«Что?»

«Да. Она новенькая. Служит в соседнем округе меньше года».

«Откуда она? Из Управления по борьбе с незаконным оборотом оружия или откуда — то еще?» — Патрисия представила Синклер в черной одежде спецназа, штурмующую захудалую лачугу, набитую незаконным оружием.

Гэри засунул руки в карманы.

«ФБР».

«Не шутишь?»

Он кивком подтвердил свои слова, и они молча наблюдали за тем, как Синклер остановилась, чтобы поговорить с человеком, стоящим рядом с Руисом.

«Что она делает здесь, в Серебряной Долине?»

Гэри пожал плечами.

«Вот тут моя история заканчивается. Я получил ровно столько информации, сколько смог, и то лишь потому, что кузен Эрнандеса работает в подразделении округа Короны. Они здесь сегодня вдвоем, так что я получил на нее лишь краткую сводку».

«Выходит, она ушла из ФБР, чтобы служить в округе Короны». — Патрисия повернулась лицом к ветру, заинтересовавшись историей Синклер.

«Знаешь, в наши дни они дерьмово платят федералам». — Гэри выдвинул собственную теорию на этот счет. — «Новобранец в полицейском управлении Серебряной Долины получает больше, чем служащий в гос. структурах».

Патрисия была выведена из транса лишь тогда, когда к ним подошел Руис, который двигался, словно бык, зажатый в кольцо кровожадных матадоров. Он поправил очки, на бровях блестели капельки пота. Его глаза были широко открыты и дико поблескивали. Чувствовалось, как сильно он был напряжен.

«Я хочу, чтобы вы оба шли с кинологами впереди остальных. Найдите все, что сможете. Я хочу, чтобы вы покончили с этим».

«Да, сэр», — ответил Гэри.

«Сэр, даже если мы что-либо найдем на их территории, то нам придется все отдать, поскольку это находится в их юрисдикции», — сказала Патрисия.

Его взгляд остановился на ней.

«Я знаю это, Эндерсон. Но это — наше дело. Я не могу позволить нам облажаться с этим. Поэтому я хочу, чтобы вы здесь обследовали все, словно это наша территория, понятно? Если будут находки в их сфере влияния, я хочу, чтобы вы сразу же сделали снимки и получили как можно больше информации».

Она вздохнула и кивала до тех пор, пока сержант не умчался прочь, отдавая распоряжения следующему парню.

«Это будет совсем не весело», — сказал Гэри, когда они двинулись с места. — «Я чувствую себя так, словно мне снова десять лет и я играю в захват флага».

Патрисия тихо рассмеялась.

«Я понимаю тебя. Но продолжаю надеяться на то, что нам повезет и мы найдем ключ, который поможет разгадать это дело».

Гэри посмотрел поверх ее плеча. — «Ты лучше надейся на то, чтобы это было найдено на нашей территории».

Эрин положила телефон на край стола. Наверное, она уже десятый раз за сегодняшний день звонила Лиз, но так и не получила ни одного ответа. Она оставляла сообщение за сообщением, но та так ни разу и не перезвонила.

Эрин проснулась в пустом доме, одна, на диване с доберманами, лежащими в ее ногах. Войдя в спальню, она увидела застеленную кровать, и почувствовала свежий аромат духов Лиз, витающих в воздухе. С тех пор, Эрин все время плакала, чувствуя себя совершенно потерянной и одинокой.

Вытирая теплые слезы, она поднялась с дивана, чтобы взять свои ключи. Собаки последовали за ней к входной двери и с любовью смотрели на нее, пока она не включила сигнализацию и не вышла наружу к своей машине. Небольшая Тойота внедорожник еще пахла новизной. Эрин не поддалась на уговоры Лиз купить ей что-либо более дорогое и внушительное. Блондинка завела свою машину и, сделав круг перед домом, выехала за ворота. Мак ехала в полной тишине, нервы были совсем расшатаны. Она пришла к выводу, что терпела достаточно долго, уступала Лиз раз за разом. Эрин не могла больше ждать. Всю дорогу, она практически принуждала себя ехать медленно, а не на предельной скорости. Подъехав к стоянке клуба, которая редко пустовала, она сделала глубокий вдох и вышла из машины.

Музыка громыхала в ее ушах, когда она пересекла парковку. Эрин задавалась вопросом, наблюдала ли за ней Лиз и что она могла бы подумать. Две крупных женщины-вышибалы в дверях кивнули ей, пропуская ее в клуб, когда она вышла вперед перед длинной очередью.

