– Пусть Диксон продолжает, – кивнул Уайклифф. – Мне нужно знать как можно больше об этом молодом человеке и его передвижениях. Фаулер вернулся?

– Думаю, сейчас он пошел перекусить.

Фаулер, появившийся несколькими минутами позже был человеком средних лет. Он все еще оставался в чине констебля, потому что не сдал экзамен на должность сержанта, но его коллеги заявляли, что тот просто пытается избежать повышения. Во всяком случае, это отнюдь не убавляло ему ума и опыта.

– Как все прошло у Джордана?

– Мне пришлось почти час ходить вокруг да около, но результат есть, сэр.

Фаулер прибыл в маленькую усадьбу около полудня. Он оставил свою машину на глинистой дороге неподалеку от коттеджа, с трудом различимого сквозь туман. Влияние моря не сказывалось здесь так, как в городе, но перламутровая дымка, которая, похоже, вот-вот рассеется, скрывала все вокруг. Фаулер посмотрел на небольшие возделанные участки земли, сильно сомневаясь, что на этой почве может что-либо вырасти.

Во дворе перед коттеджем были свалены дырявые ведра, старая ванна, каток. Почти половину территории занимала большая поленница. По двору с кудахтаньем разгуливали куры в клетках, стоящих вдоль всей каменной стены дома, шумно возились кролики. Дом с покрытой дерном крышей, казалось, не был построен, а сам, как гриб, вырос из-под земли.

Фаулер постучал по дощатой двери.

– Ну, кто там? – Ему открыла девушка лет семнадцати или восемнадцати. Она была смуглой кареглазой толстушкой, с копной черных кудряшек на голове. Несмотря на неряшливый вид, в ней была своеобразная привлекательность. Где-то за ее спиной, в глубине дома Фаулер услышал звуки музыкальной Передачи первой программы радио.

– Полиция, – Фаулер показал свое удостоверение. – А вы, наверное, Сисси?

– Я позову отца, – уклонилась она от прямого ответа. – Он сейчас кормит свиней.

Она обошла вокруг дома и через пару минут вернулась с коренастым седым мужчиной с живыми карими глазами и темной, как у цыгана, кожей.

– Мистер Джордан?

– Точно. А вы пришли по поводу Могильщика. Странное дело, правда? Я скажу: странное, очень странное.

Фаулера провели на кухню и усадили около стола. Джордан расположился напротив. Сисси села рядом с книжкой в руках. Сбоку, у нее под рукой, стояла детская коляска. Окно в помещении было таким маленьким, что Фаулеру пришлось подождать, пока привыкнут глаза и он сможет в деталях рассмотреть обстановку.

Следуя своему долголетнему опыту, он сначала выслушал рассказ старика, исподволь направляя разговор в нужное русло, и лишь потом стал задавать вопросы.

– Итак, о колесе, мистер Джордан. Я так понял, что вы сами изготовляете его в одном из подсобных помещений, где оно остается до субботы, дня праздника. Верно?

– Совершенно верно, – подтвердил Джордан.

– А помещение, где стоит колесо, заперто?

– Заперто? А на черта мне его запирать? Что там красть? Нечего. – У Джордана была своеобразная манера разговаривать: он пересыпал речь вопросами, на которые сам же и отвечал, иногда сопровождая ответы одобрительными замечаниями.

– А козел отпущения уже был в колесе вечером в пятницу?

– О да. Колесо было полностью готово к церемонии, не было только украшено ветками и соломой. Мы обвязываем его лишь перед самым началом, чтобы листья лавра и тиса не завяли. Лавр символизирует Аполлона, а…

– А чучело козла отпущения тоже делаете вы сами?

– Вы спрашиваете священника о таинствах обрядов. – Джордан с хитрецой посмотрел на Фаулера. – Не знаю, стоит ли рассказывать вам. Но поскольку вы из полиции… Мы же не хотим вступать в конфликт с законом? Определенно не хотим. Ни в коем случае.

В духовке готовилось что-то вкусное, и раз или два Сисси вставала, открывала дверцу и заглядывала туда. Огонь горел беззвучно, лишь иногда горящие головни с шумом сдвигались и в поддон сыпалась зола. Сисси не принимала участия в разговоре, полностью занятая чтением. Время от времени младенец начинал хныкать, и Сисси, покачав коляску, заставляла его умолкнуть. Из посторонних звуков было слышно только громкое тиканье часов на каминной полке.

