— Даже не сомневайтесь! — Лайонел Фелстон вскинул дробовик.

— Вы имеете право применять силу лишь в разумных пределах, — хладнокровно возразил бородач. — Угрожать нам дробовиком неразумно. Если вы выстрелите, не миновать вам неприятностей!

— Ишь, законник выискался! — загремел Лайонел. — Вы посягнули на частное владение, на нашу землю! Видал я, какие безобразия вы творите в других местах! Здесь у вас этот номер не пройдет! Вы оставляете после себя горы отбросов, поля вытаптываете, обижаете скотину…

Бритоголовый парень хихикнул, бородач укоризненно покосился на него и покачал головой.

— Мы выроем выгребные ямы и все после себя уберем, а мусор и бытовые отходы увезем с собой. У вас на этом участке ничего не посажено. Мы никому не мешаем. Позвольте нам остаться! С нами женщины и дети. Мы пробудем здесь всего каких-нибудь несколько дней, не больше!

— Несколько дней! — Худое лицо Лайонела задергалось. — Скорее я вас всех отправлю к праотцам!

Внезапно налетевший порыв ветра подхватил его слова и унес куда-то ввысь, в небо, где кружили чайки. Птицы дружно расправили большие белые крылья и устремились вниз, оглашая воздух истошными воплями. Как будто души тех, кто погиб в битве на древнем валу, подстрекали противников снова сразиться на земле, обильно политой их кровью.

В голове помимо воли вертелось одно и то же: «С риском для жизни и конечностей…» Назойливо повторяемая фраза подтачивала уверенность в себе. Урсула Греттон рассердилась. Она постоянно, сколько себя помнила, каталась на велосипеде в окрестностях Оксфорда. Однако в последнее время велосипедная прогулка превращается в полосу препятствий: машин все больше и больше, водители совсем не знают правил дорожного движения, а выхлопные газы стали еще вредоноснее и зловоннее. Неожиданно справа Урсулу подрезала машина. Она едва не упала, но успела притормозить. И тут же водитель идущего сзади двухэтажного автобуса нетерпеливо надавил на клаксон. Да еще какая-то женщина, шедшая по обочине вдоль дороги, остановилась и принялась изумленно разглядывать ее, поставив на землю сумки с продуктами и детский складной стул на колесиках. Урсула стиснула зубы и про себя обругала Дэна. Ну, если окажется, что он вызвал ее из-за какой-нибудь ерунды!

Она обругала и свой старый расшатанный велосипед… а что делать? Палеонтологи, как правило, люди небогатые. Свободные деньги у них появляются только в том случае, если они участвуют в широко разрекламированной экспедиции, спонсируемой щедрой международной благотворительной организацией, или пишут солидный научный труд по теме, вызывающей всеобщий интерес. Она же трудится в небольшом частном благотворительном трастовом фонде, который материально поддерживает исследования в области средневековой археологии. Всем известно, что финансовые возможности фонда весьма ограниченны.

Последнее особенно важно, потому что именно «Элсворт траст» выделил средства на проведение раскопок. Археологи обращались во многие благотворительные организации, но везде получили отказ. И только руководство «Элсворт траста» пошло им навстречу. Беда в том, что средств у фонда немного, а просителей — целая очередь. Вот если бы Иену повезло, и…

Дэн считает — возможно, на сей раз не без оснований, — что Иен Джексон вот-вот совершит крупное научное открытие. Джексон считает, что на Бамфордском холме находится самое богатое погребение из всех обнаруженных до сих пор. Дэн все-таки молодец! Если бы не он, вряд ли члены правления дали бы деньги на их экспедицию.

Дэн считает… Урсула вытянула левую руку в сторону и покачала головой. Если бы она поменьше прислушивалась к Дэну Вулларду, не угодила бы в неприятности!

«Какая же я дура! И не только потому, что еду в субботу на старом велосипеде по оживленному шоссе. Я дура уже потому, что поддалась на его уговоры!»

