{4 ...толкователь законов, ревнитель... учености... усердный энциклопедист. — Использованное переводчиком слово «энциклопедист» не следует понимать в привычном для нас значении «всесторонне образованный, обладающий универсальными знаниями». У греков не было ни такого слова, ни такого понятия, как не было и слова «энциклопедия» (оно появилось только в XVI в.). Греки знали только словосочетание εγκύκλιος παιδεία — буквально «общее для всех образование». Так обозначали круг дисциплин, обязательных для свободного человека. Набор этих общеобразовательных дисциплин устоялся окончательно в I в. до н.э. и включал грамматику, риторику, философию, геометрию, арифметику, астрономию и музыку. А. И. Марру предлагает для εγκύκλιος παιδεία перевод «общая культура» (Марру А. И. История воспитания в античности. М., 1998. С. 247; далее: Мару). Достоинство упомянутого Масурия состоит, таким образом, в том, что он не только ревностно изучил весь курс общеобразовательных дисциплин, но сведущ и в тех, которые мы бы сейчас назвали «специальными» — к ним относятся, например, медицина, архитектура или военное искусство.}

{5 Он сочинял ямбы ... не хуже любого из поэтов после Архилоха. — Ямбы — жанр античной лирики, отличительным признаком которого является не столько стихотворный размер (это мог быть и ямб, и трохей, и более сложный стих, сочетавший различные стопы, в том числе дактилические), сколько содержание: ямбы всегда демонстрируют критическое отношение автора к миру в целом или к отдельным его сторонам. Эта критика может принимать форму насмешки, поношения, даже брани или, наоборот, утонченного скепсиса. В отличие от прочих лирических жанров, которые были песнями, сольными или хоровыми, ямбы не пелись, но декламировались (возможно, нараспев и под аккомпанемент лиры). Лрхилох — первый известный нам сочинитель ямбов (VII в. до н.э.). Его младшим современником был Симонид (Семоиид) Аморгский. Тексты обоих дошли до нас во фрагментах. Столетием позже жил еще один знаменитый ямбограф — Гигаюнакт. Писал ямбы и Каллимах. Сохранившиеся тексты греческих ямбографов собраны в изданиях: Iambi et Elegi Graeci ante Alexandrum cantati / Ed. M. West. Oxford, 1971-1972. Vol. 1-2; Русские переводы: Лрхилох. Стихотворения и фрагменты. М., 1915; Греческая литература в избранных переводах. М., 1939; Лирика древней Эллады в переводах русских поэтов. М.; Л.: Academia, 1935; Парнас: Антология античной лирики. М., 1980; Эллинские поэты. М., 1999.

Римские поэты тоже сочиняли ямбы: Гай Валерий Катулл (ок. 87-54 г. до н.э.), его современник Фурий Бибакул. См. в издании: Гай Валерий Катулл Веронский. Книга стихотворений. М.: Наука, 1986. К жанру ямбов относятся и эподы Горация (65-8 гг. до н.э.).}

{6 Грамматиками у греков называли ученых, занимавшихся литературными текстами — их анализом и всесторонним толкованием. Такие ученые-грамматики (сейчас мы бы назвали их филологами) появились в александрийскую эпоху, когда стараниями царей — преемников Александра Великого создавались роскошные библиотеки (в Александрии, в Пергаме), а при них возникали своего рода научно-исследовательские центры. Александрийские ученые комментировали тексты не только с историко-культурной и философской, но и с лингвистической точки зрения — объясняли значение редких слов, давали этимологические справки и т. д. Кроме того, они «редактировали» тексты (особенно это касалось гомеровских поэм), исправляя в рукописях отдельные слова и целые выражения. Так появилась грамматика уже в узком смысле — как наука о языке. Первое известное нам сочинение по научной грамматике — это «Грамматика» Дионисия Фракийского (I в. до н.э.).}

{7 ... Филаделъф Птолемей... не только умом постигший философию, но и претворявший ее в жизнь. — Птолемей II Филадельф, правивший Египтом после своего отца, Птолемея I Сотера, в 283-247 гг. до н.э., действительно был прекрасно образован — его учителями были поэт Филит Косский и ученый-филолог Зенодот, и, вступив на престол, Птолемей Филадельф продолжал политику своего отца, покровительствуя искусствам и наукам. К собственно философии этот правитель никакого пристрастия, кажется, не имел, не говоря уже о том, что отправил в ссылку перипатетика Деметрия Фалерского, чьими советами пользовался его отец. Факты жизни Птолемея мало свидетельствуют о том, чтобы он претворял в жизнь постулаты какой-либо из философских школ. Скорее, он относился с интересом и любопытством к самим философам: например, у Диогена Лаэртского («О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов») есть такой эпизод: Птолемей посылает к стоику Зенону узнать, не хочет ли он что-нибудь сказать царю (VII. 24). Так что пересказчик Афинея либо иронизирует, либо употребляет слово «философия» расширительно, как обозначение любви ко всякого рода учености и знаниям — ср. примеч. 184 к кн. I.}

