– А когда он проигрывает?

– Никакой реакции… – Лэйси снова нацепил очки. – Во всяком случае, я ничего не замечал особенного.

– А он когда-нибудь выигрывал?

– Ну, раз в несколько лет ему удается… Точно не припомню сумму, но это было несколько тысяч фунтов стерлингов, и он ее спустил за два-три месяца…

– Он радовался выигрышу?

– Ну, особой радости я не заметил… По сути дела, мистер Уайклифф, это дикий человек. Мне кажется, Господь предназначил держать его на воротком поводке и не давать разгуляться…

Уайклифф не пошел назад, к своей машине, а зашагал по Догс-Лег-Лейн до Гаррисон-Драйв. Солнце просвечивало сквозь тонкую пелену облаков, и небо, казалось, светилось зеленоватым светом… Дом Паркинов стоял, как оттопыренный большой палец в окружении невзрачных мизинцев, но Уайклифф не стал наведываться к Паркинам.

Он прошел до конца улицы, где на дощатой ограде висела табличка: «Пешеходная тропа к Портеллину». С вершины вала Уайклифф увидел залив и деревеньку вдали.

Он пошел по тропе, которая вскоре слилась с дорогой. Дорога, в свою очередь, повторяла все извилистые повороты береговой линии, но привела в конечном счете к деревне. Вся прогулка заняла минут сорок пять – Уайклифф покрыл не менее трех миль. До Хакетс-Кав было еще мили полторы. Здесь не заметно было особых поисковых усилий: только кучка людей стояла на краю пирса, вглядываясь в море – это был Фостер, окруженный местными жителями.

Уайклифф подошел к ним.

– Ну, мистер Уайклифф, мы начали дело! – сказал Фостер. – Мы вывели в море «Синего Мальчика» Берта Канди, это судно поманевреннее будет, чем прочие другие… Рон Брайс там, на борту, с Бертом…

Малюсенькая синяя яхта посреди огромной глади моря поразила Уайклиффа. Он не ожидал, что операция по розыску «Манны» будет подобна поиску иголки в стоге сена…

– Видите те четыре буйка, мистер Уайклифф? Они обозначают края области поиска, так сказать… Получается все равно как вы плугом проходите поле, но только в том случае у вас метки межей остаются на месте. Но мы тоже позаботились – каждый буек заякорен на дно и не сдвинется с места, разве что слегка колеблется с прибоем и ветром«. Уж от этого никуда не деться.

– Ну да, понятно.

– Хорошо! Теперь смотрим туда, на те два ближних буйка. Видите цепочку поплавков между ними?

– Да.

– Так вот, между двумя дальними буйками такая же цепочка поплавков, просто их не видна Эти поплавки помогают Берту соблюдать прямой курс, пока он там плавает вперед-назад.

Уайклифф боялся задать этот вопрос, но все-таки спросил:

– Как думаете, сколько времени все это займет?

Фостер пожевал губами и нахмурился.

– Ну, я так прикидываю, если ему понадобится пройтись по этому полю раз сто двадцать, значит, он покроет примерно сорок миль. Раз он тащит за собой трал то больше трех узлов он не сделает. Получается ему нужно тридцать часов на прочесывание, и это при том, что он не будет делать двойных ходок по одному и том, же месту, а ведь без этого вряд ли обойдется… – Фостер приподнял свою форменную шапочку и вытер лысую голову. – Он начал работу около восьми часов, так что вряд ли он сегодня закончит, разве что если найдет что-нибудь… И потом, в темноте он не сможет продолжать работу, да и перекусить человеку надо.

Уайклифф проследил, как суденышко прошло один ряд, развернулось и двинулось в обратном направлении. Смотреть на это было невыразимо скучно. Он приехал сюда в каком-то приятном возбуждении, но при виде этих работ оно улетучилось.

– Как поступим с водолазами, мистер Уайклифф?

– Какими водолазами?

– Нам они понадобятся, если удастся что-нибудь найти.

– Но не сегодня ведь?

