Злота. Ну я не могу выдержать. (Плачет.)Всегда она на меня наговаривает.
Рахиль. Злота, чтоб ты мне была здорова, ты ела редьку… Люся, натри-но палец…
Люся смеется, натирает палец. Сжимает руку в кулак.
Люся. Зоя, тащи. (Зоя вытаскивает один палец.)Теперь, Рузя, тащи…
Злота (давится от слез).Вы меня будете искать в каждом уголочке…
Рахиль. Ну, Сумер, так от нее можно выдержать? (Вытаскивает из Люсиного кулака палец, выпачканный в штукатурке.)
Люся (смеется).Это не Злота, это мама. (Рахиль смеется).
Злота. Ну, так ты видишь? (Тоже начинает смеяться.)
Рахиль (Сумеру). А ведь можно прожить тихо, мирно… Сколько нас осталось? Мой муж погиб, твой сын погиб, наша сестра умерла, наш младший брат Шлойма погиб, папа и мама умерли в Средней Азии… Сколько нас осталось… Вокруг одни враги… Вот тут за стеной живет Бронфенмахер… Ты знаешь Бронфенмахера?
Сумер. А что, я не знаю Бронфенмахера из горкомхоза?
Рахиль. Так он хочет только ходить через моя кухня. Вот тут есть дверь. Раньше это была общая квартира, жил один хозяин, здесь сам Шренцис когда-то жил, а теперь мы эту дверь замуровали. Что ты скажешь, он будет носить через меня помои… Я ему голову сниму… Это Йойны Шнеура товарищ, Былиного мужа…
Злота. Она только хочет, чтоб я ругалась с Былей.
Рахиль. Если Йойна работает в лагерь военнопленных по снабжению, так он думает, что большой человек… А она дует от себя, она у себя очень большая. Всегда она водит знакомство только с докторами. Вот так она ходит и дует от себя. (Кривит лицо, надувает щеки, выпячивает живот, ходит и дует.)
Злота. Вы оба любите смеяться над людьми, а я нет.
Слышен стук в дверь.
Рахиль. Сегодня веселый день, дверь не закрывается.
Идет открывать, входит Фаня, соседка Рахили и Злоты.
Фаня. Здравствуйте. Моя Зоя у вас? Зоя, идем домой.
Зоя. Я еще хочу побыть у Люси.
Фаня. Папа уже лег спать, не бойся.
Рахиль. Ну посиди, Фаня…
Фаня. Ой, мне стыдно перед людьми, смотрите, какой у меня под глазом синяк… Вэй из мане юрен…
Рахиль. Ой, вэй з мир… Ну, подай в суд, чего ты молчишь… Что значит он тебя бьет… Это ж не царский режим сейчас…
Фаня (плачет).Ой, Рахиличка, у меня двое детей от этого гоя… И во время оккупации он нас не выдал, спрятал меня с детьми…
Сумер. Где ж он вас мог спрятать?
Фаня. Сумер Абрамович, он нас в село отвез… Под Реей… Тридцать километров от Бердичева. Там у него поп родственник. Сергей достал бумаги, что я украинка и дети украинцы. Всю оккупацию прятал. А теперь напьется, бьет меня, кричит мне — жидовка, и детям тоже кричит — хитрые жиды…
Рахиль. Как тебе нравится, Сумер, такое горе?.. Так это хоть пьяный гой. А тут за стеной живет еврей, так ему могут глаза вылезти… Фаня, ты знаешь Бронфенмахера?
Фаня. А что же, я не знаю Исака Исаевича? И Бебу?
Рахиль. Это та еще Бебочка. Я помню, как она одевала большую шляпу и выходила на бульвар…
Злота. Зачем на людей наговаривать?
Рахиль. Злота, дай чтоб от тебя отдохнули уши… Это ты его боишься… Он мне говорит, если ему не разрешить по-хорошему носить через нас помои, он поломает стену… А я говорю, а ну, попробуй, Бронфенмахер, я хочу видеть… (Сильный удар на кухне.)Ой, что это! (Бежит на кухню и возвращается, громко крича.)Ой, Бронфенмахер ломает стену… Ой-ой-ой…
Люся начинает плакать, Злота хватается за сердце и садится на стул.
