Выходящие на улицу стены были глухими; во всяком случае если в них и прорезали окна (что вряд ли делали, поскольку стены для этого недостаточно высоки), то только во втором этаже. Но окна все-таки существовали, они наверняка закрывались плетенными из тростника ставнями на деревянной раме. Такие ставни, соответствующие деревянным жалюзи современных арабских домов, мы нашли в касситских жилищах. Таким образом, улицы представляли собой однообразные проходы меж сплошных глухих стен, прорезанных лишь дверными проемами. Кое-где здесь могли находиться открытые лавки, но большинство их располагалось на базарах. Такие базары представляли собой узкие улички, очевидно, затененные навесами, под которыми теснились маленькие лавчонки с запирающимися на ночь дверьми. Мы нашли только одну «Базарную улицу», но, по-видимому, она типична для города.

Нас поразила странная особенность домов периодов Исина и Ларсы: они все построены по одному образцу, хотя не было и двух совершенно одинаковых. Строителям приходилось считаться с размерами, а зачастую и с неправильной формой земельных участков, но все они стремились по возможности точнее скопировать некое идеальное жилище, испытанное временем и оправдавшее себя в местных условиях. Такой типичный дом представляет собой замкнутое здание вокруг центрального двора, на который выходят все двери. Его устройство, очевидно, определяли три фактора: климат Южной Месопотамии, свойственная для всего Среднего Востока замкнутость семейного мирка и домашнее рабство. Ниже мы увидим, какое огромное влияние оказывали эти факторы на градостроительство.

Характерным примером жилища средней величины может служить один из домов по улице, условно названный нами «Веселой». В тех случаях, когда его расположение будет недостаточно типично или ясно, я позволю себе уточнять детали по раскопкам других домов. В своем описании я также опираюсь на «Тексты домашних предзнаменований», в которых в форме суеверных изречений излагаются некоторые правила строительства, с которыми зодчим Шумера приходилось обязательно считаться.

Входная дверь была узкой и незаметной («если дверь дома будет слишком широкой, этот дом разрушат»). Открывалась она внутрь («если дверь дома открывается наружу, жена в этом доме будет проклятием для своего мужа»). За дверью шла маленькая, мощенная кирпичом прихожая. В углу ее находился водосток и стоял сосуд с водой, чтобы каждый входящий в дом мог омыть здесь ноги. Вторая дверь, ведущая непосредственно в дом, прорезалась в боковой стене, так что с улицы внутрь дома нельзя было заглянуть. Все, кто заходил в прихожую, должны были предупреждать о себе хозяев, чтобы женское население могло скромно удалиться.

На косяках второй двери висели терракотовые маски бога Пузузу — амулеты против несущего лихорадку юго-западного ветра. Ступеньки в дверном проходе вели вниз, на центральный двор («если двор лежит выше дома, хозяйка будет выше хозяина»). Двор был вымощен кирпичами с небольшим наклоном к середине, где находилось отверстие водостока («если вода собирается к середине двора, человек соберет большие богатства»). Вокруг двора располагались выходящие в него комнаты первого этажа. Назначение их можно определить.

Во внутренней стене двора, параллельной фасаду дома, прорезана одна широкая дверь, которая ведет в приемную комнату для посетителей. Такие комнаты всегда узки и растянуты, причем вход в них прорезан в длинной стене, как в современном арабском Ливане в комнатах для гостей. Днем у задней стены здесь раскатывали ковер, чтобы гости могли сидеть. Ширина его была такой, что поперек него укладывали в ряд матрацы и гостям здесь удобно было провести ночь. В более богатых домах, например в одном из домов по «Прямой улице», к такой комнате примыкает мощенная кирпичом уборная с водостоком, умывальник для гостей и баня, а в другом углу находится чулан, по-видимому для хранения спальных принадлежностей. Напротив комнаты для гостей в стене, выходящей во двор, прорезаны две двери. Одна ведет в умывальную, узкую комнату с мощеным полом, в котором, как в современных арабских домах, проделано сточное отверстие. Вторая дверь ведет на лестницу. Лестница проходит над умывальной. Первые ступени сложены из кирпича и начинаются уже в дверном проходе. Чтобы не снижать потолок умывальной, лестница должна подниматься на достаточную высоту еще до поворота. Для этого ее нижняя ступенька расположена так высоко, что к ней приходится приставлять еще дополнительную деревянную ступеньку. Точно такая же система принята в современных домах и служит вполне удовлетворительно. Из остальных комнат первого этажа этого дома одна комната служила кухней. В ней сохранились два очага и вмазанные в глинобитный пол ручные жернова. В другой комнате мы нашли у стены низкие кирпичные скамьи или нары. Здесь была спальня для рабов. В третьей комнате оказались ручные мельницы и сосуды для хранения разных вещей: очевидно, это была общая комната для всевозможных домашних работ. Совершенно ясно, что весь нижний этаж был отведен для хозяйственных нужд и для гостей. Семья хозяев жила на втором этаже. Заключение это застало нас врасплох.