– Ну, если мы обнаружим яхту сегодня, то поставим на том месте сигнальный буек, но все равно водолазы потребуются завтра. Думаю, надо бы связаться со спасателями военного флота, потому что завтра воскресенье, и у нас ничего не выйдет, если мы заранее их не предупредим. Они станут настаивать на том, чтобы погружаться со своих собственных судов. Вы же знаете, какие они – считают, что всякое судно без ихней эмблемы может иметь дыру в днище, а они не желают промочить ноги…

Уайклифф не отвечал; он сознавал, что потерял уверенность в успехе всей операции.

– Я могу сам с ними перетереть это, мистер Уайклифф, если хотите… Мы с ними на одном языке объясняемся.

– Я был бы вам очень благодарен, – пробормотал Уайклифф, стыдясь самого себя.

Фостер глянул на него с легкой улыбкой:

– Мы найдем яхту, если только она здесь. Что вам время терять, стоять и смотреть? У вас своих дел небось навалом. А это работка долгая…

Уайклифф вернулся домой и постарался выкинуть из головы «Манну». Стоял прекрасный апрельский денек, Хелен и Рут с удовольствием работали в саду. После обеда позвонил Фостер и сообщил, что военные спасатели «в принципе» согласились дать водолазов в случае обнаружения затонувшего судна, но они хотели бы, чтобы Уайклифф лично приехал в офис адмирала-суперинтенданта и оформил документы.

Ему пришлось часа два провести за дурацкой вежливой беседой с военно-морскими чинами, что напоминало китайские чайные церемонии. За это время Уайклифф узнал, что он ни черта не смыслит в спасательных операциях и что ему предстоит подписать весьма грозные документы. Но в конечном счете его собеседник, лейтенант-командор, дружелюбно сказал ему:

– Не тушуйся, старина. На этих спасательных делах не прогоришь. Либо сдерешь деньги с хозяина яхты, либо продашь ее с наваром. Я частенько думал заняться именно таким бизнесом, когда наши штабные крысы посадили меня на эту сухопутную работу…

В шесть часов Уайклифф поехал в Портеллин, чувствуя себя совершенно взвинченным. Деревенька лежала мирная и тихая под вечерним красноватым солнцем. «Синий Мальчик», судно Берта Канди, стоял на рейде в заливе при высоком приливе. Снаружи бухты буйки и поплавки были сняты, и на волнах болтался только один буек – вероятно, он обозначал точку, где была обнаружена затонувшая яхта.

Берта Канди и Рона Брайса он нашел в ближайшем баре.

– Мы ее засекли меньше чем за семь часов, мистер Уайклифф, – сообщил ему Брайс.

– Думаете, это именно «Манна»?

– Ну, если и не она, то здорово похожа.

– Мы ее по-всякому пытались подтянуть, – чуть заплетающимся языком проговорил Канди. – Ну, она слегка приподнялась, но мы много не разглядели, конечно…

– Что будете пить? – спросил Уайклифф.

– По пинте пива – будет в самый раз.

Атмосфера в пабе была дружеской, казалось, все тут гордились своими земляками, удачно сделавшими дело.

– Если речь заходит о море, мистер Уайклифф то на здешних берегах никто с нашими моряками, из Портеллина, не сравнится!

– А что будет дальше?

Рон Брайс прогладил пятерней свою волнистую шевелюру:

– Это зависит от военных моряков, но если они только захотят, то поднимут ее со дна одним пальцем прямо завтра утром. В половине двенадцатого будет полный отлив. Пусть приедут со своими лебедками – вот и все, что от них требуется. Потом мы подождем часиков до шести и отбуксируем ее поближе к берегу.

– А потом, значит, нам надо снова ждать отлива, чтобы она осталась на мели, так, что ли?

– Грубо говоря, так, мистер Уайклифф. Вы сможете подняться на борт яхты завтра около полуночи. А дальше – трудно сказать.

– А что – трудно сказать?

Брайс проглотил полкружки пива одним глотком.

– Ну, если ее затопили, отвинтив кингстон, то нам нужно всего только закрыть кингстоны, и она снова будет на плаву. А вот если ей планки в днище повыбили, тогда надо будет успеть залатать дыру до прихода прилива.

Все это звучало достаточно просто и разумно.

Уайклифф приехал домой часов в девять. Фостер звонил в его отсутствие и передал, что военные спасатели приступят к работе завтра – если погода позволит. Уайклифф послушал прогноз погоды по телевизору. «С утра ясно, в течение дня ожидается дождь и усиливающийся юго-западный ветер…»