- А ты помнишь, что она учинила в Кровавое воскресенье*? А ее извечные утопические идеи**? Да одно это выдает ее с потрохами. – Джонс соглашался со своим коллегой и не собирался рассматривать компромиссные варианты.

- Повторюсь, оставьте ваши личные мотивы за дверью. У нас на нее ничего нет, так что разговор исчерпан. – Бонфуа ответил им таким тоном, что парни почувствовали себя малолетними, нашкодившими детьми.

Артур недовольно цокнул и ударил своей рукой по столу, у которого стояли страны, так что по поверхности стола пошли мелкие трещины. Атмосфера в комнате начала нагнетаться, заставляя Альфреда примирительно поднять руки вверх, признавая поражение своих идей. Он отодвинул Англию подальше от стола и с вызовом посмотрел на Францию.

- Бонфуа, а почему ты ее защищаешь? Неужели, вы все-таки подружились? С Брагинской? – удивленно прокричал ему в ответ Америка.

- Нет, просто стараюсь быть более рассудительным в данной ситуации. Миру не нужны лишние трупы. – Довольно холодно ответил ему на это Франциск. – Ну а как только все закончится, я снова буду гулять с прекрасными девушками, спаивать тебя Арти и критиковать твои выступления Альфред.

Джонс и Керкленд облегченно вздохнули. Видимо, они боялись, что их друг защищал эту Империю Хаоса, но его последние слова успокоили парней. Махнув на все рукой, они открыли дверь, и вышли из кабинета. Россия стремительно прислонилась к стене, не желая, чтобы ее заметили. Она почувствовала, как ее рука нащупала в сумке кран и теперь уже судорожно сжимала его. Ее губы сжались в тонкую полоску, выдавая истинное состояние своей хозяйки. Глаза были сощурены и девушка напряженно смотрела на уходящих из здания Англию, Францию и Америку. Она готова была поклясться в том, что еще несколько минут их разговора, и она прибила бы их обломком трубы, ни капельки об этом не жалея. Девушка почувствовала, как сознание медленно покидает ее, оставляя ту пребывать в полном отчаянии.

*События 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге, известные также как «Кровавое воскресенье». Тогда произошел разгон мирного шествия петербургских рабочих к Зимнему дворцу, имевшего целью вручить Николаю II коллективную Петицию о рабочих нуждах. Поводом для выступления рабочих стала проигранная забастовка на Путиловском заводе. Политический характер выступления стал причиной к расстрелу безоружных рабочих. Однако, по неофициальным данным данные меры были вызваны покушением на царя, произошедшим незадолго до митинга.

** Имеются ввиду коммунистические мечты о равноправии и идеальном мире, где все общество работает на благо своему государству.

№3. Мистер R.I.P.

Россия не помнила, как она добралась до дома. Все плыло перед глазами в бешеном темпе, и девушка не могла уловить четкую картинку того, где она находилась в данный момент. Тяжело вздохнув, та вслепую нашарила у себя в сумочке ключи и открыла входную дверь. Навалившись на нее всем телом, Анна заставила ее распахнуться. Войдя в прихожую, она кое-как скинула свои сапоги и одела тапочки. Как только девушка сняла с себя пальто, мурашки пробежали по всему ее телу, и она поежилась от холода. Почти невесомо ступая по паркету, та поспешила подойти к лестнице и схватится за перила. В глазах до сих пор был туман, поэтому дымка обволакивала все пространство. Неожиданно, Брагинская услышала резкий девичий крик. С неимоверными усилиями повернув свою голову, она хрипло перевела дух. На вершине лестницы стояла Белоруссия и сжимала в руке свой любимый кухонный нож. Но когда та увидела плачевное состояние России, она тут, же бросила свое оружие на пол и подбежала к своей старшей сестре. Обнимая ее за плечи, Арловская тихо шептала себе под нос проклятья.