– Чучело делается из досок, которые сбивают гвоздями, чтобы получилось туловище, руки и ноги. Затем с помощью пучков соломы ему придается форма. Правдоподобие достигается также с помощью одежды. Голова изготавливается из набитого соломой старого чулка и закрывается маской и шляпой. Совсем просто, не правда ли?

– Чучело делается отдельно и потом привязывается к колесу?

– Да, в местах запястий и щиколоток.

– Теперь скажите, мистер Джордан, мог ли кто-то проникнуть в сарай накануне праздника и подменить чучело человеческим телом, одетым, как козел отпущения?

– Не стоит слушать разные байки, мистер Фаулер, – засмеялся Джордан. – Поверьте мне, люди сочиняют небылицы от скуки, которая царит здесь зимой. Не стоит принимать все это всерьез. Ни в коем случае не стоит.

– Я задал вам вопрос, мистер Джордан.

Часы на каминной полке заскрипели и пробили час.

– Сисси, пора кормить ребенка. Не нужно заставлять нашего господина ждать. Я глубоко убежден, не нужно.

Не говоря ни слова, Сисси достала ребенка, уложила его на колени, расстегнула кофточку и начала кормить младенца грудью.

– Посмотрите, какая трогательная картина, мистер Фаулер. Она согревает сердце. Придает смысл человеческому существованию.

– Вы мне пока так и не ответили, могла ли быть осуществлена подмена.

– Разумеется, могла, – улыбнулся Джордан. – Но ее не было.

Откуда вы знаете?

– Сами подумайте, насколько это трудно! – Джордан взмахнул руками. – Во-первых, я не представляю, чтобы кто-либо смог справиться с этим в одиночку. Он должен был сначала доставить сюда тело…

– Риддл мог оказаться здесь по каким-то своим делам.

– По каким? По каким делам сюда мог прийти Риддл? У нас с ним нет ничего общего. Абсолютно ничего.

Темно-карие глаза старика внимательно следили за лицом Фаулера. Прежде такого интереса в Джордане не наблюдалось. О, он отнюдь не дурак! Но Фаулер получил указание не проявлять особого напора.

– Я всего лишь хотел узнать, смогли бы вы заметить подмену, будь она совершена?

– Я не могу дать на это однозначного ответа. – Теперь Джордан был совершенно серьезен. – Естественно, можно было бы заметить разницу в весе, но мы не поднимаем колесо, мы только катим его. Нет, не могу сказать с уверенностью.

– А как его доставляют отсюда на стартовую площадку?

– На грузовике Джимми Трегаскиса. Он владелец питомника и член нашего комитета, который…

– Значит, вы двое закатываете колесо по слегам на грузовик, потом укрепляете его в кузове канатами и везете на площадку. Верно?

– Нас обычно трое: Джимми берет на подмогу Морли Ричардса.

– Когда вы доставляете колесо на место и устанавливаете его на стартовой площадке, оно некоторое время остается без надзора, не так ли?

– За кого вы меня принимаете, мистер Фаулер? – Джордан выглядел оскорбленным. – Как можно позволить такое, когда любой мальчишка способен выбить подпорки или поджечь его?

Некоторое время тишину нарушало лишь тиканье часов, да иногда причмокивал ребенок. Сисси держала его одной рукой, а в другой у нее опять была книга.

– Смотри за ним, Сисси. Мы ведь не хотим, чтобы малыш простудился? Право слово, не хотим.

Девушка до сих пор не произнесла ни слова, и это могло бы объяснить необычную манеру Джордана строить фразы. Полицейский сидел возле ниши, занятой книжными полками. Тома были старые, с потрепанными корешками и стершимися буквами. Он бы даже не рискнул сказать, о чем они.

– У вас есть оружие, мистер Джордан? – неожиданно спросил он.

– Вы же наверняка знаете, что есть.

– Я бы хотел взглянуть на него.

Джордан отправился в спальню и вышел, держа в руках охотничье ружье. Фаулер взял его, переломил и проверил оба ствола. Ружье было тщательно вычищено и смазано. В некоторых местах смазка уже загустела и покрылась пылью.