— Я… я думала, что вы меня терпеть не можете, — выговорила она с усилием. — Сначала вся эта история с мистером Марчмонтом, потом с Филби. Вы смотрели на меня так, словно хотели, чтобы я исчезла. А когда вы в тот день вошли в палату вашего зятя и он сказал…

— Он много чего наговорил! — буркнул Керни. — Нельзя было делать скоропалительные выводы, но мне не верилось. Лейла, Арабелле взбрело в голову, что вы неравнодушны ко мне. Это правда?

— Да, — прошептала она.

Внезапно она оказалась к кольце его рук. Он молча привлек ее к себе, и она почувствовала щекой его холодную щеку. Потом он произнес незнакомым голосом:

— Куда вы ехали на том поезде?

— Домой, — выдохнула она и почувствовала, что плачет. — Домой, — повторила она снова.

— И вам обязательно надо уезжать? Может, вы решите остаться со мной? — спросил он так тихо, что она едва расслышала. — Мы поженимся, или как вы захотите, просто, дорогая моя, я никогда не смогу быть счастлив, если вас не будет рядом и я не смогу быть уверен, что вы в безопасности.

— Поженимся? — повторила Лейла. Она поспешно вытащила платок и попыталась вытереть им лицо, но слезы неудержимо струились по щекам, и платочек промок насквозь. — И это правда сделает вас счастливым? — спросила она, силясь поверить. — Я ведь не смогу стать другой. Я всегда стану помогать пациентам, чем только смогу. Я помню, что обещала перестать, но, наверное, не сумею — ведь я такая, какая есть.

— Да, девочка моя, ты такая, какая есть, и я ни за что не хочу, чтобы ты менялась! Но неужели ты хочешь всегда оставаться сиделкой?

— А что же мне еще делать? — спросила она растерянно. — Ни на что другое я не способна.

Он снова прижался щекой к ее лицу, ладонью вытер ей слезы.

— Ты сможешь заботиться обо мне — если тебе так уж необходимо о ком-то заботиться. И у нас будет собственный дом. В квартире при больнице жить не так уж уютно.

— Собственный дом… — повторила она.

— Да, и очень красивый. А потом мы придумаем что-нибудь еще — например, решим растить детей… Ты ведь не станешь возражать, дорогая моя девочка?

Лейла молчала. Радость от предвкушения ожидавшего ее счастья омрачалась чувством вины перед тремя мужчинами, которые думали, что любят ее.

— Ты беспокоишься о том, что так и не разрешила свои проблемы в Сент-Мэри? — догадался он.

Лейла благодарно кивнула.

— Разве можно построить счастье на чужой боли?

— Если ты имеешь в виду мою сестру, у них с мужем все благополучно уладилось благодаря твоим стараниям. Так быстро найти взаимопонимание — это просто чудо.

— Я страшно рада! А как с мистером Марчмонтом?

— Кажется, его бывшая невеста намеревалась сегодня утром навестить его. Прошлым вечером я побывал у нее и его матери и лично прозондировал почву, — самодовольно улыбнулся он.

— А мне ты всегда запрещал это делать, Керни! — вырвалось у нее.

— Ну… я лишь наводил порядок в твоих делах. Но с этого момента, пожалуйста, никаких больше попыток устроить чужую жизнь, хорошо, дорогая? Ты ведь будешь слишком занята, устраивая свою собственную? — И он поцеловал ее.

Куда подевались его сдержанность и осторожность? Его поцелуй всколыхнул в Лейле целую бурю чувств, и, уступая его порыву, она ощутила, как в ней разгорается искра, обещавшая небывалое наслаждение в будущем, в которое она не решалась заглянуть. Пока не решалась…

Она вздохнула глубоко и счастливо. Но она не была бы Лейлой, если бы не вспомнила еще одного своего пациента.

— А мистер Филби! Что будет с ним? И с его племянницей?

— Но ведь ты обеспечила ему новую карьеру, так? И кстати, после последней операции появился шанс, что он сможет встать на ноги. Результаты очень обнадеживающие. А насчет девочки… Арабелла решила, что в самом деле лучше вернуть ее в школу. Она долго говорила по телефону с директрисой, и та оказалась вовсе не монстром.

— Но все же…

— Милая, это правда наилучший вариант! Пускай Филби сам распорядится своей жизнью. Уверяю тебя, он справится. Я говорил и повторяю — больные должны сами найти путь к спасению. Усилия, которые они при этом прилагают, дают стимул жить дальше и смотреть в лицо будущему.

Лейла упрямо качнула головой.

— Ну послушай, если ты хочешь и дальше тащить на себе ношу своих пациентов, тебе придется сделать выбор. Они или я. Что ты выберешь, дорогая моя?

После короткой борьбы она вздохнула.

— Все-таки, Керни, наверное, прав ты. Дай мне платок, а то мой весь вымок. Ты мог и не ставить меня перед выбором. Я, по-моему, давно не могла скрыть свои чувства, и ты прекрасно знаешь, кого я выбираю.

Вышедшая на веранду медсестра неожиданно недосчиталась Лейлы с ее креслом. Больной, лежавший на ближайшей кровати, показал, в каком направлении ее укатили. Медсестра побежала в сад, но, завернув за угол, остановилась как вкопанная. Хирург из Сент-Мэри страстно целовал девушку в кресле, кажется, сиделку из той же Сент-Мэри!

Медсестра взяла себя в руки и, решив, что эти двое из Сент-Мэри прекрасно способны сами о себе позаботиться, поспешила назад к своим больным.