— А что значит нечисть? — Маша удовлетворенно кивнула, но замолкать и не думала. Куда ей только лезет столько информации? А вот Настя снова почувствовала себя в тупике. А собственно, что такое нечисть?

— Будешь по курсу монстрологии все проходить, и экзамен сдавать.

— Не знаешь! Не знаешь! — радостно подпрыгнула на сидении стажерка.

Охотница вновь вздохнула и начала говорить, лишь позже осознав, что повелась на дешевый развод.

— Нечисть, нечистая сила, это сущности, которые больше духи, чем твари. Никто не знает, как они появляются, откуда, из-за чего. Убить их можно, или изгнать, но кроме этого они для нас — тайна. А остальные, о которых я тебе распиналась — обычные люди, только со сверхспособностями. И воспроизводятся они как люди и от людей, самыми обычными классическими методами. Рассказать какими?

— Не надо.

Кончики ушей подопечной покраснели. Как размножаются люди — она знала. В теории. Кажется, Настя нашла-таки место, куда можно ударить молодую стеснительную девчонку. Коварно улыбнувшись, продолжила.

— У мужчины есть некий орган, который называется… — подопечная полностью покрылась краской и втянула шею. — Знаешь как? — давила Настя, словно не замечая. — Молодец! А у женщины есть…

— Хватит! Знаю! — закричала Маша, и Настя рассмеялась, выпуская все скопившееся напряжение.

Смеялась долго, а ее вынужденная напарница сидела и дулась, тяжело дыша, строя коварные планы мщения.

— «Станция «Новослободская» Переход на станцию «Менделеевская»». — Остановился тем временем поезд. В вагон вошла небогато и неброско одетая молодая женщина. Что-то в ее виде Настю сразу насторожило. Угрюмая, осунувшаяся. Аура серая, с явными признаками вмешательства извне. Собственная выдавала розовые лучи, искрилась розовым светом, но серый цвет доминировал и подавлял.

— Вон смотри! — обратила она внимание стажерки на эту даму. — Определи ауру.

— Мы еще не проходили ауры. Это будет по программе только через два месяца.

— Ну, значит через два месяца и пойдешь на стажировку в поле… — Настя сделала самое невинное лицо.

Ничего, пусть привыкает. В их работе ничего стандартного, книжного не бывает, импровизировать приходится на каждом шагу. Именно для этого ее сюда и приставили, учить девчонку работать, а не про монстриков рассказывать и программу обучения обкатывать.

— Так не честно! — вскричала Маша, но к женщине повернулась. — Заколдовал ее кто-то. Сильно заколдовал. Приворот на любовь.

А девчонка молодец! Растет! Не ожидала такой прыти. Не так быстро. Талантливая, стерва мал ая!

— Небось свекровь постаралась, чтоб сына своего, придурка, на ней женить. — возмущалась Маша, имеющая гипертрофированное чувство справедливости и собственное тинэйджерское видение мироустройства.

Женщина заметила, что девчонки ее разглядывают, но безразлично опустила голову. Маша продолжала тем временем свои мысленные изыскания.

— Уже потускнела и осунулась. Почти не сопротивляется. Сильно подавлена. Значит, проклятье давнее, застарелое. Лет пять ему, не меньше. Долго не протянет. Еще год-два и все, сгорит.

— Молодец. Пять! — похвалила Настя. Глаза девчонки радостно загорелись.

«Я тоже когда-то также себя вела. И у меня горели глаза, когда впервые считывала чужие проклятья. Счастливая! Радуйся, девочка, радуйся! Пока все это не стало для тебя обыденной рутиной…»

— И что мы сейчас будем делать, — спросила она у девчонки?

— Снимем это проклятье? — блеснули искры в глазах стажерки.

— Нет. — Покачала головой Настя. — Это ни к чему не приведет. На нее потом наложат другое. А она слаба, и следующее её убьет гораздо быстрее, за считанные месяцы. Видишь, она уже почти не сопротивляется? Воля сломлена. Ее ангел-хранитель страдает и следующего удара может не выдержать. А это все, смерть. Без ангела к человеку цепляется столько всякой гадости! Фу!

— Тогда мы пойдем за ней, выясним, кто она и кто ее проклял. И накостыляем!

Настя засмеялась.

