— A-а, это… — Эдланд вдруг замолчал, словно подозрительные взгляды полицейских обрели материальную форму и лишили его дара речи.

— Ага, именно это. — Энг, казалось, готов был зубами вцепиться Эдланду в горло, как терьер, схвативший крысу.

— В этом ничего особого нет, — спокойно ответил Эдланд, хотя Валманну показалось, что тот побледнел еще сильнее и теперь под глазами у него явственно выступили круги, — у меня есть разрешение на ношение оружия.

— Разрешение на ношение оружия?

— Я состою в стрелковом клубе. Вот, смотрите… — Вытащив из кармана брюк мобильник, он принялся набирать номер, но тут вмешался Энг:

— Нет уж, с этим я сам разберусь. — И он выхватил мобильник у Эдланда.

— Я только хотел найти номер «Стрелков ХСО»…

— «Стрелков» чего-о?!

— Стрелкового клуба Хамарского спортивного общества. Да вы и сами можете им позвонить. Я вступил в клуб почти год назад. Тренировки проходят два раза в неделю по вечерам в «Якоре». Если вы посмотрите по вашей базе данных, то…

— Спасибо, проверим непременно. Будьте уверены! — Голос Энга набирал силу, а вот взгляд потух. Пистолет они, конечно, проверят, но сейчас он все отчетливее осознавал, что его удивительная находка, скорее всего, окажется пустышкой.

Ни одна из жертв застрелена не была, подумал Валманн. Когда речь заходила об этих двух убийствах, огнестрельное оружие даже не обсуждалось. Взглянув на лицо Энга, Валманн все же решил воздержаться и не высказывать подобные соображения вслух.

На этот раз допрос проводил Валманн. Он решил, что Энг слишком уж воинственно настроен и не сможет сдержаться, если беседа зайдет чересчур далеко, как в прошлый раз. За аудио- и видеозапись теперь отвечал Лейв Вик, который взял на себя еще и обязанности стенографиста. Энга отправили в гостиницу «Виктория» опрашивать постояльцев. Теперь на месте преступления Нольде помогали еще трое криминалистов из Управления уголовной полиции. Уезжая, Энг казался недовольным. Судя по выражению его лица, он бы гораздо охотнее провел часок наедине с Эдландом, предварительно надев боксерские перчатки.

Эдланд же, напротив, вел себя спокойно, а на вопросы отвечал охотно. Он не скрывал, что заходил вечером в гостиницу, чтобы встретиться с Лилиан Петтерсен.

— А что вам от нее было нужно? — Валманн тотчас же пожалел, что спросил, — он заметил, как губы Эдланда едва заметно искривились в усмешке, которая будто раскрывала бессмысленность подобных вопросов. Да, Валманну предстояло столкнуться с противником, в совершенстве овладевшим всеми тонкостями ведения беседы.

— Инспектор, неужели это не очевидно? Вам же известно, чем она зарабатывала. Насколько я знаю, вы общались с ней?

— Да, в рамках следствия.

— Я именно это и имею в виду. — И вновь эта чуть заметная улыбочка, действующая Валманну на нервы. Он еще не сообщал ни коллегам, ни Аните о том, что беседовал с Лилиан Петтерсен здесь, в полиции. И естественно, не рассказывал о том, что произошло в прошлый четверг.

— Вы сбрили бороду, — выпалил Валманн, скорее чтобы сменить тему разговора.

— Да, а что? — Эдланд по-прежнему казался спокойным, однако почему-то принялся поглаживать себя по бритому подбородку. Неужели Валманну удалось зацепить его?

— Я просто думал, что у молодежи опять вошло в моду не бриться.

— Честно говоря, меня не особо беспокоит ваше мнение по поводу молодежной моды. — Ответ прозвучал так быстро, словно эта тема пришлась Эдланду не по душе. Однако он тотчас же взял себя в руки. — Просто борода довольно быстро надоедает. Хочется снова видеть настоящее лицо.

— Так это ваше настоящее лицо?

— Да! — Теперь во взгляде Эдланда было отчаяние. — А как же иначе?

— Конечно. Простите… — Внезапный выпад Эдланда сбил его с толку, и теперь он пытался вернуться к прежней теме. — То есть вы утверждаете, что не встречались вчера с Лилиан Петтерсен?

