– Так ты точно не знаешь, где Рита?

– К сожалению, нет, – виновато развел руками Петр.

С точки зрения простой житейской психологии чувство вины было вполне объяснимо – ведь молодой охранник остался один. Его товарищи погибли или находятся под контролем людей Аганесяна.

– Так, – хмуро произнес Удальцов, – а ее сын, где он?

– Этого, Федор Федорович, я вам не могу сказать. Но могу уверить, что сын и гувернантка в надежном месте.

– Это уже радует, – успокоившись, произнес сильно вспотевший Удальцов. – Хотя, – на секунду задумался милиционер, – хотя, ладно Петя. Это не мое дело. Что я тебе могу сказать, – озабоченно посмотрел в зарешеченное окно Удальцов. – Сделаю все, что могу, но наши встречи нужно прекратить. По крайней мере, на какое-то время, – извиняющимся тоном произнес милиционер. – Ты умный мужик, Петя, должен эти вещи понимать. Поверь мне, что это все для блага Ашота. С другой стороны, – продолжал размышлять Удальцов, – может быть, для него и хорошо, что он здесь. Как ни странно, у нас он в большей безопасности, чем на воле.

Петр ничего не ответил. Он понимал, что все, что сказал опытный милиционер, – правда. Да, наверное, то, что он делает, многого стоит. Поэтому Петр поднялся со стула, всем своим видом показывая, что собирается уходить.

– Вот, что, Петя, – устало произнес Удальцов. – Уезжать вам надо поскорее из Москвы. Сейчас люди Аганесяна начнут охоту на вас. Поэтому делать это надо поскорее – вот мой тебе совет.

Оставив в кабинете Удальцова передачу для Ашота, Петр вышел на улицу. Запах уличной гари резко ударил ему в лицо. У него не было плана, куда идти и что делать. На секунду он даже подумал выйти из игры, оставить братков разбираться между собой. Тем более, что сделать это он мог по полному праву. Теперь у него нет работодателей и хозяев, а его коллеги отдали жизни за чужие интересы. Он шел на автопилоте, и свежий воздух, перемешанный с автомобильной гарью и уличной пылью, слегка туманил его воображение.

Поначалу он хотел отойти метров на двести и поймать такси. Но оставил эту затею, подумав, что лучше воспользоваться метро. По улице он шел, не оглядываясь и не рассматривая граждан – это была профессиональная привычка. Он знал, что одеться неброско и смотреть в одну точку во время движения – самое подходящее для человека, хранящего конспирацию.

Так он дошел до ближайшей станции метро и незаметно спустился к подземке. «Здесь можно и расслабиться», – с облегчением подумал Петр, увидев вокруг себя сотни людей.

Когда из-за туннеля показались огни электрички, он мысленно составил себе план на сегодняшний день. Сейчас он поедет в магазин и чего-нибудь купит сыну Риты, а потом на квартиру. Что дальше, он пока не знал.

Двери метро открылись, и Петр направился к противоположным дверям вагона – ему показалось, что это будет самая удобная позиция. Даже стоя к людям спиной, можно смотреть в отражение на дверном стекле и контролировать ситуацию. В битком набитом вагоне Петр заметил, как со спины к нему примостился незнакомый мужчина. Он хотел разглядеть незнакомца, но не успел этого сделать – что-то сильно ударило ему в поясницу, и он понял, что теряет сознание. Еще несколько секунд сознание работало нормально, но вскоре он ощутил, что мутнеет рассудок. Он хотел закричать, передать об опасности людям, но не смог.

Еще остановку толпа не обращала внимания на странного молодого человека, которого бросало из стороны в сторону, и он то и дело вис на руках и плечах пассажиров. Но когда объявили очередную станцию, и люди начали покидать вагон, толпа ахнула...

* * *

Виктор Алексеевич Марчук – директор ЗАО «Фармацея» – приходил на работу рано. Это была многолетняя привычка, устоявшаяся за восемь лет работы в фармацевтическом бизнесе. Его, сорокапятилетнего мужчину, уже не тянуло показывать пример подчиненным или демонстрировать свою значимость. Просто утром легче решать дела. Пока нет рабочей суеты, можно спокойно выпить чашечку крепкого кофе, просмотреть всю корреспонденцию и электронную почту и аккуратным почерком внести коррективы в ежедневнике.

Но сегодня он пришел значительно раньше обычного, хотя по большому счету и не спал этой ночью. Сегодня он пожертвовал правилами и начал с просмотра вчерашних московских газет, купленных в супермаркете недалеко от дома. Он никогда не интересовался прессой, но в этот раз купил сразу несколько изданий, в которых его заинтересовала одна тема – судьба квартала, на котором находился тот самый особняк, где собственно и располагалась «Фармацея». Еще несколько месяцев назад он не мог подозревать, что его робкое высказывание в одном из интервью по поводу застройки микрорайона вызовет такую бурю откликов.

В публикациях, по всей видимости написанных одной рукой (хоть и в разных изданиях) Виктор Алексеевич прочитал столько грязи в свой адрес, что поначалу не мог понять, о нем ли идет речь. Сознание не воспринимало написанное. Но как бы ни было горько, публикации были написаны о нем, о неудачливом директоре загнивающей фармацевтической компании, ничего не смыслившем в бизнесе. Но больше всего поражало то, что авторы публикации противопоставляли его московской мэрии, что не могло не пугать. Неизвестные Марчуку журналисты писали, что старинный особняк, в котором располагалась «Фармацея», подлежит реставрации, на которую способно или государства (мэрия), или крупный частный инвестор, готовый взять колоссальные расходы на себя.

Но беда, как всегда, приходит не одна. Позавчера он узнал о том, что акциями компании заинтересовался какой-то незнакомый делец, который готов купить приличный пакет.

И в довершение ко всему выбила из колеи вчерашняя ситуация с Барулиным и Филатовым, попавшим на братков в самом центре столицы.

Если бы кто-нибудь из подчиненных зашел в его кабинет, то заметил бы, что шеф сидит за столом сгорбившись, подперев голову двумя руками. О том, что нужно поскорее взять себя в руки, он подумал в тот момент, когда неожиданно в его кабинете раздался телефонный звонок:

– Виктор Алексеевич, здравствуйте!

– Кто это говорит?

– Меня зовут Сергей Васильевич Артюхов. Я адвокат, представляю интересы строительной корпорации «Строймост ЛТД».

– Слушаю вас.

– Виктор Алексеевич, давайте говорить прямо. Зачем вам эти мучения? Публикации в прессе, нервные стрессы. Ваше предприятие на ладан дышит и скоро прекратит существование. Чем вы будете заниматься? А вот у моего патрона, который поручил поговорить с вами, есть к вам деловое предложение.

– Какое?

– Мы вам предлагаем определенную сумму, а вы взамен помогаете нам приобрести ваше здание в собственность.

– Никогда! – раздраженно выпалил Марчук и встал с кресла. – Вы слышите – никогда! Я двадцать лет отдал этому предприятию, а вы меня так просто собираетесь купить. Не выйдет!

– Ну, зачем вы так, Виктор Алексеевич? Мы же с вами взрослые люди. Тем более, если вы откажетесь, мы найдем другие способы заполучить здание. Но в таком случае никто за вашу безопасность не поручится.

– Замолчите! Слышите? – схватившись за сердце, прохрипел Марчук.

– Хорошо, Виктор Алексеевич. Но ждать долго мы не можем. В понедельник я перезвоню, и вы должны дать ответ. Надеемся, что он будет положительным. И еще. Не надо обращаться в милицию и в газету. Как видите, мы все знаем!

* * *

Артур Артурович Аганесян был сегодня в плохом настроении. Он проводил большую часть времени в своем загородном особняке или сидел в каком-нибудь кабаке. Это диктовалось, с одной стороны, осторожностью, а с другой – тем, что он привык к этому дому, приноровился делать дела здесь, под неусыпным оком охраны. Сюда, когда у хозяина было хорошее настроение или он принимал гостей, доставляли «девочек». Но даже юных путан охранники привозили затемно, да и то петляя по дорогам, чтобы те не могли запомнить, где проживает хозяин. Сегодня он встал не с той ноги. И все вокруг: и прекрасный дом, и проститутка в кровати были ему противны. Артур Аганесян (или по воровскому Артур «Камо») еще не успокоился, после того как неделю назад в централе Соликамска сломали бескомпромиссного Вано Авакяна – армянского авторитета из Ставрополя. Авакяна подрезали на пересылке, и в отместку он со своими приятелями захватил в заложники несколько ментов. Чтобы усмирить авторитета, на пересылку Соликамска приезжали даже высшие милицейские чины из Москвы. Естественно, Артур хлопотал за своего брата по крови, потратился, чтобы его перевели в спокойное место. Вано слишком много знал, но отдать приказ о его устранении Артур не мог. Слишком много ментов нагнали в Соликамск, надо было выждать. Кроме того, Артур поймал себя на мысли, что убивать Вано ему не хочется. В своей жизни он повидал столько крови, взбираясь на лестницу воровского мира! А теперь, став респектабельным бизнесменом, ему нельзя было светиться, а, наоборот, надо было поддерживать реноме богатого бизнесмена, инвестора и мецената.