- Что с тобой снова приключилось? Аня…

Брагинская затравленно молчала и не позволяла себе даже краем глаза посмотреть на Наташу. Она неуверенно прикоснулась к плечам своей собеседницы и тихо зарыдала. Боль до сих пор отдавалась у нее в сердце глухими толчками. Ей было противно слушать о том, как отзываются о ней Англия и Америка. Но, как казалось Анне, она уже давно привыкла к этому и сможет спокойно перенести любую пакость. Ведь умение всегда оказываться «в нужном месте и в нужное время» - никогда ее не подводило. Иногда, Россия позволяла себе надеется на то, что в скором времени все страны забудут старые обиды и прекратят говорить о ней гадости за ее спиной. Но проходили года… и ничего не менялось. Она продолжала возвращаться после таких изматывающих ее собраний в «помятом состоянии», и если раньше водка спасала ее, то теперь у России осталась только ее сестра. В голове у девушки была лишь одна мысль: поскорее сбежать от реальности. Забыться в себе, утопиться в своем горе и отчаяние. А когда наступит следующий день, она уже будет встречать его с улыбкой.

- Никто. Все замечательно. – Беззлобно ответила Наташе Анна. – А теперь можно я пойду к себе в комнату?

Мягко отодвигая от себя Белоруссию, Россия отпустила перила и пошла вверх по лестнице. Прежнее коматозное состояние мгновенно вернулось. Облизнув пересохшие от напряжения губы, девушка резко развернулась. Наталья была готова расплакаться от всего того, что она увидела во взгляде своей сестры. Такие сильные эмоции и переживания могла испытывать только Брагинская. В ее бездонных глазах цвета сирени всегда отражалась пустота. Все, что она чувствовала, пропадало в ее глубине, или держалось там до поры до времени. Когда Наталья ощущала на себе такой взгляд, она готова была сквозь землю провалиться. Но, не обращая внимания на свой страх перед такой силой воли, та попробовала остановить Анну:

- Сестра, прошу тебя, не совершай глупых поступков. Ложись спать.

Россия, немного помедлив, утвердительно кивнула и зашла к себе в комнату. Она не хотела врать Арловской, но говорить правду в таких случаях у нее редко получалось. Девушка настолько привыкла лицемерить всем вокруг, что солгать самому дорогому человеку – не составило никакого труда. Пока Анна поворачивала ручку двери, она искренне старалась убедить себя в том, что она послушается совета Белоруссии. Но один лишь взгляд на бутылку водки, стоящую на журнальном столике, и она забывает обо всем, что пообещала ей несколько минут назад. Она быстро закрыла свою дверь, и словно в дурмане побежала по направлению к нему и схватила в руки небольшую хрустальную рюмку. Налив туда губительной жидкости она поднесла ту к губам и полностью выпила ее. Услышав в голове щелчок, ее мышцы, словно по мгновению ока расслабились, и она осторожно поставила рюмку обратно на стол. Решив, отправится спать, Брагинская медленно подошла к кровати, однако ее внимание привлекло огромное зеркало, висевшее рядом с платяным шкафом. Посмотрев в него, она готова была поклясться в том, что в зазеркалье, прямо рядом с ней стоял Англия. Его привычная ухмылка и циничный взгляд заставляли сердце девушки съежиться от обиды. Он плавно протянул ей свою руку, как будто приглашал ее за собой, в мир отражений. Почему то, в расслабленном мозгу России этот жест показался ей кощунственным. В голове возникала жестокая дилемма: с одной стороны она прекрасно понимала, что все находящееся перед ней ни что иное как мираж. С другой стороны мозг отчаянно отказывался работать и признавать иллюзию – нереальной. Из горла девушки вырвался истошный вопль и, она не выдержав напряжения, почувствовала, как сознание плавно покидает ее. Попытавшись сохранить равновесие, она прислонилась к стене своей спальни, но поскользнувшись на гладком паркете, та неудачно упала прямо на зеркало. От сильного удара, она моментально отключилась…