Старики получают пенсии и пособия, без чего невозможно прожить. Те, у кого есть работа в школе, медпункте, в государственных учреждениях, стабильно получают зарплату. Больше всего люди боятся ухода федеральной власти, как это было после Хасавюрта. Боятся новой резни, бандитских законов, сведения счетов с теми, кто поверил России.

Охраняют дороги в Шатой три контрольно-пропускных пункта, где проверяются документы, досматривается транспорт.

Безработица – самая насущная проблема для Чечни. Выросло молодое поколение, не знавшее мирной жизни. Нет образования, нет профессии, нет никакой работы. Остается один выход – в горы. Кто-то в России до сих пор полагает, что проблему возвращения мира в Чечню можно решить наращиванием военного присутствия.

Там, на месте, эта проблема видится иначе. Люди, имеющие работу, дорожат своим местом, держатся за него. Те, у кого работы нет, уходят в горы за легким счастьем. А чеченцы между тем, как и русские, устали от гражданских распрей, и все понимают, что мир в Чечне зависит сегодня не от военных побед, не от поимки главарей бандформирований, а от рабочих мест, вузов, техникумов и школ, стабильной зарплаты в каждой чеченской семье.

Медленно проехав Шатой от края до края, микроавтобус остановился возле одноэтажного частного здания. Весь путь оператор снимал селение, стараясь найти как можно больше неприглядных планов.

– Хреново, что они отстраиваются, – равнодушно заметил Зарубов. – Так мы с тобой работу потеряем. Хорошо, здесь пока еще есть руины и грязь, но их становится меньше. Я тут полгода назад был. Центр выглядел хуже.

– Интересно, – спросил оператор, выключая камеру, – почему столица выглядит хуже, чем село?

– А что проще построить – небоскреб или деревянную хату? – вопросом на вопрос ответил Зарубов. – В маленьких городах, как и в маленьких государствах, жить всегда лучше, а управлять ими всегда легче. Если, конечно, управленец толковый.

Взяв необходимую аппаратуру, журналисты вышли из машины и направились к дому. Минуту спустя на противоположный конец улицы въехала серая «Волга», забрызганная с обеих сторон мокрой грязью. В машине сидели двое сотрудников службы безопасности компании «Виктория-нефтепром», занимавшихся наблюдением за съемочной группой, и их начальник Эрик Робертович Муратов. Все трое были одеты в камуфляжную форму, каждый был вооружен.

– Эльдар, – обратился Муратов к одному из подчиненных, – сейчас мы провозим тебя мимо дома, ты тихо выпрыгиваешь и идешь слушать. Мы встанем за углом. Обо всем, что там будет происходить, доложишь.

Машина тронулась и, притормозив возле дома, куда только что вошли журналисты «CNN», поехала дальше.

Высадившись, пассажир осторожно пробрался во двор, подкрался к окнам. В первых двух была тишина, из третьего неразборчиво доносились голоса. Эльдар достал из кармана тонкую гибкую трубку и осторожно вставил ее в оконную щель. Это был радиопередатчик. Через какое-то время Муратов, находившийся неподалеку, вышел на связь.

– Ну, что там? – спросил он.

– О Шевцове ни слова, – тихо сообщил Эльдар. – Зарубов берет интервью у офицера. По-видимому, тот отвечает инкогнито.

– Понятно, – ответил Муратов, – продолжай слушать.

Эрик Робертович догадался о сути интервью. После скандала с трансляцией Шамиля Басаева по «CNN» министр обороны России запретил своим подчиненным сотрудничать с этой телекомпанией. Очевидно, офицер, разговаривавший с Зарубовым, нарушая запреты руководства, рассказывал об очередных «зверствах» российской армии в Чечне. О том, что больше всего интересовало американцев.

– Неужели они перлись сюда, только чтобы сделать интервью? – удивился оставшийся в машине охранник.

– Не думаю, – засомневался Муратов. – Для этих целей надежнее было бы вообще выехать с офицером из республики. Я уверен, что-то им нужно в этих местах, и наверняка они это еще покажут.

Слова бывшего офицера КГБ оказались пророческими. Час спустя Эльдар сообщил, что Зарубов предложил проехать в Итум-Кале, небольшое селение к югу от Шатоя. Журналисты вышли из дома, погрузили аппаратуру и медленно выехали из поселка.

