Также немцам категорически запрещалось разрабатывать новые образцы оружия — ЛЮБОГО!

Откроем для себя, проведя нехитрую параллель:

ПЕРВАЯ СТРАНА-ИЗГОЙ — ЭТО ГЕРМАНИЯ!

Но и это было еще далеко не все…

*

Лучше бы Германии не оставили бы НИКАКИХ ТЕРРИТОРИЙ!

Тогда не было бы факта существования в центре Европы государства, ущемленного в правах и удерживаемого на крайней стадии нищеты, да еще обложенного контрибуцией!

Да ведь это классическое создание очага напряженности — сказал бы любой аналитик сегодня. И был бы прав!

Однако тогда, в то время, это то ли не было очевидным (разрешите усомниться!), то ли сказывались колониальные стереотипы мышления, но победителям ПРИШЛОСЬ СДЕЛАТЬ СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ — ВВЕСТИ ВОЕННОЕ ПРИСУТСТВИЕ И ПРОДОЛЖИТЬ ДАВЛЕНИЕ.

Забавно, но сегодня мы это повторяем…

Для наблюдения за выполнением условий Версальского соглашения по разоружению в Германию была направлена Межсоюзническая военная контрольная комиссия в составе 337 офицеров и 654 солдат. Комиссия оставалась в Германии до 1927 г. и за это время очень многое успела сделать!

Германия, находясь под надзором вышеозначенной контрольной комиссии, принуждена была (по свидетельству М.Н. Тухачевского, в конце двадцатых годов деятельно общавшегося с чинами рейхсвера) выдать в руки союзников почти все свое вооружение (как из числа находящегося на вооружении, так и всякого рода старые запасы из арсеналов, опытные образцы и образцы, снятые с вооружения), в том числе:

Пороха и взрывчатых веществ — 37 000 т.

Орудий различных калибров (полевых, зенитных, крепостных) — 33 550 шт.

Лафетов артиллерийских — 30 000 шт.

Снарядов — 38 700 000 шт.

Снарядных стаканов, мин и ручных гранат — 330 000 т.

Трубок снарядных — 59 300 000 шт.

Минометов — 11 600 шт.

Ручных и ружейных гранат — 16 550 000 шт.

Пулеметов — 105 000 (по другим источникам — 130 000) шт.

Винтовок, пистолетов и револьверов — 6 000 000 шт.

Патронов — 473 000 000 шт.

Гильз патронных, неснаряженных — 22 000 т.

Огнеметов — 1072 шт.

Танков — 59 шт.

Бронепоездов -31 шт.

Радиостанций — 8900 шт.

Самолетов — 14 000 шт. (из которых более пяти тысяч — боевые самолеты из фронтовых частей).

Авиамоторов — 27 700 шт.

Обмундирования — 8 000 000 комплектов.

Кроме того, оружейные заводы Германии обязаны были сдать 80 000 оружейных лекал, потому что ей запрещалось производство стрелкового оружия.

В результате подобной «демилитаризации» немцы были напрочь лишены какой бы то ни было возможности развернуть сколь-нибудь серьезную армию — ее попросту было бы нечем вооружить! Союзники, мало того, что вывезли из Германии практически все современное стрелковое оружие — они и древними винтовками Дрейзе (с которыми пруссаки воевали против французов в 1871 г.) не побрезговали! Не говоря уж об артиллерии — реквизированы были все подчистую артиллерийские арсеналы, вплоть до пушек времен Крымской войны.

Правда, нельзя сказать, что немцы безропотно сносили столь вопиющее разграбление (между прочим, Межсоюзническая военная контрольная комиссия Версальским договором была НЕ ПРЕДУСМОТРЕНА, она появилась исключительно по праву сильного”) своего военного имущества.

Бывшие офицеры и генералы рейхсвера постарались утаить от союзников максимум из того, что было возможно спасти. Эта деятельность, надо отдать ей должное, все же принесла свои плоды — к окончанию деятельности Межсоюзнической комиссии рейхсвер, кроме разрешенных двухсот четырех 77-мм пушек, восьмидесяти четырех легких гаубиц калибра 105 мм, 792 станковых и 1134 ручных пулеметов и 252 минометов (плюс тяжелая артиллерия Кенигсберга,

Бреслау и некоторых других восточных крепостей) — располагал еще кое-какими оружейными запасами. В начале 1927 г. генерал Хейе сообщил германскому правительству, что тайные запасы оружия, созданные сразу после войны и утаенные от Комиссии по разоружению, составляют 350 000 винтовок, 22 000 ручных и станковых пулеметов, 400 траншейных минометов, 600 легких и 75 тяжелых артиллерийских орудий.

