- Нет, мы друг дружку привели, - сказал майор. - А нас, брат, записали сюда уже лет двадцать пять назад. Ты лучше скажи, тетя Тоня сейчас тут? Знаешь тетю Тоню?

(Странный народ, кто ж не знает тети Тони?)

- Тут, - сказал Кирик, - только она уже больше теперь не работает. Она на пенсию сегодня уходит. Насовсем.

- Вот то-то что насовсем, - тихо проговорил майор. - Войдем, товарищи.

И все они, сразу притихнув, стали осторожненько входить в дверь.

- А вы идите прямо, не бойтесь, - подбодрил их Кирик. Он видел, что они почему-то робеют. - Она вас не заругает. Только вы ноги вытирайте хорошенько. Там половичок.

И все, кто вошел, стали послушно топтаться один за другим на половичке в передней. И кто-то даже наступил женщине с букетом на ногу. И она тихонько ойкнула и сердито посмотрела на румяного толстяка.

- Теперь надо снимать с себя и все вешать, - шепотком подсказал Кирик.

Майор и моряк мигом сдернули фуражки, человек, отдающий бензином, - кепку. Красивая серьезная женщина, от которой пахло аптекой, сняла шляпку и жакет. Та, которая держала букет, стянула косынку с головы. Вкусно пахнувший толстяк сорвал с себя соломенную шляпу и стал осматриваться.

- Узнаю. Мой шкафчик. Порядок. Я всегда вешал под красным маком.

Он раскрыл детский белый шкафчик, на дверке которого был нарисован красный мак. И толстяк повесил в этот шкафчик свою шляпу на крючок. И вложил туда плащ.

- А мой, - объявил майор, - где вишня.

- А я всегда вешала под белой ромашкой, - вспомнила задумчивая гостья, пахнувшая лекарством.

Все стали вешать свои шляпы, фуражки, кепки, жакеты в маленькие белые шкафчики - кто под вишенку, кто под зайчика, кто под ромашку или кленовый листок. А моряк подошел прямо к тому шкафчику, где был нарисован красный флажок. Это был как раз шкаф Кирика. Он тут всегда раздевался.

- А я, как водится, под своим флагом, - сказал моряк.

- Нет уж, извините, - загудела женщина с букетом, - это я вешала под флажком. А уж ты отправляйся под своего зайчика.

Они чуть даже не поссорились. Но вдруг раздался спокойный и неторопливый голос тети Тони:

- Простите, граждане… Разрешите узнать, чем это вы тут занимаетесь?

- Извините… Мы это… Мы в шкафчики вешаем!.. Сейчас только разберемся кому куда… - смутились гости.

Такой разговор был совсем не по правилам. Потому что, как хорошо знал Кирик, сначала надо было всем сказать хором: «Добрый день, тетя Тоня!»

Но они все очень растерялись и молчали. А тетя Тоня внимательно смотрела на них, но ничего не понимала. И вдруг майор, видно, вспомнил:

- Эх, да разве так полагается!.. - И, повернувшись к другим, он скомандовал: - А ну-ка, как раньше бывало. Раз! Два! Три!

И все разом громко сказали:

- Добрый!

- День!

- Тетя!

- Тоня!

- Погодите, - негромко остановила их тетя Тоня. - Погодите. Не все сразу!

Она настойчиво тряхнула головой. От этого ее легкие, прозрачные, словно паутинка, волосы взлетели у висков. А потом тихо спали и запутались в дужках очков. И тетя Тоня отвела рукой волосы за уши.

Она не спеша подошла совсем близко к гостям, придерживая на груди концы легкого пухового платка, тоже будто из паутинки связанного. И стала смотреть на гостей снизу, поверх очков,

- Давайте-ка не все сразу. Пусть кто-нибудь один. И толком, - медленно сказала она, - говорите, кто такие?

- Своих не узнаете, тетя Тоня? - пошутил майор.

- Тут все ваши, - подтвердил моряк. - Все до одного тети Тонины.

- Бывшие ребята, - усмехнулся румяный человек. - Сбора 1925 года.

- Из детсада номер двадцать пять! - добавила женщина, которая, может быть, была доктором.

- Ленинского района, - густым голосом сказала та, что с букетом.