Насколько нам известно, поздневавилонские дома были одноэтажными. То же самое относится и к домам Саргонидов, исследованным в Тель-Асмаре экспедицией Чикагского института востоковедения. Кто же мог предполагать, что большинство домов Ура периода Ларсы окажутся двухэтажными? Правда, наличие лестниц само по себе еще не было решающим доказательством. Эти лестницы могли вести, например, на плоскую крышу, где обитатели домов сидели и спали в хорошую погоду. Именно так, без сомнения, использовались плоские крыши нововавилонских домов. Однако взбирались на них не по кирпичным ступеням, а по деревянным приставным лестницам, как это часто делается сейчас. А в Уре наверх вели массивные ступени, занимавшие площадь целой комнаты. При крайней тесноте нижнего этажа вряд ли кто-либо стал бы строить такой солидный проход на крышу! Единственным оправданием могло служить лишь то, что эта лестница вела на второй этаж, где располагались не менее важные комнаты дома, чем на первом. Толщина стен вполне достаточна, чтобы выдержать тяжесть стен верхнего этажа, однако, поскольку потолок вряд ли обладал такой же прочностью, план второго этажа должен был в точности воспроизводить план нижнего помещения. Внизу комнаты были проходными, но в них можно было войти через двор. Наверху места для коридоров не оставалось, а делать все комнаты смежными и проходными было неудобно. Кроме того, тексты прорицаний гласили: «Если дверь комнаты выходит на двор, дом этот расширится; если же дверь комнаты выходит в другую комнату, дом этот будет снесен». Значит, комнаты сообщались между собой как-то иначе.

Сравнение древних домов Ура с жилищами современных арабских городов до сих пор вполне оправдывалось. Поэтому, я думаю, мы можем и здесь положиться на полную аналогию. В современных домах лестница ведет на деревянную опоясывающую двор галерею, на которую выходят двери всех комнат второго этажа. Может быть, дома периода Ларсы были устроены точно таким же образом? В одном из домов по «Веселой улице» мы нашли в южном углу центрального двора один кирпич, тщательно укрепленный на мощеном полу крепким глиняным раствором. Вокруг кирпича лежали остатки обуглившегося дерева. По всей видимости, кирпич служил основанием для столба, который оказался слишком короток. Мы попробовали восстановить столбы на соответствующих местах по всем углам и убедились, что они были расставлены с таким расчетом, чтобы не заслонять двери. В то же время на них вполне могла опираться галерея шириной около метра, т. е. такая, как мы и предполагали. А что касается слишком короткого столба, поставленного на кирпич, то подобных аналогий в современных домах можно найти сколько угодно. Возможно, я слишком увлекся подробностями, пытаясь показать, на чем зиждется наша реконструкция. Но именно так и приходится обосновывать каждую мелочь. В конечном счете нам удалось установить, что крыша была не плоской, а слегка наклонной внутрь. Она выступала за стены как раз настолько, чтобы прикрывать галерею. По ее внутреннему краю шел изогнутый наружу карниз, прорезанный кое-где выступающими водосливами, по которым дождевая вода стекала на середину двора. Над двором оставалось открытое пространство, вполне достаточное для его освещения и вентиляции.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: