– Тут тебе в здравом смысле не откажешь, – согласился Юрий. – А ты сам как сюда попал? После того, как меня в Гудермес отправили, от тебя никаких вестей. Я думал – несчастье.

– Наоборот. Батя мой на ноги встал. Вот, вместе с дядей Сережей филиал в Нальчике открыли, ну и меня вытащили. Тут я, по крайней мере, больше пользы Родине приношу.

– Торгуя отечественной нефтью за границу? – съехидничал Филатов.

– Работая в государственной нефтяной компании, – парировал Костя, – а значит, решая государственные задачи. Ты думаешь, «Роснефть» только продает богатство наших недр?

– В отличие от жидов, вроде Березовского или Ходорковского, мы страну не разворовываем, – вмешался дядя Сережа.

– Ладно, – кивнул головой Филатов, сделав глоток сока, – у меня есть время подумать?

– Несколько дней, – отрезал дядя Сережа. – Пока Костя в Москве. А там следом за ним вылетаете в Нальчик.

– Круто, – поднял брови Юрий.

– Так вы сами говорили: опоздаешь на минуту – потеряешь миллион. Тут каждый день дорог.

– И то верно, – согласился Филатов.

Некоторое время бывший офицер ВДВ пребывал в раздумье. В жизни каждого человека есть моменты, когда приходится принимать судьбоносное решение. Правда, иногда судьбу может изменить случайная встреча на курорте или простой поход в магазин. Судьба непредсказуема, и до сих пор неизвестно, сам ли человек ее хозяин, или же правят его жизнью неведомые силы.

Как любой самоуверенный человек Юрий не верил в судьбу. Одна мысль о том, что кто-то «дергает» его за веревочки, словно в кукольном театре, была ему противна. Именно это объясняло его порой безрассудные поступки и постоянное участие в различных авантюрах. Не плыть по течению – вот основной девиз Юрия Филатова. Работая водителем в спокойной фирме «Такси-Элита», он все равно был уверен, что рано или поздно соберет дорожную сумку, прыгнет в машину, поезд или самолет и окажется в новых, еще неведомых ему краях, где работа не будет столь безопасной и спокойной. И даже в те минуты, когда Филатов отдыхал, расслабляясь в мягком кресле под классическую музыку, он ловил себя на мысли, что радость спокойной жизни – не что иное, как лицемерие перед самим собой. Юрий всегда говорил, что тело без движения подобно стоячей воде, которая закисает, плесневеет и портится, а жизнь без движения подобна коме.

Вот и пришел шанс изменить жизнь, добавив ей драйва. В сущности, что он теряет, переместившись в Нальчик? Московскую квартиру можно продать или сдать в аренду, а все имущество, кроме телевизора, музыкального центра и холодильника, можно действительно упаковать в дорожную сумку. Так и быть, скудная мебель пойдет в нагрузку тем, кто купит эту конуру.

Размышления Филатова оборвал телефонный звонок. Юрий протянул руку к трубке радиотелефона.

– Ну что, старлей, решение принято? – раздался бодрый голос Кости.

– Решение? – потянул Филатов. – А оно и не обсуждалось.

– Так мы вылетаем?

– Разумеется.

– Значит, я за тобой заеду ровно в четыре вечера.

Как и договаривались, два бывших сослуживца выехали в аэропорт и уже через час пили кофе в мягких самолетных креслах, обсуждая работу и выстраивая планы.

– Дядя Сережа хотел взять тебя водителем, – объяснял Костя, – но я переговорю с отцом. Пойдешь моим замом на место погибшего Андрея.

– У вас там сейчас горячо?

– Нет. Близость Кавказа на бизнес мало влияет. Есть, конечно, внутренняя конкуренция. У Кабардино-Балкарии трения с чеченами, но все проходит цивилизованно. Как говорится, в рамках доверия.

– То есть не стреляют?

– Как и везде. Но сейчас, ты же знаешь, не девяностые. Бизнес поделен. Тем более «Роснефть» – компания государственная. И от нее во многом зависит наш ВВП.

– ВВП в смысле «продукт» или в смысле «президент»? – улыбнулся Юрий.

– От ВВП в смысле «президент» зависит сама компания. По-моему, он после второго срока ее и возглавит, – слегка понизив голос, сообщил Костя.

– И станет президентом России пожизненно, – добавил Филатов.

– Все может быть, – кивнул головой Минин.

Около получаса они летели молча. Каждый думал о своем. Юрий строил планы на предстоящую работу, а Константин просчитывал комбинации событий, которые возможны после того, как он привезет в Нальчик результаты московской проверки независимой нефтяной компании «Южный свет», добывающей нефть в Кабардино-Балкарии. К сожалению, чистоту прошлого планируемых партнеров подтвердить не удалось, а значит, фирма теряла немалые деньги.

– Ну а у тебя-то как результаты командировки? – нарушил молчание Юрий.

– Убыточно. Для фирмы, – буркнул Костя. – Вот как раз те самые трения. Местная компания «Южный свет» хотела замкнуться на наш филиал и поставлять в Европу свою нефть. Мы были бы в доле.

– И что?

– А то, что у них такой след кровавый стелется по степной траве, что ни с одним красным командиром не сравнится. Только кровь наших ребят. Они в хороших партнерских отношениях с рядом чеченских компаний. Это меня и насторожило. Как видишь, проверка дала результаты. Они и раньше, и сейчас бабки на боевиков перекачивают. Наши на такое партнерство не согласятся.

– Ладно тебе, Костя, – скептически заметил Филатов, – добрая часть России завязана на чеченский бизнес, как большой, так и малый. И все, кто дает им деньги, отлично понимает, куда они идут. Я уверен, нет ни одного чеченского бизнесмена в России, который не отмывал бы деньги своих «коллег» и братьев по оружию в горах.

– В общем-то, оно так, но мы принципиальны. Тем более что под чеченскими пулями ходил его сын.

– Тогда зачем вообще нужно было устраивать проверку?

– Слишком хороший доход сулил контракт с «Южным светом».

– И что, все документы в этом дипломате лежат? – спросил Юрий, показывая рукой на кейс, который держал Костя.

– А документов тут немного. Пять листов и видеосъемка. Это подарок от столичных чекистов плюс собственное расследование. Так сказать, для служебного пользования.

– А что за кино?

– А это мне один знакомый журналист продал. На телевидение пихать это побоялся, а ФСБ дарить тоже не захотел. Вот тут-то я ему вовремя и попался. На пленке ряд видеоклипов. Расстрел наших военнопленных, передача взятки заместителю начальника грозненской милиции, оперативная съемка продажи оружия. На кадрах запечатлены и наши партнеры. Правда, тогда еще бородатые.

– Ну, ты молодец, сержант, – похвалил Костю Филатов, – тебе б самому в ФСБ идти.

– Нет, старлей. Я после Грозного больше погоны не надену, – вздохнул Костя.

– Я тоже, – согласился Филатов. – И все-таки опер из тебя получился бы классный.

– Не надо. И потом у меня в Нальчике приятель хороший есть. Начальник отдела ФСБ по борьбе с организованной преступностью – Коля Соловьев. Я ему нередко материалы подбрасываю, так что у нас с чекистами хороший контакт, поэтому меня можно называть внештатным опером. Да ладно я, – махнул рукой Минин, – вот сестра моя, Ленка, действительно опер.

– Подожди, – удивился Юрий, – какая сестра? Эта та бабочка, что к тебе в учебку прилетала на присягу?

– А ты запомнил?

– Конечно, запомнил. Она все время возле солдат крутилась, а мы с офицерами еще смеялись, мол, не уважает золотопогонников.

– Да-а, – протянул Костя. – И через несколько дней после присяги наш взвод вместе с тобой в Чечню и отправился. Это уже я помню.

– Так сестре твоей, сколько тогда было? Лет шестнадцать?

– Пятнадцать. Но выглядела она на двенадцать. Была самая мелкая в классе и, по-моему, даже во всей школе, – засмеялся Костя.

– А сейчас?

– И сейчас такой же клоп. Окончила экономический факультет нашего университета. Вот уже год работает вместе со мной.

– И в каком направлении? – поинтересовался Юрий.

– В том же, что и я, только с финансовой стороны. Через нее проходят все сделки, и именно она выдает окончательный вывод: кому давать деньги, кому не давать, с кем подписывать договора, с кем нет. Дотошная, как любая отличница. Найдет подвох даже в самых идеальных бумагах.