В клубе было жарко и тесно, он был полностью заполнен потными лесбиянками, отрывавшимися в танцах после рабочей недели. Эрин проглотила комок в горле и поняла, что нервничает так же, как это было в первый раз, когда она вошла в клуб много месяцев назад. Только теперь у нее были другие вопросы, на которые ей были нужны другие ответы.

Двигаясь по диагонали через людскую толпу, она щурилась из-за вспышек света прожекторов, когда направилась прямиком к лестнице. Тайсон стоял, наблюдая за толпой, и по удивлению на его лице, она точно могла сказать, что Лиз еще предстояло обнаружить ее.

Он приветствовал ее с присущей ему любезностью, но его темные глаза продолжали перемещаться по толпе.

«Она здесь?»

Он выглядел обеспокоенным и смущенным.

«Она не отвечает на мои звонки», — громко произнесла Эрин, стараясь перекричать музыку. Она пыталась связаться и с Тайсоном, но он также избегал ее звонков.

«Я дам ей знать, что ты здесь», — сказал он, нажимая на свой наушник.

«С каких это пор мне нужно приглашение?»

Эрин отцепила красную бархатную веревку и быстро поднялась по лестнице. Темнота сгущалась по мере ее продвижения. Она приостановилась, когда достигла вершины, осматривая плохо освещенную комнату, обставленную по периметру многочисленными диванами, которые были заняты разговаривающими, смеющимися и целующимися женщинами.

Эрин приблизилась к бару, единственному освещенному пятну в комнате. Бармен помахала ей рукой и кивнула в сторону дальнего ограждения. Эрин проследила за ее взглядом и увидела то, на что та ей указывала. Лиз опиралась на перила, а рядом стояла блондинка, в которой Эрин признала одну из завсегдатаев Ля Фамм. Она была инструктором по йоге, и Эрин знала, что когда-то она была любовницей Лиз. Она приняла это, как прошлое, наряду с бесчисленными другими увлечениями, которые были у Лиз, пока они не познакомились.

Эрин смотрела, как эти двое улыбаются друг другу. Лиз смеялась. Эрин не видела Лиз улыбающейся уже несколько дней, а смеющейся и того более. Лиз повернулась к женщине, и Эрин заметила спутниковый телефон, прикрепленный к ее поясу. Она не видела его с той ночи, когда Кристен Рис пыталась убить их всех, включая Джей. Лиз сказала ей, что отдала телефон Джей, но с тех пор не получала от нее известий.

Итак, почему теперь Лиз заменила его? И не рассказала ей об этом? Эрин почувствовала спазм в животе, когда блондинка наклонилась и что-то прошептала на ухо Лиз. Ее рука задерживалась на плече Адамс, а пальцы слегка поглаживали ее. Лиз улыбнулась ей в ответ своей кривой улыбкой, той, которая так заводила Эрин. Той, которая шептала: «О, да».

В динамиках звучала группа Studio Kings с песней — «Давай займемся сексом», под которую Лиз начала танцевать с блондинкой, находясь в опасной близости друг от друга. Они не прикасались друг к другу руками, но их намерения были очевидны, они читались в их глазах и в том, как они двигались. Это был секс без слов, без касания друг друга. Музыка грохотала и пульсировала, сопровождая действие, которое видела Эрин. Лиз двигалась в одном ритме с блондинкой. Бедра, ритм, глаза, губы. Блондинка, словно, отвечала ей, медленно приближаясь, поднимая руки в воздух, предлагая и беря, как — будто Лиз целовала ее шею, держала за бедра и входила в нее пальцами. Они трахались. И наслаждались этим.

Эрин невольно закричала, когда Лиз сделала шаг к блондинке и взяла ее. Она зажала рукой рот и попыталась, изо всех сил, не расплакаться. Лиз оглянулась и ее усмешка исчезла. Она беззвучно произнесла: «Эрин», и сделала небольшой шаг к ней на встречу.

Эрин отвернулась, не в силах выдержать взгляд на ее лице. Намерения Лиз были слишком очевидны, и было мучительно больно видеть и осознавать это. Она побежала к лестнице и почти слетела вниз. Она промчалась мимо удивленного Тайсона, и побежала в безумном спринте к своей машине. Рыдания сотрясли ее тело, когда она прислонилась к Тайоте. Боль, которую она чувствовала, была не похожа на любую другую, с которой ей приходилось сталкиваться. Ревность, предательство, растерянность…, как — будто она действительно не знала, кем была Лиз. Боль, как пощечины, хлестала ее снова и снова, жестко нанося удары. Точно так же, как та чертова, грохочущая музыка, которую она, все еще, слышала. Она просто не прекращалась.