Таким образом, в действие вступает новая сила, новый элемент, дополняющий типичное для животных инстинктивное регулирование: вмешательство общества. И вряд ли нужно добавлять, что как только эта санкция получена, как только два человека женятся, они берут на себя многочисленные обязательства, предполагаемые этими отношениями, — физиологические, экономические, религиозные и семейные. Как мы уже видели, заключение брака у людей является следствием не инстинктивного побуждения, а комплекса культурных стимулов. Но после того как брак социологически закреплен и узаконен, мужчина и женщина оказываются перед лицом взаимных обязательств, поддерживаемых правовыми, религиозными и моральными санкциями. В человеческом обществе такие отношения обычно можно расторгнуть и вновь заключить с другим партнером, но это трудный процесс, и в некоторых культурах цена развода такова, что делает его почти невозможным.

Здесь мы ясно видим разницу между инстинктивным регулированием, с одной стороны, и культурным детерминизмом, с другой. В то время как у животных брак предваряется избирательным ухаживанием, завершающимся актом оплодотворения, и поддерживается врожденной привязанностью к партнеру, у людей брак предваряется рядом культурных факторов, закрепляется санкцией общества и поддерживается различными системами социального давления. Однако нетрудно заметить, что культурный аппарат работает в том же самом направлении, что и природные инстинкты, и что он имеет те же цели, хотя при этом действует совершенно иной механизм. Для высших животных брак необходим, поскольку чем дольше длится беременность, тем беспомощнее беременная самка и новорожденный детеныш и тем больше они нуждаются в защите самца. Определяемая врожденными факторами привязанность, которой самец реагирует на беременность своей избранницы, удовлетворяет эту потребность вида и, в сущности, является необходимой для его выживания.

У людей сохраняется эта потребность в любящем и заинтересованном защитнике беременной женщины. То, что врожденный механизм исчез, следует из того факта, что в большинстве обществ, как при низком, так и при высоком уровне культуры, мужчина отказывается принимать на себя ответственность за ребенка, пока его не принудит к этому общество, требующее заключения брачного договора. Но каждая культура предлагает определенные рычаги и средства, выполняющие ту же функцию, что и инстинктивные стимулы у животных. Институт брака в своих основополагающих нравственных, правовых и религиозных аспектах должен рассматриваться, таким образом, как прямое следствие матримониальной тенденции животных, но в качестве ее культурного субститута. Этот институт обязывает мужчину и женщину к такому поведению, которое настолько же соответствует потребностям человеческого вида, насколько врожденные тенденции у животных соответствуют их потребностям.

Как мы увидим далее, самый действенный способ, с помощью которого культура привязывает мужа и жену друг к другу, состоит в организации их эмоций и формировании их личных установок. У нас будет возможность изучить этот процесс более полно, и он покажет нам принципиальную разницу между связями у людей и у животных. Если у животных мы находим цепочку взаимосвязанных инстинктов, последовательно сменяющих друг друга, то человеческое поведение определяется полностью организованной эмоциональной установкой, или сентиментом,как это называется в психологии. Если у животных мы находим ряд физиологических процессов, событий на уровне организма, каждое из которых запускает определенную врожденную реакцию, то у людей это постоянно развивающаяся система эмоций. С первой встречи двух потенциальных любовников через постепенное увлечение и возникновение общих интересов и взаимных нежных чувств мы можем проследить, как развивается и все более обогащается система эмоций, непрерывность и стабильность которой являются залогом счастливых и гармоничных отношений. Эта сложносоставная установка, помимо врожденных реакций, включает в себя социальные элементы, такие как нравственные устои, экономические ожидания и духовные интересы. Последние стадии привязанности супругов друг к другу во многом определяются тем, как развивается ухаживание. С другой стороны, ухаживание и личная заинтересованность друг в друге двух потенциальных любовников окрашены возможностью будущего брака и его преимуществами. Элементы планирования, т. е. связь предполагаемых будущих реакций с настоящими обстоятельствами; влияние воспоминаний и опыта; постоянная корректировка прошлого, настоящего и будущего — все это помогает понять, почему человеческие отношения представляют собой постепенное и равномерное развитие, а не ряд четко разграниченных этапов, как у животных.

Во всем этом мы наблюдаем ту же пластичность инстинктов, которую уже отметили на предыдущих этапах, и видим, что, хотя культурные механизмы значительно отличаются от физиологических, общая форма, в которую общество облекает человеческие брачные отношения, четко соответствует направлению, диктуемому естественным отбором у животных.

Ухаживание, спаривание и беременность как в случае с животным, так и в случае с человеком ведут к одному результату — рождению детеныша. На это событие как животные, так и люди реагируют, с психологической точки зрения, схожим образом. На первый взгляд, акт рождения может быть назван единственным органическим явлением, полностью совпадающим у человека и у животного. Материнство обычно действительно рассматривается как единственный тип отношений, оставшийся неизменным при переходе из статуса обезьяны в статус человека и определяющийся биологическими, а не культурными факторами. Однако этот взгляд неверен. Материнство у людей — это тип отношений, определяемых в значительной степени культурными факторами. Отцовство, вместе с тем, хотя и кажется поначалу лишенным всякого биологического основания, глубоко коренится в естественных склонностях и органических потребностях. Таким образом, в этом отношении мы вновь должны провести тщательный сравнительный анализ семьи животных и семьи людей и установить как сходства, так и отличия.

У животных рождение детеныша изменяет отношения между двумя партнерами. В семье появляется новый член. Мать мгновенно реагирует на это. Она облизывает детеныша, постоянно за ним присматривает, греет его своим телом и кормит грудью. В первое время материнская забота подразумевает определенные анатомические особенности, такие как карманы у сумчатых и молочные железы у млекопитающих. Мать отзывается на появление детеныша. Детеныш тоже отзывается на нее — это, пожалуй, наиболее безусловная инстинктивная реакция.

Мать в человеческом обществе обладает сходным анатомическим строением, и в результате зачатия, беременности и рождения ребенка в ее организме происходят те же изменения, что и в организме любой самки млекопитающих при гестации. После рождения ребенка тело женщины реагирует на материнство так же, как и тело самки животных. Ее набухшие молочные железы вызывают у ребенка естественный сосательный импульс, столь же непреодолимый, что и чувство голода и жажды. Потребность ребенка в тепле, уюте и безопасности вызывает у матери очень сильное, страстное желание его обнять. Нуждам ребенка отвечает материнская нежная забота о его благополучии.

Однако ни в одном человеческом обществе, каким бы ни был его уровень культуры, материнство не определяется только биологическими тенденциями или врожденными импульсами. Культурные влияния, аналогичные тем, что определяют отношения между любовниками и накладывают обязательства на супругов, формируют и отношение матери к ребенку. С момента зачатия это отношение становится предметом внимания общества. Мать должна соблюдать табу, следовать определенным обычаям и совершать ритуальные процедуры. В высших слоях общества они во многом, но не полностью заменены гигиеническими и нравственными нормами; в низших они относятся к области магии и религии. Но все подобные обычаи и наставления имеют целью благополучие ребенка в чреве матери. Ради него мать должна терпеть церемониальное обхождение, лишения и неудобства. Таким образом, на будущую мать накладываются обязательства, предваряющие ее инстинктивную реакцию. Ее обязанности опережают чувства, культура диктует и подготавливает ее будущее отношение.