— Именно. Не встречался.

— Девушка в холле гостиницы рассказала, что вы непременно хотели встретиться с Лилиан и даже решили ее подождать. Вообще-то она вас очень хорошо запомнила.

— Ну, тогда она наверняка сможет подтвердить и то, что я, не дождавшись, примерно через час ушел из гостиницы.

— А вот с этим дело обстоит сложнее — ее смена закончилась, и она сама ушла из гостиницы до вашего ухода. А с ее сменщицей мы еще не разговаривали. Но вы не заметили, как девушки сменились.

— Там почти все время было очень людно. В гостинице проходит конференция или что-то наподобие, и ее участники то и дело выходили выпить кофе.

— Ясно. Однако, пока вторая сменщица не подтвердит этого, у нас будут все основания предполагать, что вы, затерявшись среди участников семинара, поднялись на лифте на четвертый этаж, постучались и… ну, скажем, получили то, зачем пришли. Мне сейчас сложно сказать, что могло случиться, однако вы, например, могли поссориться — из-за денег, а может, из-за услуг, которые она вам оказала. А ссора привела к тому, что вы вышли из себя и удушили ее, — такая версия тоже имеет право на существование.

— Вы действительно полагаете, что все так и было, инспектор? — Его подозревали в убийстве, однако Эдланд совсем не казался напуганным или потрясенным. Напротив, его взгляд стал даже чуть рассеянным, словно он был лишь сторонним зрителем, с мудрой улыбкой наблюдавшим за происходящим издалека.

— Эдланд, если честно… — Валманн начал терять терпение. Ему хотелось поколебать самоуверенность Эдланда, и если уж тот сразу не «расколется», то пусть хотя бы почувствует собственную слабость, попытается оправдаться, начнет помогать им и предложит более обстоятельную версию. Пусть захочет, чтобы его услышали. Начнет ныть и угождать — рано или поздно все подозреваемые к этому приходят. Пусть вымаливает понимания… просит пощады… — Если честно, сперва вы показались мне весьма неуравновешенным. В прошлый раз вы были совсем раздавлены горем, когда вашу девушку убили, — а ведь вы встречались с ней примерно во время убийства. Да, мне известно, что у вас иное объяснение! — Эдланд собрался было возразить, и Валманн повысил голос: — Но таковы факты, и нам следует их придерживаться. А сейчас вы снова здесь — на этот раз, потому что решили забежать к проститутке, а проститутка оказалась убитой! За такое медалей не вручают. Возможно, Лилиан Петтерсен поймала вас именно на этом? Вы знаете, что они с Карин Риис были подругами? Может, она отказалась от вас в качестве клиента, заподозрив, что вы замешаны в убийстве Карин?

— Неужели вы и впрямь привезли меня сюда, чтобы читать лекции о сексуальной морали? — Эдланд выпрямился. Он был бледен и выглядел настороженным, однако далеко не сломленным. — Мои связи с женщинами не имеют к этому делу никакого отношения!

— А по-моему, дело обстоит совсем иначе!

— Вы просто предвзято относитесь ко мне, инспектор! Вы сами-то хоть немного соображаете?! Вам следовало бы давно смириться с тем, что не все хотят жить в чудесном уютном домике с бабой, ребенком и собакой! Мы — современные люди, и сейчас существует множество способов прожить жизнь. И некоторые из нас выбрали такой образ жизни, который честному полицейскому из Хамара покажется отталкивающим. Но и такие формы жизни имеют право на существование, разве нет? — Он начал постукивать по столу ухоженными руками с красивыми пальцами. Его лицо горело от негодования. Теперь его правильные черты исказило какое-то незнакомое опасное чувство. — Я не могу похоронить свой член вместе с девушкой! Надеюсь, вам все ясно, старший инспектор?

Подобного выпада Валманн не ожидал. И что хуже всего — слова Эдланда его задели. Неужели он действительно превращается в стареющего служаку, проживающего жизнь с одной и той же женщиной в просторном особняке за живой изгородью с лужайкой и цветочными клумбами? Ведь все множество форм современных половых отношений действительно кажется ему чем-то чужим, довольно отталкивающим и весьма пугающим…

И Валманн попытался дать сдачи.