Судя по некоторым таким деталям, Глеб понял, что этот художник родился в СССР.

Впрочем, Сиверов вскоре получил возможность познакомиться с ним. Автор работ стоял в сторонке и продавал их репродукции. Глеб без труда завязал с ним разговор.

Белорусский художник Алекс разменял уже седьмой десяток, но по духу был вполне молодым человеком. После их непринужденного получасового общения Сиверов осведомился о местонахождении ближайшего ночника, сбегал и вернулся с целым пакетом вкусных и приятных вещей.

Разговор продолжился уже под винцо. Автор странной живописи оказался очень душевным и приятным человеком. Он сам предложил Слепому заночевать у него в мастерской.

— Всю жизнь мечтал стать художником! — признался Сиверов.

— Ну так стань, в чем же проблема? Кисть я тебе дам, краски и холст тоже найдутся. Живи здесь и работай себе в свое удовольствие.

— Ты что, серьезно? — удивился Глеб. — Так, прямо с порога…

— Ну, я ж вижу, что человек ты хороший, — загадочно улыбнулся Алекс. — Тем более, мне как раз напарник нужен, чтобы иногда за залом присмотрел. А то даже на полчаса выйти никуда не могу.

Сиверов решил приступить к рисованию прямо с завтрашнего утра. А сегодня он предпочел бы принять душ да завалиться спать.

— С душем вот у нас проблема! — покачал головой Алекс. — Воду еще в прошлом году отключили, так что теперь без нее как-то обходиться приходится.

Сиверов аж присвистнул от удивления. Оказывается, в центре Берлина еще есть люди, которые живут без водопровода! Воду они таскают на своих двух из ближайшей колонки, а все остальные удобства — где придется.

— Это еще ладно, — улыбнулся Алекс. — Они ж не только воду отключили, но и отопление…

— Так а зимой как? — удивился Глеб.

— А вот так! Даже тараканы от холода мрут. Они существа нежные, приспособиться не могут. А мы ничего, выживаем.

* * *

Несмотря на то что спать пришлось без комфорта — на старом скрипучем диване, Сиверов проснулся только в полдень. В это время жизнь в «Тахелесе» еще только начиналась, ведь закончилась она далеко за полночь.

Глеб решил приступить к занятиям живописью сразу после скромного завтрака. Он знал, что его жизнь в любой момент может совершить крутой поворот, и тогда ему будет уже совсем не до искусства.

Алекс выделил ему для этих целей небольшой закуток своей мастерской-галереи. Туристы туда почти не заглядывали. Да и было их покамест совсем мало.

Но когда день стал клониться к вечеру, ситуация резко изменилась. Народ снова повалил толпами. Туристы вежливо улыбались, каждый спешил поздроваться… Но их было слишком много. К такому вниманию к своей скромной персоне Сиверов не привык.

Алексу, наоборот, было не привыкать. У него находились и время, и силы для каждого посетителя.

— Ну как дела? — спросил он у Глеба, который едва-едва успел наметить на холсте какой-то эскиз. И, заметив его душевные страдания, предложил переместиться в другое место, неподалеку от запасной лестницы. Туда посетители обычно вообще не доходили.

Сиверов с энтузиазмом взялся за работу. Что-то у него даже начинало получаться, но… Тут он услышал у себя за спиной чей-то спор. Двое подростков ругались по-турецки, изредка вставляя слово «фак». Потом они стали делить маленькие пакетики с каким-то веществом.

— Эй, друзья, а ну валите отсюда! — окликнул их Глеб на немецком. Но юные драг-пушеры даже не обратили на него никакого внимания.

— Я кому сказал? — он слегка повысил голос.

Парни повернулись к нему. На их лицах появились гадкие улыбки. Они явно чувствовали себя хозяевами положения. И поэтому даже с места не сдвинулись.

Глеб молча подошел к этой парочке, ласково взял одного из продавцов дури за шиворот и нежно спустил его с лестницы, слегка добавив ускорения ногой.

— Ты не жилец! — промямлил другой.

Но как только его глаза столкнулись с ледяным взглядом Слепого, он тут же приумолк.

— Тебе тоже помочь? — поинтересовался у него Глеб. — Или сам справишься?