И вдруг все сразу, перебивая друг друга, они стали объяснять тете Тоне, что ходили все вместе сюда к ней, в этот детский сад, много лет назад. Давно они уже все выросли, выучились, разъехались по разным местам, и у самих дети уже растут. А недавно прочли в газете, что тетю Тоню скоро будут провожать с почетом по старости лет на покой, на отдых. И вот они написали друг другу письма, разыскали товарищей, с которыми раньше ходили в детский сад, а потом в школу на соседней улице, позвонили друзьям по телефону. Сговорились, чтобы прийти к тете Тоне, поблагодарить ее как самую первую их учительницу. И провести с ней денек в детском саду совсем как прежде, когда были маленькими.

Но тетя Тоня вглядывалась в них и, видно, не узнавала. Она куталась в пуховый платок и покачивала головой.

- Помните? Мишукой меня звали, - говорил моряк. - Я еще вон один раз краской ту стену замарал.

- А меня Клава звали, Алехина, - напомнила женщина с букетом.

- А меня-то, собственно, Василием, - сказал майор,- но меня ребята дразнили по-другому… Помните, когда я в первый раз пришел к вам, так до того оробел, что хотел сказать вам «тетя Тоня», а получилось сперва «Тоня-тетя», а потом хотел поправиться, да еще хуже запутался. Вышло у меня «Тёня-Тотя». Так меня и прозвали. Даже в школе потом так дразнили - «Тёня-Тотя».

- Родные вы мои… - совсем шепотом произнесла тетя Тоня.- Да неужели это вы?..

И стало очень тихо в комнате детского сада.

- Да, конечно же, вспомнила теперь. Узнаю тебя, Клаша. А ты, по-моему, Андрон? Да? Ну, не ожидала… Спасибо вам, что не забыли. А у нас, представьте себе, года два назад тоже один мальчуган вот так же, в первый день, перепутал. И его с тех пор, как и тебя… как вас… вот как Васю, словом, прозвали «Тёня-Тотя». Я еще тогда о тебе вспомнила, Тёня-Тотя!

Все засмеялись. А Кирик стоял в сторонке. Тетя Тоня его не заметила. А гости про него забыли. Он очень поразился, что такой бравый на вид майор, с планочками орденов на груди, оказывается, тоже когда-то перепутал, как зовут тетю Тоню, и за это его так же, как Кирика, дразнили «Тёня-Тотя». Нет, лучше сейчас уж не попадаться им на глаза, раз они даже майора задразнили, и Кирик поскорее спрятался в углу за шкаф с игрушками. Оттуда, из угла, все было хорошо видно и слышно. А самого Кирика разглядеть было нельзя.

- Ну, рассказывайте, - медленно говорила тетя Тоня. - Докладывайте, из кого какой толк вышел. Только куда вас тут всех усадить? Ведь стульчики-то, пожалуй, для вас малы стали.

Майор все-таки попробовал уместиться на маленьком стульчике. Но стул так затрещал, что майор мигом вскочил. И все стали садиться прямо на ковер и пристраиваться возле тети Тони. А она села на тот большой стул, где всегда сидела во время занятий в детском саду.

- Может быть, хоть чаек вам согреть в кипятильнике? - спросила тетя Тоня. - Беда, что угостить мне вас нечем. Все продукты на дачу увезли.

- Нет, нет! - закричали все, вскакивая с ковра. - Это не по расписанию! Завтракать потом. Пускай все будет по порядку, как прежде. Мы хотим, чтобы сегодня опять все было, как тогда, когда мы к вам ходили в садик.

- Как же это так? - очень удивилась тетя Тоня.

- А вот так, как полагается. И мы вас будем слушаться, как всегда.

- Ну, положим, не всегда вы меня слушались, - сказала тетя Тоня.

- Это мы при вас не слушались, - успокоила ее женщина с букетом. - А мы потом, честное слово, как вспомним, бывало, что вы нам в саду говорили, так всегда и поступали. Значит, слушались.

- Коли так, ладно, - согласилась тетя Тоня. - Ну, только уговор - слушаться! А то я с вами не управлюсь. Вон вы какие тетеньки да дяденьки выросли.

Тут и начались удивительные вещи. Кирик просто глазам своим не верил, выглядывая осторожно из-за шкафа.