся. А те, кто называет себя вампирами, немного не те, за кого себя выдают. Не те, кем вы привыкли их считать по своим сказкам. Они не нечисть.

— А кто водится? — Разговор становился конструктивным и жутко познавательным. Двадцать один год живу в этой местности, ни о какой нечисти слыхом не слыхивал!

— Домовые есть. Но они везде есть. Оборотни. И еще одни, не знаю, как они называются. Сам увидишь. Но они не так опасны для людей, как вы сами.

Я вздохнул и убрал тарелку в раковину. Это да. Человек самое опасное существо на планете.

— Слушай, а ад и рай есть?

— А то! Сидела б я здесь, чаи с тобой гоняла, если б их не было! Конечно есть!

— Дай угадаю — начал я новый виток беседы, накладывая сахар в кофе — твоя задача утащить меня в ад.

— Какой ты догадливый! Аж зло берет! Ты, наверное, знал, знал..!

— А там плохо?

— Смотря, сколько нагрешишь. Наказание идет конкретное, по количеству и степени грехов.

— Ты там была?

— Пару раз. По работе. — Девочка ехидно улыбнулась — Тебе там понравится!

— Да, я, вроде, туда не собираюсь. — пожал плечами я.

— А тебя никто спрашивать не будет. Упекут лет на пятьсот, будешь знать, как грешить!

— А что через пятьсот? В рай отправят?

— Размечтался! В рай кого попало не берут! Могут позволить переродиться. Здесь, в Реале.