Лучи предзакатного солнца красиво отражались от поверхности современного дома, выстроенного из металла и пластика. Когда Артур был в таком приподнятом настроении, как сейчас, ему даже нравилась Москва. В другое время он находил этот город слишком большим и неудобным. Особенно для заядлого велосипедиста.

До станции метро было уже рукой подать. Артур подумал было, что неплохо купить по дороге вкусную и ароматную французскую булочку: ведь с самого утра он ничего не ел. И еще сильнее нажал на педали.

«Да, лучше даже круассан, — пронеслось у него в голове. — Скажем, с абрикосом…»

В этот момент он вдруг почувствовал, что-то неладное. Как будто земля уходила у него из-под ног.

Склонив голову, парень увидел, как переднее колесо медленно выплывало из втулки.

— Что за фигня! — пронеслось у него в голове. А пальцы обеих рук тут же судорожно сжали ручки тормозов.

Но было уже поздно. Через секунду велосипед вместе с его наездником покачнулся влево и рухнул на асфальт — прямо под колеса мчавшегося на огромной скорости самосвала.

* * *

Презентация нового трэш-гламурного клуба «Японский городовой» подходила к концу. Виски «Голд лейбл» и не думал заканчиваться, но желающих его потреблять становилось все меньше.

Это объяснялось очень просто: московская публика слишком устала от тусовок. Каждый думал о том, как бы это поскорее вернуться домой и завалиться спать. Ведь завтра с самого утра на работу, несмотря ни на смог, ни на жару, ни на презентации.

И подчеркнуто вежливые длинноногие барышни, и расколбасные диджеи, и странная подтанцовка — все это уже не прельщало утомленную публику.

Поддержать компанию было некому, и Витя Мартинович пил виски в гордом одиночестве. Он отвечал дежурными улыбками на дежурные улыбки, перекидывался репликами со своими шапочными знакомыми, но при этом сохранял угрюмое выражение лица.

— Чего скучаешь, старик? — хлопнул его по плечу Павел Марцев, коллега из «Такой жизни».

— Я не скучаю, я стараюсь казаться умным, — ответил Витя. И они оба рассмеялись.

На самом деле грустить ему действительно было отчего. Но на таких тусовках не принято рассказывать печальные истории и делиться тем, что у тебя на душе.

Вите очень не хотелось идти на эту вечеринку. Но и пропустить ее он не мог. Ведь там собираются самые важные люди — те, кого называют московским истеблишментом. Поэтому он нехотя согласился. И приперся сюда.

Хотя на самом деле ему куда больше по душе было бы выпить вискаря не в расфуфыренной толпе, а где-нибудь в глухом лесу. Или в тихой московской квартирке, под каким-нибудь предлогом выпроводив из нее свою гэлфренд.

Вчерашнее событие упрямо не выходило у него из головы. Мысли были самыми противоречивыми.

— О, Витя, привет! И ты здесь? А то я даже и не заметил.

Витя поднял голову и нос с носом столкнулся со своим университетским приятелем Лешей по кличке Чиканос. Он тоже работал журналистом на каком-то развлекательном Интернет-портале.

— Знаешь о том, что вчера с Артуром произошло? — тут же спросил Леша.

Витя молча кивнул. И предложил накатить еще по виски.

— Я только с похорон, — объяснил Леша. — Настроение — убиться можно, а тут еще на эту тупорылую вечерину тащиться надо! Работа такая, блин…

— Да, ничего не поделаешь, — кивнул головой Витя.

— Представляешь, Артур, да? Ехал на велосипеде — и вдруг грохнулся… Ни с того ни с сего. Я сегодня с ментами перетер на этот счет. Они говорят, что чисто несчастный случай. Велик был неисправный или типа того.

— Да, это и вправду был несчастный случай, — сухим голосом произнес Витя.

— Но странно все-таки, да? Как он мог так долбануться? Наверное, очень спешил куда-то, как ты думаешь?

— Я скажу тебе даже больше, — вдруг разоткровенничался Витя. — Знаешь, куда он ехал на этом велике? К нам в редакцию. Вез статью. И тут на тебе такая херня!

