— Еще раз спасибо,— сказала она.

— Подумаешь, проблема…

— О, это была не просто проблема, а на­стоящая катастрофа. Почти как паника из-за плохо начищенного столового серебра или из-за слегка, где-нибудь возле колес, испачканной машины.— Она театрально закатила глаза.— У Дены вечные катастрофы…

— Похоже, к вам прибыли гости.

Она презрительно скользнула взглядом по сияющей машине и двум парням, не сводящим с нее глаз.

— Какая радость! — произнесла она с сар­казмом.

— Я думал, они ваши друзья.

Она вздохнула.

— Недоразвитые избалованные мальчи­ки, — сказала она в тот момент, как Джед отошел от машины и махнул ей рукой. — А знаете? Они заключили между собой пари. — Ее хорошенькие губки презрительно поджа­лись, и она не ответила на приветствие.

— На что?

— Да, это самое интересное.— Она скло­нила к нему головку и заглянула в его глаза.— Кому из них первому удастся переспать со мной.

— Они сами рассказали вам?!

— Бобби рассказал. Думаю, для того что­бы внушить мне отвращение к Джеду. Пред­ставляете? — Она улыбнулась, продемонстри­ровав ему ямочку на щеке.

Бриг безразлично хмыкнул.

— Так кто же из них будет первым?

— Никто,— надменно вскинув голову, от­ветила она.— Им, кажется, не приходит в го­лову, что, когда настанет время, выбирать бу­ду я. И уж, конечно, не из этих двух сопляков, которые думают лишь о сексе, футболе и ма­шинах. Знаете, они такие грубые, что называют женскую грудь фарами. Фары! — Она фырк­нула от отвращения.— Мелюзга! — С неохотой она убрала свою руку, как бы невзначай задев кончиками пальцев тыльную сторону его руки.

— Пока,— бросила она, кокетливо пома­хав ладошкой.

Бриг смотрел, как она удаляется, и испы­тывал чувство облегчения от ее ухода. Но будучи настоящим мужчиной, не мог не оце­нить плавные колебания бедер, точеные икры ног, тонкую талию и, конечно, пышную, вы­сокую грудь, которая так выразительно дрог­нула, когда она обернулась, чтобы еще раз улыбнуться ему на прощанье. Надо же, фары?! Она определенно все время гнет свою линию. Он не понимал, какую игру она затеяла, вер­нее, почему она так настойчиво предлагает ему принять в ней участие, но предположил, что ей хочется подразнить его — богатая девочка привыкла к мужскому поклонению. Смотри, дескать, какая я, да не про тебя, ты рылом не вышел.

Кому это нужно? Может, его братцу, Чейзу? Он слишком падок до денег. И до женщин. До богатых женщин.

Впрочем, нет. Чейз просто дурак. Дурак с добрым сердцем, который лезет из кожи вон, чтобы, хоть как-то улучшить свою жизнь и обеспечить семью. Если бы не Чайз, Бригу одному пришлось бы заботиться о матери, а ему это пока не очень-то удавалось.

Энджи уже подошла к Джеду и Бобби. Бриг не слышал, о чем они говорят, да его это и не интересовало. Энджи хоть и болтала, что ее не интересуют «маленькие мальчики», прямо-та­ки рисовалась перед ними. Он видел, как она смеется и шепчется с Джедом, позволив ему коснуться своей талии в тот момент, когда она обернулась посмотреть, видит ли их Бриг.

Настроение у него было мрачное. С одной стороны, Энджи не была ему вовсе безразлич­на… Как и любому мужчине на его месте. Но, с другой стороны, он понимал, что с такими, как она, можно нарваться на массу неприят­ностей и что следует держаться от нее подаль­ше. Она чертовски умело манипулировала лю­дьми, на чувствах Джеда и Бобби она играла, как на скрипке.

Он повесил стремянку на крюки. До него донесся шум мощного двигателя и звонкий, как колокольчик, смех Энджи. Сквозь грязное стекло он увидел, как они отъезжали — Джед за рулем слева, Бобби справа и Энджи, зажа­тая между ними. Она весело смеялась, закинув одну руку на шею Бобби, а другой обнимая Джеда за плечи.

Бриг вышел из гаража и чуть не налетел на Уилли Вентуру; тот подсматривал за веселой компанией, укрывшись за зеленью деревьев, посаженных в ряд вместо изгороди между до­мом и гаражом.

— Энджи…— произнес Уилли, губы его беззвучно шевелились, взглядом он следил за машиной.

— Что с ней?