Наконец впереди показался поворот на второстепенную дорогу. Урсула вздохнула с облегчением. Лавировать в плотном потоке машин было, откровенно говоря, страшновато. Притормозив, она выгнула шею, выискивая нужный дом. Вот и он! Урсула перестала крутить педали и поставила одну ногу на землю. Потом подозрительно оглядела фасад дома. Интересно, что там у него опять? Неужели нельзя было все объяснить по телефону?

Урсула спешилась и, проведя велосипед между припаркованными машинами, поднялась на растрескавшийся тротуар. Во двор можно было попасть в проем, образовавшийся на месте калитки. Она подошла к дому и осторожно прислонила велосипед к выступу в стене. Затем продела через переднее колесо предохранительную цепь и защелкнула замок. Зачем, спрашивается? Ни одному здравомыслящему вору не придет в голову угнать такую рухлядь.

В конце Викторианской эпохи в этом квартале селились торговцы и мелкие клерки. В наши дни прежде скромные жилища приобрели налет старины и вошли в моду. Их скупали представители среднего класса, считающие себя интеллигенцией и любящие высказаться по злободневным вопросам. Таких обычно презрительно именуют «трепачами». После того как район признали «престижным», цены на недвижимость в нем взлетели до небес. Почти все новые владельцы отреставрировали фасады, а внутри произвели полный ремонт. Дом Вуллардов на их фоне выделялся не лучшим образом: краска на двери облупилась, нестираные тюлевые занавески посерели от застарелой пыли. У Натали нет ни желания вести хозяйство, ни умения создавать уют. Ну а Дэн вообще не обращает внимания на такие вещи.

Урсула со вздохом нажала на кнопку звонка.

За дверью послышались тяжелые шаги. Урсула мысленно представила пустой, неуютный коридор с гулким полом, в котором нет даже ковровой дорожки. И ведь они совсем не бедствуют, вполне могли бы как следует обставить дом. Натали наверняка неплохо зарабатывает на своих эротических романах, но… Домашний очаг Вуллардов отражает их непростые отношения.

Дверь распахнулась, и на пороге возник Дэн.

— Сула! — Его широкое лицо осветилось радостью.

— Привет, — буркнула Урсула.

— Как я рад… то есть молодец, что приехала. — Он смерил ее задумчивым взглядом, отчего она лишь поморщилась.

— Дэн, надеюсь, ты выдернул меня сюда по действительно неотложному делу. В выходные я собиралась дописать комментарии.

— Дело действительно неотложное! — с мрачным видом заявил он.

Урсула решила, что сейчас он, наверное, говорит правду. Она нерешительно переступила через порог и остановилась в прихожей.

— Натали дома?

— Нет, уехала в Бамфорд, к матери.

— Вот как… — Урсула, как и следовало ожидать, замерла в нерешительности.

— Только не вздумай сбежать! — сердито воскликнул он. — Я не собираюсь на тебя набрасываться! И потом, Иен уже едет. — Дэн посмотрел на часы. — Будет здесь минут через десять-пятнадцать. Пойду поставлю чайник.

Смутившись оттого, что так и не научилась скрывать свои чувства, Урсула следом за хозяином зашагала по коридору и вошла в гостиную, окна которой выходили в сад. По утрам эта часть дома освещалась солнцем, вот и сейчас комната, превращенная Вуллардами в общий кабинет, купалась в ярких солнечных лучах. Слева у стены стоял письменный стол Натали, заваленный типографскими гранками. Напротив помещался стол Дэна. На первый взгляд в кабинете гармонично трудились любящие супруги. Как и многое другое, имеющее отношение к Дэну и Натали, первое впечатление оказывалось обманчивым. Впрочем, царящий здесь творческий беспорядок можно было назвать даже приятным. Урсула села в старинное кресло, набитое конским волосом, и поставила на пол дамскую сумку. Из кухни доносился звон посуды: Дэн расставлял на подносе чашки. Кухня в доме Вуллардов была такой огромной, что напоминала церковный зал. Внезапно встревожившись, Урсула вскочила с места и принялась бродить по комнате. Она подошла к столу Натали и стала разглядывать стопку напечатанных страниц.

— Это корректура новой книги Натали?

— Да! — крикнул Дэн из кухни и тут же выругался, видимо обжегшись о ручку чайника.