Фаня. Зоя, пойдем домой. (Они уходят.)
Рахиль. Уходите, все уходите. Сумер, что ты стоишь с открытым ртом? Брат называется, мужчина.
Сумер. У вас здесь всегда кричат. (Уходит.)
Рахиль. Я сама себя буду защищать. Я сейчас возьму топор. Я этому сионисту горло перережу.
Рузя. Тише, мама, он уже перестал ломать.
Рахиль (громко кричит и плачет).Я ему голову сломаю. Я осталась без мужа, с сиротами, а он будет ломать стену мне. Кто там вошел? Фаня ушла, и за ней не закрыли дверь, я одна должна за всем следить.
Входят Бронфенмахер и его жена Беба. Оба под стать друг другу, низенького роста, цепкие, с сердитыми, решительными лицами.
Бронфенмахер (Рахили). Луцкая, тебя все в городе знают как скандалистку, но советский закон тебе не позволят нарушать… Я старый чекист…
Рахиль. Чтоб тебе глаза вылезли, какой ты чекист. Ты гнилой спекулянт, и ты говоришь про советский закон. Ты хочешь носить через моя кухня помои. Мой муж убит на фронт…
Беба (высовывается из-за спины Бронфенмахера). Эйжа, но твой муж убит…
Рахиль(к Бебе). Она радуется, что мой муж убит… Темно и горько чтоб тебе стало, как мне сейчас.
Беба. Я тебе сейчас наплюю в лицо.
Рахиль. Кровью чтоб ты плевала…
Беба. Поцелуй меня знаешь куда…
Рахиль. Чтоб тебя туда чиряки целовали… Нарывы чтоб тебя туда целовали… Чтоб ты опухла… Чтоб ты лежала и гнила… Немая и слепая чтоб ты стала… Болячка тебе в мозги… Чтоб тебе каждая косточка болела…
Бронфенмахер. Не отвечай ей, Беба… Луцкая, ты эту квартиру вообще занимаешь незаконно… Думаешь, мы не знаем, что в 44-м году ты без ордера сорвала замок и вселилась сюда? Здесь должен жить бухгалтер горкомхоза Харик, у него восемь детей…
Рахиль. Выйди, а то я сейчас возьму топор и дам тебе по голове… Я зайду к Свинарцу в горком партии, так тебе будет темно в глазах… Ты сионист… Твой дядя живет в Палестину…
Беба. Чтоб тебе так дыхалось, какая это правда.
Бронфенмахер. Тише, Беба. (Указывает на входящего с книгами в руках Вилю.)А где твой родственник? У меня в Палестине нет близких родственников, если надо, я это докажу. А где твой родственник?
Рахиль. Мой муж убит на фронте, сын Сумера тоже убит, и мой младший брат Шлойма убит… Я член партии с 28-го года, а ты сморкач, спекулянт, твоих родителей раскулачили…
Беба. Чтоб тебе так дыхалось, какая это правда…
Бронфенмахер. Тише, Беба… Я спрашиваю, где отец этого парня? Он арестован как троцкист…
Злота (хватается за лицо).Ой, вэй…
Рахиль. Тихо… Ты только, Злота, не пугайся… Виля, ты не бойся… Бронфенмахер, это наш ребенок… Это мой ребенок, такой же, как Рузя и Люся… Ты понял, Бронфенмахер… Дядя этого ребенка убит под Харьковом за советскую власть… А если ты еще скажешь слово, Бронфенмахер, так, как я держу руку, я тебе войду в лицо…
Беба (Бронфенмахеру). С кем ты разговариваешь, Исачок?.. Это же базарная баба…
Рахиль. А ты блядюга…
Злота. Ой, боже мой…
Беба. А ты курва…
Злота. Ой, боже мой…
Бронфенмахер. Ладно, идем, Беба, идем. Мы с ней поговорим в другом месте…
Беба (Рахили).Ты воровка, думаешь, я не помню, какая у тебя была растрата в торгсине в 25-м году…