Следом за ними отправились три автомобиля слежения, периодически заменявшие один другого, передавая координаты объекта по рации.

– Ну что, не закоченел там? – с улыбкой спросил Эльдара Муратов.

– Есть малость, – скупо отвечал тот.

– Ничего, сделаем дело, каждому по пять суток отпуска добавлю и о премиальных не забуду. Только сейчас не расслабляйтесь.

– Трудно не расслабляться, – вздохнул Эльдар, – посмотрите, какая красота...

Машина поднималась по извилистой горной дороге. И чем выше они ехали, тем красивее открывался вид. Это ущелье действительно одно из самых живописных и крупнейших по протяженности на Кавказе. В глубокой теснине высоких гор, густо покрытых зеленью лесов, несется буйный Аргун. Его воды, разбиваясь на своем пути об огромные валуны, рассыпаются на тысячи мелких искринок, бриллиантовым салютом ослепляя глаза тех, кто в первый раз посещает эти места. Оно тянется почти на сто двадцать километров от Хевсуретии. до Черных гор и выходит на Чеченскую равнину. Аргунское ущелье расположено в самом сердце Чечни, слева – ущелья Нашха, Кэй и Акки-мохка, справа – каньоны Шароя, ущелья Чеберлоя и горные долины Ичкерии.

Каждый, кто проезжает по этим местам, невольно задумывается о том, как много в этой земле целебных источников, солнца, чистой воды и горного воздуха. Здесь есть нефть, под ногами лежат строительные материалы. Сама природа создала условия для санаторного лечения, активного отдыха, туризма, охоты и экономического процветания. Трудно понять, почему всему этому люди предпочли войну.

В древнее селение Итум-Кале, расположенное в широкой котловине, образованной течением Аргуна, съемочная группа «CNN» и машина с Муратовым прибыли практически одновременно. Выйдя из машины, Зарубов посоветовал оператору снять несколько природных планов, а сам, предварительно посмотрев в блокнот, отправился по указанному в нем адресу.

За ним тенью шел Эльдар. Зарубов снова вошел в одноэтажный дом и снова охранник Муратова включил прослушивающее устройство. Диалог между Зарубовым и хозяином дома, проходивший на английском языке, оказался намного интереснее, чем тот, что ему пришлось слышать до этого.

– Вы не могли выбрать место поприличнее, мистер Скотт? – возмутился журналист при встрече.

– Нет, не мог, – отвечал Скотт. – Позвольте мне самому выбирать место встречи со своей агентурой, господин Зарубов.

– Ладно, ладно, – успокоился журналист. – Просто переться сюда по горным дорогам не доставляет особого удовольствия.

– Что у вас есть для меня? – деловым тоном спросил Скотт.

– Господин Шевцов благодарит вас за аванс. Он сообщает, что с поставкой нефти вышла задержка. Русские не хотят подписывать его контракт, и ему пришлось прибегнуть к нарушению закона. Он планирует шантажировать директора филиала в Нальчике, похитив его дочку.

– Это опасно, – взволнованно прокомментировал Скотт.

– Шевцов не нанесет девушке вреда. Сразу после подписания контракта он отпустит ее, – заверил журналист.

– Мне нет дела до здоровья дочери директора филиала, – грубо отвечал Скотт. – Наверняка начнется расследование, которое может вывести на нас. Там тоже не дураки сидят. Если узнают о нашем участии в проекте Шевцова, вы сами понимаете, какие последствия могут быть.

– Понимаю. Кстати, по имеющимся у меня сведениям, из Нальчика уже прибыл оперативный сотрудник ФСБ.

– А вы делаете успехи, господин Зарубов, – похвалил агента Скотт. – Где он остановился?

– Этого я не знаю, но в городе не так много гостиниц.

– Значит так, – сделал вывод Скотт, – его нужно убрать. А грозненскому начальству в управлении МВД довести до сведения, чтобы они в эти дела вообще не лезли. Пусть изображают работу в других местах. У них, кажется, свои финансовые отношения с чеченцами?

– Разумеется, – подтвердил Зарубов. – Только Шевцов просил не трогать чекистов...