— А, так это он вам эту статью готовил, да? Ну, в смысле, про того экстрасенса, от которого вся Москва сейчас прется.

— Да, нам, — вдруг забеспокоился Витя. — Или… ну, почти. А ты откуда знаешь? Он говорил тебе?

— Да нет. Я сегодня с его мамой говорил. Она мне даже ноут Артура отдала на время. И там последняя статья — как раз эта.

— Вот оно как, — задумчиво промолвил Витя.

— О, так очень супер, что мы с тобой встретились! — Чиканос вдруг преисполнился воодушевлением. — Последняя статья журналиста должна быть напечатана. Как ты считаешь? Так что давай я тебе ее передам, а ты и тисканешь. То, что он вчера к тебе так и не довез.

— Ну, не знаю… — промямлил в ответ Витя. — Это надо подумать.

— Да чего уж тут думать? — удивился Леша. — Ты ж еще вчера у него эту статью брал. Да и написана она отлично, Артур же мастер… был.

— Ну, видишь ли, тут и тема не очень актуальная, и формат тоже… Формат может быть не совсем подходящим, понимаешь? Ну, в смысле, не для нашего издания.

Витя был понимающим человеком. Он понимал намеки с полуслова. И если кто-то очень важный, очень большой и сильный намекнул ему, что эта статья — неактуальная, значит… Она действительно будет неактуальной. И никогда не попадет на страницы его издания.

Тем более, размазанные по асфальту внутренности Артура все еще стояли перед глазами.

* * *

— Да, дорогой, снова задерживаюсь, — удрученно промолвила в трубку Светлана. — Думаю, еще полчасика, не больше, а потом сразу поеду. Что приготовить? Ну, лазанья мне больше по душе, так что если тебе не лень…

Она отложила в сторону телефон, мельком глянула в раскрытую на рабочем столе папку и тут же перевела взгляд в приоткрытое окно. Усталости за этот день накопился целый вагон, и надо было хоть ненадолго отвлечься от дел.

Карьерный рост Светланы шел семимильными шагами. В свои неполные тридцать она уже была старшим следователем прокуратуры. Солидные усатые мужики из отдела называли ее не иначе как Светлана Николаевна. И неукоснительно выполняли все поручения своего строгого шефа.

А вот личная жизнь как-то не заладилась. Первый брак распался на третьем году — муж постоянно ревновал свою женушку к работе. Второй развалился еще за месяц до своего официального начала. Это случилось, после того как чистюля-Светлана случайно застала жениха за неблаговидным занятием — он пальцами отрывал ногти на ногах и втихаря запихивал их под диван.

Женское сердце тогда не выдержало. Но даже если бы не тогда — это случилось бы позже. Но случилось бы неизбежно. Светлана никогда бы не сжилась с тем самовлюбленным кретином, который вдруг оказался в роли ее жениха.

Но потом она только укоряла себя за свой характер. Ведь следующие полтора года место жениха и вовсе оставалось вакантным. Время летело, на лице появлялись морщины, а мечты оставались мечтами.

Светлана уже давно пришла к выводу: те ее качества, которые способствуют продвижению по служебной лестнице, в личной жизни только мешают.

— Ведь нашим российским мужикам сложно привыкнуть, что лидер может быть в юбке, — думала она, теребя тесемки от папки с каким-то уголовным делом. — Им куда больше по душе одноизвилинные барби. И когда они понимают, что уступают женщине по всем параметрам, то сразу начинают психовать.

Светлана поняла это уже давно. И приняла как должное. Поэтому когда пару месяцев назад у нее, наконец, появился новый ухажер, она решила вести себя с ним поделикатнее. Постоянно осознавая, что мужчины — натуры тонкие и ранимые.

Тем более, это был как раз тот случай. Цирковой акробат Вадим смотрелся рядом с рослой и крупной Светланой почти коротышкой. Он был ниже нее на целую голову. Да и характером обладал мягким — почти женским.

Естественно, ему ни разу в жизни не приходилось осматривать трупы со свежими ножевыми ранениями и уже появившимся специфическим запахом. Светлана же к этому аромату давно уже привыкла.