{8 Кинульк — прозвище (настоящее его имя было Феодор), буквально «влекущий за собой собак или киников». В следующей фразе очевидна ироническая игра слов: упоминая собак (по-греч. «кинес») Телемаха и Актеона, автор подразумевает философов-киников, окружавших Кинулька (примеч. переводчика).}

{9 ...свора, гораздо большая, чем за самим Актеоном. — Согласно мифу, юноша по имени Актеон, внук фиванского царя Кадма, охотился однажды на Кифероне и случайно попал в грот, где обычно отдыхала богиня Артемида. Актеон застал богиню обнаженной — она собиралась искупаться в ручье. Разгневанная Артемида превратила несчастного юношу в оленя. Собаки, с которыми охотился Актеон, не почуяли в олене своего хозяина, бросились за ним в погоню и разорвали на части. См.: Гигин. 180; Аполлодор. III. 4.4.}

{10  ...подходит или не подходит... слово «пора» к обозначению части дня... — В период архаики и классики слово ώρα, переведенное здесь словом «пора», обозначало у греков любой естественный отрезок времени — и время года (лето, осень и т.д.), и часть дня (утро, день и т.д.). Позже, в эллинистическое время, когда астроном Гиппарх (II в. до н.э.) разделил сутки на 24 часа, словом ώρα воспользовались для обозначения часа, но в быту день делили на 12 равных частей (от рассвета и до заката), и этим словом обозначали 1/12-ю часть дня. Вместе с тем, словом ώρα обозначалось и просто подходящее, удобное для чего-то время. Отсюда метафорическое значение слова «расцвет». }

{11  ...слово «пьяница» к мужчине... — Прилагательное μέθυσος («пьяный») первоначально употреблялось применительно к особам женского пола: у Гекатея Милетского (VI-V вв. до н.э.) — к амазонке (Fragmente der griechischen Historiker / Ed. F. Jacoby. В., 1923 — . I, p. 1; далее: FGrH), у Аристофана — к старухе («Облака». 555; ср. также: «Осы». 1402), однако в Новой комедии и у авторов эпохи Империи (Плутарх, Лукиан) это ограничение снято.}

{12  ... слово «матка» к съедобной пище... — Словом μήτρα греки обозначали и свиную матку, считавшуюся деликатесом, и женский орган.}

{13  ...присуще ли «свинство» вепрю. — Словом «свинство» переводчик передает здесь сложное существительное σύαγρος (от συ̃ς — «свинья» и άγριος — «дикий»), обозначавшее только дикое животное — кабана или вепря. При этом само слово συ̃ς могло обозначать как домашнюю свинью, так и ее диких сородичей. Смысл вопроса, видимо, таков: можно ли употребить слово σύαγρος как точное соответствие слова συ̃ς.}

{14 Академики — слушатели или выученики философской школы Платона — Академии. Так назывался общественный гимнасий, около которого в 387 г. до н.э. Платон приобрел участок и стал вести занятия с учениками. История Академии разделяется на несколько периодов и заканчивается только в IV в. н.э. См. об этом: Dillon J. The Middle Platonists. A Study of Platonism 80 B.C. to A.D. 220. L., 1977.}

3. Ревностно следуя Платону, Афиней делает свой диалог драматическим. {15} Начало у него такое:

{15 ...Афиней делает свой диалог драматическим. — Афиней, подражая Платону, воспроизводит форму так называемого «пересказанного» диалога. У Платона так построены «Федон» и «Пир». Ср. начало «Федона»: «Скажи, Федон, ты сам был подле Сократа в тот день, когда он выпил яд в тюрьме, или только слышал обо всем от кого-нибудь еще? — Нет, сам, Эхекрат» (57а; пер. С. П. Маркиша). Таким образом, у Платона, как и у Афинея, между читателем и участниками диалога есть некий посредник, благодаря которому иллюзии непосредственного читательского присутствия при беседах не создается. Мы оказываемся уже третьей инстанцией, на что и намекает Тимократ цитатой из киренского поэта.