— Ну, в принципе, правильно. Только костылять — не наша работа, мы всего лишь патруль. Мы поставим на учет и сообщим по инстанциям, а там уже разберутся.

— Двести семнадцатый вызывает центрального. — Вдруг раздалось в ухе.

— Говори, двести семнадцатый.

— По Никитскому бульвару в сторону Арбата движется какой-то псих. Кидает запрещенные проклятья направо и налево, на всех подряд. Возможно, под дозой или в состоянии аффекта. Требуется помощь.

В ухе немного помолчали, затем ответили:

— Центральный вызывает двести четвертого. Как слышишь, двести четвертый?

— Двести четвертый центральному, слышу нормально.

— Где находишься?

— Я напротив театра Вахтангова. Психа чувствую. Иду на перехват. Буду минут через десять.

— Понял, двести четвертый…

— Что они там передают? — глаза девочки с интересом загорелись.

— Так, развлекаются ребята… — отмахнулась Настя.

Машка надула губы.

— А скоро меня в охотники возьмут? Или до бесконечности вот так вот в патрули ходить?

Настя искренне расхохоталась.

— Ты для начала ведьмой стань, стажер Столетова! А потом, звание охотника заслужить надо. Туда всех подряд не берут. Только лучших, доказавших, что на что-то способны. Знаешь, сколько лет я вот так вот, в патрули ходила?

— Но тут же скукотища, в этих патрулях! — возмутилась Маша.

— Дай-то Бог, чтоб скукотища и оставалось! — пожала плечами наставница…

Сглазила.

В дальнем конце вагона творилось нечто. Мужчина, пожилой уже, но не сказать, что очень старый, чувствовал, что ему ни с того ни с сего становится плохо, прямо на глазах. А рядом стоял высокий средних лет уверенный в себе блондин. Сила так и лучилась из него во все стороны. И он высасывал, выпивал жизненную энергию старика. Когда тот был уже на грани обморока, высокий прекратил свое занятие и усмехнулся в довольной улыбке. Самоуверенной улыбки! Сволочь, считает себя в праве повелевать судьбами и жизнями других, вот что означает такая улыбка! Как же вы мне все надоели! Ну, держись!

Настя хотела двинуться к нему сразу, но вокруг было уже достаточно много людей (кольцо все-таки, постоянное движение), чтоб не делать разборку прямо в вагоне. Поезд, тем временем, начал останавливаться.

— «Станция «Киевская». Переход на Арбатско-Покровскую и Филевскую линию» — бесстрастно сообщил металлический голос. Высокий, так же самодовольно улыбаясь, выскочил наружу. Надо было быстро, очень быстро решать, что делать. Блондин сейчас уйдет, а он слишком опасен. Но заколдованная молодая женщина тоже погибнет без их вмешательства, и они не найдут колдунью, балующуюся сильными приворотами.

Люди начали входить в вагон.

— «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Парк Культуры»».

— Машка, расколдовываешь ее, — она кивнула на «клиентку», — и ко мне. Это твое первое контрольное задание. Там вампир. Созвонимся.

И выскочила в закрывающиеся двери в последний момент.

И, конечно, как назло, никого из своих в метро близко нет, не у кого помощи попросить. Ну и ладно! Маша хоть и не опытная, но девчонка сильная и грамотная. Сообразит, что делать. Пусть это будет ее первым самостоятельным заданием, с чего-то ведь надо начинать? Выбора у Насти сейчас нет, впереди охота. Она побежала по чуть видному следу.

Вампир. Как много и мало в этом слове. Это не те монстры, описываемые еще со времен глухого средневековья, пьющие кровь мертвецы. Все эти легенды о них имеют под собой только одну почву — страх. Ужас перед настоящими, не придуманными вампирами.

Им всю историю приписывались самые ужасные и отвратительные свойства. Например, что пьют кровь. Неправда, кровь среди вампиров, настоящих вампиров, пьют только извращенцы. К ним относятся так же, как и к отщепенцам нашего мира. Вампиры народ гордый, благородный! Народ — повелитель! По крайней мере, себя они именно такими считают. А те отморозки, которые пьют кровь и беспределят — позорят честь «высшей расы», поэтому их всячески давят, при первой возможности. Сами. Вот так!