Да никто его и не высматривал. По правде говоря, на него не обращали внимания. Мы все забыли про шофера. Начисто.

Я поднялась из-за стола и, оставив там кучу фотографий, направилась к телефону. В руке у меня был один-единственный снимок, где чернявый шофер и Роджер Фуллер удалялись от Колдера и Лили и шофер оглядывался через плечо, словно его окликнули по имени.

Я подняла трубку и стала ждать ответа портье. Наконец она отозвалась — на сей раз Кэти, а не Джуди, — и я попросила соединить меня с доктором Поли, то бишь с «Росситером».

— Одну минуту, мисс Ван-Хорн.

Я стояла, нетерпеливо притопывая ногой.

Телефон на том конце линии звонил и звонил. Потом в трубке послышался запыхавшийся голос Петры:

— Алло?

— Это Ванесса. Лоренс дома?

— Зачем он тебе?

Несколько опешив, я сказала:

— Я просто хочу с ним поговорить, Петра!

В самом деле, не понять эту неприветливую молодежь!

Я положила трубку на тумбочку, не сводя глаз с шофера, который в свою очередь глядел на Колдера Маддокса. Сердце билось учащенно, несмотря на все пилюли. Этот человек исчез, а его хозяин мертв. Тут наверняка есть какая-то связь.

Лоренс шел к телефону слишком долго; прежде чем он ответил, появился кое-кто еще. У моей двери.

Телефон стоит возле кровати, поэтому для вошедшего из коридора я оказываюсь вне поля зрения. Открытая дверь создает подобие треугольной коробки.

Дверь распахнулась настежь, скрыв меня из виду.

Тем не менее я все видела как на ладони.

Найджел Форестед. Канадский дипломат для особых поручений.

В намерениях его сомневаться не приходилось. Он направился прямиком к столу у окна.

Затаив дыхание, я наблюдала за ним. Милое больное сердце, держись!

Мне казалось, будто телефон стал моей спасительной соломинкой.

Найджел взялся за фотографии. Я вынула их из конвертов, все до единой — девяносто шесть штук. Он начал просматривать их, одну за другой.

И в этот миг в трубке откликнулся Лоренс Поли. Он очень запыхался и очень громко сказал «алло».

Я похолодела и крепко прижала трубку к уху, чтобы приглушить звук его голоса.

— Ванесса? Это ты? Петра сказала, ты хочешь со мной поговорить…

Ясное дело, сейчас я не могла сказать ни слова. И трубку положить не могла. Даже на рычаг нажать нельзя, чтобы прервать связь. Ведь в любом случае послышится вполне внятный щелчок. Вот я и стояла, мысленно умоляя Лоренса догадаться положить трубку самому.

Но он не догадался. Возможно, в силу докторского инстинкта. Если на другом конце открытой линии молчат — значит, человек умирает.

— Несса! Ванесса!..

Все это время Найджел просматривал фотографии, искал треклятый несуществующий снимок собственной обнаженной персоны.

Тут в коридоре послышались шаги.

— Какого черта вы здесь делаете? — сказал милый, знакомый голос. Мег.

Найджел вздрогнул и выронил фотографии. Некоторые упали на пол возле стола, некоторые возле него, а иные вообще улетели под кровать.

Он обернулся — надо признать, «спокойствие» он разыграл неплохо: небрежное движение рукой, «приятная» неприятная усмешка, заготовленное оправдание.

— Не волнуйтесь, миссис Риш, — заявил он. — Мисс Ван-Хорн сказала, что мне будет интересно посмотреть это…

— Это? Что за «это»? — Мег стояла в дверном проеме, поэтому я не видела ее. Дверь была прямо между нами.

— Фотографии… — сказал Найджел — С айсбергом.

— Вот как. С айсбергом. — Едва заметная пауза. — Что же, мисс Ван-Хорн дала вам и разрешение зайти к ней в комнату?

— Конечно. Уж не думаете ли вы, что я пришел сюда без разрешения?

— Именно так я и думаю, — отрезала Мег, и я чуть не расхохоталась. — С другой стороны, раз вы говорите, что получили разрешение, я едва ли могу что-то с этим поделать, верно?

— Да, мэм, — улыбнулся он. Ох и улыбка! Урия Гип [17]отдыхает.

— Тем не менее, — продолжала Мег, — я бы предпочла, чтобы вы воздержались от просмотра фотографий впредь до возвращения мисс Ван-Хорн. Вы не против?

— Нет, мэм.

(Понятно, что он был против.)

— В таком случае почему бы нам не оставить все как есть и не закрыть дверь? Я уверена, вы узнаете много больше, если мисс Ван-Хорн сама объяснит, чем эти фотографии для вас интересны.