Через пару секунд пушеров уже и след простыл. Алекс услышал шум и подошел поинтересоваться, что случилось.

— Да выгнал отсюда пару уродцев, — объяснил ему Слепой.

— О-о! — покачал головой хозяин мастерской.

Сначала Глеб даже грешным делом подумал, что он — ну, или руководство этого сквота — само держит прибыльный драг-бизнес в своих руках. Но, как оказалось, это было совсем не так.

— Нам от турок житья нет! — пожаловался Алекс. — Всем кажется, что «Тахелес» — это место, где дурь продают, а не центр художеств. И директор, да и мы тоже как-то пытались бороться, но…

Художник только развел руками.

— Так а что насчет полиции? — поинтересовался Глеб. — Ясный пень, что это не дело художников.

— А что полиция? — грустно улыбнулся в ответ Алекс. — Они стараются вообще не вмешиваться. Каких-то мелким сошкам эти турки, небось, и приплачивают, а крупным чинам нет до нас никакого дела. Когда что-нибудь случается, фараоны набегают, крутятся, да и сваливают через пару минут. Пушеры попрячутся, как тараканы, а потом тут же из нор вылазят. И все по-старому.

Глеб удивился. Ему казалось, что в центре такого педантичного государства, как Германия, должен быть идеальный порядок. Но в Берлине, с его кучей турок и прочих эмигрантов, хваленый «немецкий порядок» явно давал сбой.

— Так что пока побеждают они, — добавил Алекс. — Как только мы начнем возбухать, они нам мстят. Или отлупят кого-нибудь, или еще хуже. Вот увидишь, что сейчас случится. Они твоего геройства просто так не оставят.

— Дорогой Алекс, как только эти «они» появятся, пожалуйста, позови меня, — попросил его Глеб.

Но сердобольный художник начал отговаривать своего гостя — мол, нельзя тебе, салаге, вмешиваться во все эти дела, а то не ровен час без головы останешься. Слепой в ответ лишь улыбнулся.

Эти ребята не заставили себя долго ждать. Глеб обратил внимание на парочку молодых парней, появившихся в галерее. Они были совсем не похожи на обычных туристов. И выделялись в первую очередь своей мелкоуголовной внешностью.

Парни подошли к огромному полотну, которым Алекс дорожил больше других. В руке одного из них появился баллончик с какой-то смесью, другой достал зажигалку. И все это происходило на глазах у посетителей.

Алекс понял, что они собираются сделать. И, не помня себя, бросился спасать свою работу.

Один из бандитов обернулся и оттолкнул его ударом ноги. Второй начал назидательную речь:

— Кажется, ты снова забыл, кто в этом доме хозяин? Что ж, надо тебе напомнить. Так что будет тебе урок…

Он уже занес над картиной руку с баллончиком, когда кто-то вдруг хлопнул его по плечу.

— Ребята, пойдемте, разговор к вам есть, — спокойным голосом произнес Глеб.

Алекс попытался было вмешаться — мол, куда ты, идиот, лезешь? Но Слепой отстранил его решительным жестом.

— Ну что ж, пойдем, — зло улыбнулись бандиты.

Слепой буквально вытолкал их в небольшой коридорчик, куда посетителям вход был запрещен. Один из бандитов вопросительно поглядел на него и уже собрался открыть рот, но…

Удар под дых был быстрым, коротким и очень болезненным. Как и удар коленом в пах, который последовал почти синхронно.

Второй бандит сунул было руку в карман, где у него был то ли нож, то ли что посерьезнее, но тут же содрогнулся от боли. Ребро ноги въехало ему в коленную чашечку, а от удара железным кулаком в висок посыпались искры из глаз.

Слепой работал методично, молча и без азарта. Так, как работает настоящий профессионал.

Через пару секунд оба противника были повержены. Глеб поднял с пола маленький предмет, выпавший у одного из них из рук. Это был тот самый баллончик с горючей смесью.

Слепой внимательно изучил инструкцию по применению и принялся равномерно разбрызгивать жидкость по валявшимся на полу телам.

— Эй, что ты делаешь? — испуганно завопил один из бандитов.