Уилли прямо подпрыгнул от испуга на мес­те и посмотрел на Брига с таким выражением, будто ожидал, что его побьют. С трудом сгло­тнув, он отвел глаза, избегая пристального взгляда Брига. Его трясло.

— Она… она уехала.

— А-а, с этими двумя слизняками, я знаю.

Глаза Уилли застыли на одной точке.

— Ты любишь Бобби?

— Да я толком не знаю его. И знать не хочу.

— Он плохой.

— С чего ты взял?— Бригу тема была неинтересна, но разговор он поддерживал, пото­му что считал само желание Уилли поговорить с ним большим достижением. Тот много нико­гда не говорил и обычно избегал Брига.

Уилли взглянул на удаляющуюся машину.

— Беда.

— То же самое ты сказал, когда я пришел сюда в первый раз.

Кивая головой, Уилли смотрел, как машина скрылась из виду. Он не двинулся с места, пока не улеглась пыль, поднятая толстыми шинами «корветта».

— Ты тоже беда,— сказал он и засопел.— Но другая.— Он взглянул на Брига, неожи­данно смутился, потом нашел подходящий предлог, дабы закончить разговор. — Надо ра­ботать.

— Да, нам обоим, тебе и мне.

Кэссиди скучала. Ее лучшая подруга Элиза­бет Такер отдыхает, а она торчит в городе с матерью уже столько времени! Дена, объ­явив, что Кэссиди необходимо увезти подаль­ше от дома и конюшен, взяла ее с собой в Портленд, где они полдня мотались на ма­шине по городу, шныряли по антикварным магазинам в Селлвуде, заглядывали то в одну лавку, то в другую.

Позавтракали в ресторане отеля «Дэнверс», затем целый час тащились в потоке машин до дома.

Теперь, спустя несколько часов, у Кэссиди разболелась голова, она чувствовала себя раз­битой и усталой. Ей захотелось забраться на широкую спину Реммингтона, оставить позади поля и помчаться по тропам от подножья хол­мов до Боттлнекского каньона, где река Клакамас образовывала заводь. А там скинуть с себя одежду и нырнуть в чистую прохладную глубину.

Она могла бы поехать и на другой лошади, но ведь это будет совсем не то. Солнце спус­калось за вершины западных гор, длинные те­ни легли на дно долины. Возле конюшен под­росшие жеребята носились среди кобыл, кото­рые были заняты тем, что лениво отгоняли мух хвостами.

В этот день почти все разъехались, были пятница, и, как всегда, отец с матерью от­правились ужинать и играть в Портленд. Дер­рик проводил время с Фелисити, большинство работников разошлись по домам. Остался только Бриг. Он все еще находился в одиноч­ном загоне с Реммингтоном, пытаясь добиться от упрямого жеребца послушания. И Уилли, как всегда, притаился где-нибудь поблизости, хотя она не видела его со вчерашнего дня.

Кэссиди дошла до изгороди и забралась на верхнюю жердь. Бриг, сидящий верхом на Реммингтоне, коротко кивнул ей в знак приветст­вия и тут же забыл, что она смотрит на него. Он щелкал языком, и конь, повинуясь, прохо­дил шагом небольшое расстояние, потом оста­навливался как вкопанный.

— Шевелись, ты, жалкий кусок конины.— Мышцы Реммингтона дрожали под краснова­то-коричневой шкурой, покрытой пылью.— Не смей даже думать об этом! — вдруг крик­нул Бриг.

Но Реммингтон закусил удила, склонил длинную шею и вскинул задние копыта. Пыль взвилась столбом. У Кэссиди все внутри сжа­лось. Конь фыркал, взбрыкивал, бил копытами сухую землю в неистовом гневе. Бриг, сплош­ной комок мышц, ругаясь по-черному, все так же сидел верхом. Кэссиди с восторгом смот­рела на него во все глаза.

Реммингтон вертелся волчком, носился из конца в конец загона. Бриг туго натягивал поводья. У изгороди, под одиноко растущей елью, конь вдруг поднялся на дыбы, мотая головой, но Бриг только крепче сжимал его бедрами. Жеребец снова взбрыкнул — Бриг моментально пригнулся. Наблюдая за поедин­ком, в котором столкнулись воля человека и упрямство животного, Кэссиди застыла в на­пряжении на своем насесте, вцепившись паль­цами в верхнюю жердь. Не желающий сми­риться Реммингтон понесся стрелой, со свис­том рассекая воздух, вдруг резко остановился и взвился на дыбы. Бриг вцепился в него как репей. Жеребец снова понесся вдоль изгороди, пена летела с его удил, у Брига взмокла спина, пот заливал глаза.