Учитывая “официально разрешенное” оружие, находящееся на руках военнослужащих рейхсвера, тайной полиции (около 80 тысяч человек) и необходимый резерв для замены, немцы к 1933 г. могли, в самом крайнем случае, развернуть армию в пятьсот тысяч штыков и сабель — и это был максимум. Более ни одного человека немцы на линию огня выставить не смогли бы — для него попросту НЕ БЫЛО БЫ ОРУЖИЯ!

По состоянию на январь 1933 г. Франция могла вооружить и выставить на линию огня более трех с половиной миллионов солдат и офицеров; Польша располагала запасами амуниции для развертывания армии военного времени в один миллион сто пятьдесят тысяч штыков; Чехословакия хранила на своих складах запасы оружия, которых бы хватило на вооружение одного миллиона трехсот тысяч человек.

Поэтому не зря в своей книге “Вторая мировая война” Уинстон Черчилль с досады проговорился: “В 1935 г. Франция без помощи своих прежних союзников могла бы вторгнуться в Германию и снова оккупировать ее почти без серьезных боев.

Глава 1. Вооружение пехоты

Что отличает военнослужащего от штатского босяка, донашивающего военные лохмотья?

Правильно. ОРУЖИЕ.

Именно оружие делает солдата — солдатом, и именно с личного (штатного, табельного) стрелкового оружия и начинается вооружение всей армии.

Поэтому в первой главе первой части мы поговорим об оружии пехоты — пистолетах, винтовках, пулеметах — по количеству которого в арсеналах можно безошибочно определить мобилизационный потенциал любой страны.

Так вот — никаких сколь-нибудь существенных запасов стрелкового вооружения Германия на момент прихода к власти НСДАП НЕ ИМЕЛА.

В предисловии к первой части уже было сказано, что по состоянию на 31 января 1933 г. германский рейхсвер и прочие вооруженные формирования Веймарской Германии, кроме разрешенного союзниками количества стрелкового оружия (120 000 винтовок, 84 000 пистолетов и 1926 пулеметов — поскольку оружие армейского образца имелось также и у полиции), имели и кое-что сверху — 350 тысяч винтовок и двадцать две с небольшим тысячи пулеметов. Назвать эти цифры “мобилизационным запасом вооружения” — значит, жестоко посмеяться над Германией.

Для сравнения — перед началом Первой мировой войны русская армия располагала 4 306 900 винтовками Мосина, а всего в арсеналах и в войсках имелось 4 669 919 винтовок и карабинов (включая 363 019 старых “берданок”) и 424 434 револьверов. Французская армия в 1932 г. располагала мобилизационным запасом в 2 853 000 винтовок и карабинов Лебеля и Бертье (не считая разных экзотических девайсов типа самозарядной винтовки RSC М 1917, выпущенной в количестве 85 333 штук) — да что там Франция! Чехословакия и Польша имели в своих арсеналах по миллиону винтовок и карабинов!

*

Вдумчивый читатель тотчас же укажет автору на то, что немцы — известные и признанные в мире оружейники, и что наделать стрелкового оружия даже на трехмиллионную армию для них — всего лишь вопрос времени и государственных ассигнований на вооружения.

На самом деле, это не так.

Да, немцы в начале XX века создали несколько образцов стрелкового вооружения, ставших классическими для всего остального мира и определивших пути развития ручного огнестрельного оружия, по крайней мере, до середины века.

Достаточно назвать всего лишь карабин Маузера Gew.98a и пистолет Борхардта-Люгера (известный как “парабеллум”)! Но Межсоюзническая военная контрольная комиссия совсем не зря ела свой хлеб — кроме конфискации запасов готового вооружения (и комплектующих к ним), союзники (в счет репараций) изъяли на немецких военных заводах, производивших стрелковое вооружение, почти весь станочный парк. Так были «демилитаризованы» заводы в Оберндорфе-на-Некаре (будущий Mauser-Werke A.G), в Вюртемберге, в Берлин-Борзигвальде (главный довоенный производитель пистолетов «парабеллум», завод DWM), частично — завод “Sauer & Son” в Зуле, “Berlin-Lubecker Maschinenfabrik” в Любеке, “Feinmechanische Werke GmbH” в Эрфурте, «GustIoff-Werke» в Веймаре.