Естественно, Валманн все это прекрасно сознавал.

Он изображал понимание, пытался объяснить обстоятельства двух его встреч с Лилиан и рассказать о пользе, которую удалось извлечь из них. Бесполезно. Моене не прощала, когда нарушают правила. И больше всего ей не нравилось, когда полицейские шатаются по всяким увеселительным заведениям, — это уже угрожает нравственности. Даже если развлекаются они в нерабочее время и даже если никакой жалобы на них не поступало. Однако самое худшее Моене приберегла напоследок. Учитывая, что Лилиан стала жертвой убийства, связанного, скорее всего, с убийством Карин Риис, нарушение Валманна может привести к тому, что их полицейское расследование будет опорочено.

О выводах долго раздумывать не придется.

Моене не видит иного выхода — его отстраняют от расследования дела о двух убийствах. Немедленно. Можно считать, что это предупредительная мера, отвлекающий маневр. Она и не скрывала: как только о случившемся узнают журналисты (а она опасается, что произойдет это необычайно быстро), то Моене, сознавая, что действовала в соответствии с инструкцией, сообщит им, что данный сотрудник отстранен от работы над делом. Руководить следствием теперь будет Рюстен, а Валманна она собирается перевести на расследование обстоятельств пожара на фабрике по производству свечей в Лётене.

Итак, ему предстоит заняться пожаротушением, защищая доброе имя полицейского управления вообще и Моене в частности. С делом о двух убийствах можно распрощаться. По крайней мере, это очевидно.

Намного менее очевидно кое-что другое. Пытаясь унять раздражение и обиду, Валманн вдруг подумал: а откуда Моене вообще узнала об этом? Ведь в тот роковой вечер четверга никто даже не видел, как они с Лилиан Петтерсен обнимались в коридоре возле туалетов. Значит, Лилиан сама кому-то проговорилась? Но кому?

Во второй раз они с Лилиан встретились в баре «Виктория», куда забрели вместе с Энгом. Увидев в баре Лилиан, Валманн подошел к ней. Из бара они вместе направились прямо в полицию, куда от гостиницы всего пять минут ходу. Энг остался в баре. На них он внимания не обратил. Он казался слишкомбезразличным, понял вдруг Валманн, прокручивая в голове сцену в баре. А когда они проходили мимо его столика, Энг даже отвернулся. Что на самом-то деле произошло? Неужели Энг в кои-то веки решил проявить совершенно ненужную тактичность? Или же ему не хотелось, чтобы заметили его самого? А может, Энг сам боялся, что егоузнают? Что онаузнает его? И Валманн поймет, что Лилиан и Энг знакомы?

Кусочки мозаики начали наконец-то складываться.

Ульф Эрик Энг был клиентом Лолиты. Это уже доказанный факт. Эдланд утверждает, что видел их выходящими вместе из гостиницы вечером накануне убийства. Служащая гостиницы еще не подтвердила этого, однако Энг признался сам — даже больше, чем признался, — когда столкнулся с Валманном в «Библиотечном баре» вчера вечером. А то, что Энг время от времени пользуется услугами проституток, Валманн выяснил, сидя в самолете по пути из Тронхейма. Энг приходил на работу невыспавшимся и часто отпрашивался пораньше, хотя все были по уши завалены работой. Он намекал, что встречается с подобными девушками. Значит, вполне вероятно, что Энг спал с Лилиан Петтерсен, а в перерывах они болтали о нем, Валманне, — может, обсуждали его нежелание ходить по барам, или его подавленную агрессию, или неприкрытый страх перед сексом. Яснее не бывает: лишь Энг мог рассказать о встрече в баре «Виктория». И он успел опередить Валманна с отчетом о связи Энга с проституткой. Теперь, если Валманн напишет этот отчет, это сыграет против него самого — почему он так долго утаивал важные сведения?