Найджел не ответил. Просто собрал снимки — включая упавшие на пол, — сунул в конверты и пошел к выходу.

Я чуть не умерла, когда он направился к двери, так как совершенно не представляла, что сказать, если он вдруг увидит меня.

Но Найджел меня не увидел — и я осталась жива. Он вышел в коридор и закрыл за собой дверь, выпуская меня из заточения. Я слышала, как он попрощался с Мег и ушел своей дорогой. Слышала и как Мег прошагала по коридору и вниз по лестнице. Я даже не удивилась, зачем Мег поднялась сюда, ведь живет она на первом этаже.

Наконец-то можно сесть на кровать и ответить по телефону.

— Лоренс, — сказала я, — здесь только что был посетитель.

И я все ему рассказала.

72. Последняя моя фраза не вполне соответствует действительности. Я ни словом не обмолвилась насчет несуществующей фотографии, которая и подвигла Найджела на поиски. Язык не повернулся. Я никогда не веду разговоров о сексе. И раньше не вела и сомневаюсь, что буду вести (ой, не зарекайся, Ванесса!).

Выслушав мой рассказ, Лоренс посоветовал мне носить фотографии с собой.

— Они ведь поместятся в твоей холщовой сумке, да?

— Конечно. Это же просто фотографии. — (Я не сказала «всего-навсего фотографии». Гордость не позволила.)

— В общем… подержи их пока при себе. Им ничего не сделается, зато кое-кто не доберется до них своими грязными лапами. А ты-то сама снимки просмотрела?

— Как раз этим и занималась, когда позвонила тебе.

— И что же?

— Там есть один человек, о котором мы забыли. Я даже побаиваюсь его назвать.

— Та-ак..

— Он исчез, Лоренс. Человек, о котором я напрочь забыла, пока не увидела на снимках. С той пятницы он бесследно исчез.

— Кончай ходить вокруг да около, Ванесса. Говори, кто это.

— Шофер Колдера.

Возникла пауза.

— Господи. Ты права.

— Я даже имени его не знаю. А ты?

— И я нет.

— Портье наверняка знают. Джуди и Кэти.

— Наверняка. Но мне не хочется у них спрашивать.

— Почему?

— Не хочется, и всё. Слишком много поставлено на карту. Мы ведь пока только строим догадки, и если станем задавать всякие вопросы, тут черт-те что начнется.

Я помолчала, думая про себя: если он говорит, что мы только строим догадки, выходит, у него нет уверенности, что это убийство?

— Лили Портер наверное знает имя шофера, — в конце концов сказала я. — Могу спросить у нее. Должно быть, она и сама удивлена его исчезновением.

— Нет. У Лили Портер спрашивать не надо.

Я ждала, что Лоренс объяснит почему, но объяснений не последовало.

— Почему не надо спрашивать у Лили?

— Потому. Незачем ее предупреждать.

— Предупреждать? — Я не верила своим ушам.

— Да. Как-никак Лили под подозрением.

Понятно.

73. Лили под подозрением.

Да. Это правда.

И Лоренс под подозрением. И я. И Роджер Фуллер. И Натти Бауман. И ее собачонка Бутс, если уж на то пошло. Все находившиеся в тот вечер на пляже — вкупе с трупом Колдера — под подозрением. Найджел. Мег. И доктор Таддеус Чилкотт.

На него-то я сделала ставку. Прямиком на Чилкотта, хотя как и почему даже подумать не могу. Он появился, когда Колдер был уже мертв, так нам сказали. Да я как будто и сама видела. Однако…

Впрочем, суть не в этом. Суть в том, что, коль скоро имеет место убийство, кто-то должен был его совершить.

Лили?

Что мне известно о Лили Портер, если отвлечься от того факта, что я знаю ее всю жизнь? Она пятью годами моложе меня. Это мне известно. Ее мужа, Франклина, нет в живых. Мне и это известно. Как известно и то, что умер он в тюрьме. В 1968-м или в 1969-м, точно не помню. Зато знаю, что вдова из Лили получилась великолепная. Во всей пышной красе. С годами дешевеющей. В детстве, когда она еще звалась Лили Коттон — и была «малюткой» и «куколкой» матери, Мейзи Коттон, — она носила ярко-розовое. Точнее — и справедливости ради — надо сказать: ее так одевали.Ведь этот ужасный цвет выбирала не Лили, а Мейзи. (Интересно, сторож Бёрт еще не читал «Что знала Мейзи» [18]?) Мы-то все знали, что знала Мейзи, — ничего.Бедная Лили Коттон. Ее отец умер, а мать была полной дурой.