Однако этот момент Валманна ничуть не волновал. Но отношения Энга с Лилиан были настолько тесными, что сейчас можно взглянуть на них совсем с другой стороны: Энг вполне мог проболтаться Лилиан о ходе следствия. Просто чтобы показаться крутым. А возможно, она сама выспрашивала. Они с Карин Риис были близкими подругами, поэтому Лилиан наверняка хотелось знать, что произошло, а инспектор Энг с удовольствием ответил на все вопросы — хотел показать, что прекрасно осведомлен о результатах расследования. Хотел подчеркнуть собственную значимость… Так Лилиан узнала о прошлом Агнара Скарда и падающих на него подозрениях. И тогда она отправила ему сообщение, в котором обозвала Скарда свиньей… И еще — именно Лилиан могла проговориться и дать Энгу адрес Эдланда. Тот водил ее к себе домой. Поэтому Энг соврал коллегам про записную книжку в телефоне Карин Риис!

Это объясняет многое.

Валманн почти не сомневался, что Скард попытался сблизиться с Лилиан, применив к ней свою особую тактику, и ему почти удалось получить власть над девушкой. Однако его двойная игра раскрылась, и Лилиан тут же в гневе сообщила об этом Скарду. Это побудило его немедленно вернуться в Хамар. Зачем? Чтобы проучить ее? Наказать за неуважение? Заткнуть ей рот? Если выводы Валманна верны, то Скарду это удалось. Тогда что именно знала Лилиан и почему это должно было оставаться в тайне? Неясно. Но сейчас важнее выдвинуть против Скарда обоснованное обвинение.

Лишь только эта мысль пришла ему в голову, как его память выкинула удивительную шутку: он вспомнил вдруг вчерашний визит в «Асторию». Вот он, Валманн, проходит мимо барной стойки, направляясь в туалет. И кажется, замечает в толпе кого-то знакомого, так и не поняв, кого именно. Но тот крепко сбитый мужчина за столиком справа от стойки — неужели это был Скард, собственной персоной? Валманн сосредоточился. Подобные детали он неплохо запоминал. Валманн еще раз прокрутил в голове ту сцену. Да, так оно и было: плечо, часть лица в профиль, очень характерное оттопыренное ухо, коротко остриженные седеющие волосы, поношенный коричневый пиджак… Сомнений быть не может — возле бара сидел именно Агнар И. Скард! Охотился на новую жертву? Сразу после убийства Лилиан?

Однако этот заманчивый вывод не увязывался с одним неоспоримым фактом: еще днем Скард лежал в больнице Хамара, напичканный снотворным.

Когда Валманн с Фейрингом заходили тем утром к нему домой, на улицу Руаля Амундсена, Скард выглядел бодро и был свеж, как огурчик. Еще бы — его только что выписали из больницы… Тем не менее, насколько Валманн помнил, никто не упомянул точное время выписки.

Валманн позвонил в больницу и попросил у дежурного врача номер доктора Филиппа Хорна, дежурившего вчера, когда Скарда положили в больницу. Хорн с уверенностью сообщил, что Скард проснулся тем же вечером, состояние его значительно улучшилось, и он потребовал, чтобы его немедленно выписали. Произошло это, насколько Хорн помнит, где-то без пятнадцати восемь. А Филипп Хорн, по его же собственным словам, редко ошибается.

Попался!

Значит, Скард мог беспрепятственно разгуливать по городу уже в тот же вечер, начиная примерно часов с восьми.

Неужели вновь спасенного проповедника настолько тянуло к проституткам, что он непременно должен был навещать их каждый вечер? Сперва он втирался к ним в доверие, потом начинал на всю катушку пользоваться ими — их телом и деньгами, а затем, когда девушки надоедали ему или же начинали оказывать сопротивление, избавлялся от них.

Неужели именно такой и была жизнь Скарда?

Валманн вспомнил, как бурно тот отреагировал, когда они заговорили о неверности Карин Риис. Привести его в ярость оказалось совсем не сложно. Выводы же были довольно неутешительные: интересно, сколько убитых девушек на счету у Скарда?

С какого момента и откуда им следует начинать поиски жертв этого жуткого, возможно, серийного убийцы?

Агнете Бломберг…

Валманн с усилием представил себе эту милую девушку из Тронхейма в списке жертв Скарда. Видимо, их ждет новая трагедия. Сколько этой жизнерадостной девушке понадобится времени, чтобы раскрыть тактику и приемы брата Ильи? Валманну захотелось немедленно позвонить Агнете, выложить все, что ему было известно о Скарде и его прошлом, а также свои собственные подозрения. Он хотел предупредить ее. Но как он сможет связаться с Агнете Бломберг, ведь ее мобильник сейчас в полиции?