Полиция расставила своих людей на всех подходах к карьеру, и уже велся опрос всех, кто жил в округе: Рулов, Иннесов, Мойлов и всех постояльцев кемпинга, ночевавших в палатках и передвижных домиках у самого леса. Быть может, они слышали или заметили что-нибудь необычное? Где находились они сами после наступления темноты? Известно, что Джеймс Клемо добрался ночью от своего дома до фермы, – видел ли его кто-нибудь?

Хоскинг продолжал толковать о своем:

– Как вы можете убедиться, ей были причинены множественные телесные повреждения, в частности – переломы конечностей. Однако, по моему мнению, почти все травмы нанесены ей post mortem.

– Что значит, почти все?

– Знаете, я не волшебник и даже не паталогоанатом. За точными сведениями вам придется обратиться к Фрэнксу. – Он окинул взглядом отвесную скалу, возвышавшуюся над залитой водой каменоломней. По всей поверхности скалы образовались плодородные уступы, где успели пустить корни молодые платаны и ясени. Только в одном месте не было никакой растительности и лишь торчали острые каменные обломки.

– По всей видимости, ее сбросили именно оттуда, – заметил Хоскинг. – А теперь посмотрите на это.

Он указал на темные пятна на шее девушки по обе стороны от гортани.

– Вы считаете, что ее задушили? – спросил Уайклифф.

– Нет, едва ли, хотя отметины интересные.

После этого врач занялся изучением неглубоких порезов и царапин на лице и конечностях, неизвестного происхождения пятен внизу живота. Когда же он раздвинул волосы у самой макушки, на черепе стала видна глубокая серповидная вмятина с распухшими краями. Хотя тело побывало в воде, у корней волос сохранились остатки запекшейся крови.

Фотограф последовательно фиксировал каждый этап осмотра трупа. Хильда Клемо поступила теперь в полное распоряжение экспертов-криминалистов.

– Что вы думаете об этой ране на голове? – спросил Уайклифф.

– Здесь тоже последнее слово не за мной, но я не вижу ничего другого, что могло бы стать причиной ее смерти. Вообще говоря, чем скорее вы доставите ее в морг и передадите Фрэнксу, тем быстрее получите ответы на свои вопросы. Транспорт для перевозки уже прибыл?

Едва он это произнес, как появились двое с носилками и специальным мешком для трупа.

– Проще донести ее до нашего фургона, чем подогнать его сюда, – заявил один из них.

Хильду запаковали в пластик и унесли. Сержант следовал по пятам за носилками, ибо служебная инструкция велела фиксировать в протоколе абсолютно все.

Едва ли кому-нибудь известная за пределами родного городка, эта школьница становилась теперь объектом профессионального интереса многих десятков, если не сотен, людей. Для них единственной причиной для знакомства с ней окажется необходимость установить личность человека, который ее убил, и усадить его на скамью подсудимых. После этого они начисто о ней забудут. Как только убийцу поймают, все внимание сосредоточится на нем, а кульминация мелодрамы наступит в зале суда, где в роли «звезды» выступит именно преступник.

По временам Уайклиффу все это представлялось весьма странным механизмом, в котором сам он был лишь маленьким винтиком. Впрочем, разве могло быть иначе?

Расследование убийства с этого момента потечет установленным порядком. На стол главного судебно-медицинского эксперта ляжет рапорт, тот возьмет бланк ордера на проведение вскрытия и впишет в него имя доктора Фрэнкса, патологоанатома. Этот ордер будет доставлен Фрэнксу специально выделенным для этого полисменом. Тело Хильды Клемо будет в этот промежуток времени находиться в морозильном боксе морга, дожидаясь тех поистине кощунственных манипуляций, которым подвергнут его во имя правосудия.

Уайклифф и Керси спустились к ручью, где смогли уединиться. Керси пнул ногой сухую ветку, валявшуюся на берегу, и поток, полноводный и бурлящий после дождя, подхватил ее и в одно мгновение унес.

– Стало быть, она мертва. И это очевидное убийство. Мне кажется, Рулы становятся теперь нашими основными подозреваемыми. – В последней фразе Керси содержался намек на вопросительную интонацию.

– Да, но труп был сброшен в каменоломню только прошедшей ночью. Констебль Уоррен слышал громкий всплеск около четырех. Ты допускаешь, что Клиффорд мог выйти и вернуться под самым носом у полицейского? Вспомни, что он уже был дома, когда Уоррен с таким шумом разоружал Клемо.

– Но ведь Клемо сумел пробраться во двор фермы незамеченным. Эти молодые констебли такие сони!

– Ладно, а где мотив убийства? Керси пожал плечами.

– Да заурядное изнасилование. Этот полудурок напал на девчонку и надругался над ней. Он с виду тихоня, но кровь-то в нем играет, как в каждом мужике, а выхода для похоти никакого. Само собой, покрывала его мамаша. Примечательно, что труп обнаружился как раз сегодня. Джейн наверняка поняла, что у нее остался последний шанс избавиться от него. Мы разоблачили ее, так сказать, фокусы с Агнес, и Джейн грозят крупные неприятности. Стало быть, у нее оставалась последняя ночь, чтобы замести следы.

На Уайклиффа это не произвело впечатления.

– Где же в таком случае они прятали труп вчера, когда мы осматривали дом? А ведь до нас Роуз обыскал все хозяйственные постройки и окрестные поля.

– Но ведь трупа Агнес он не нашел, верно? – парировал Керси с усмешкой. – И кстати, если девушке стало известно, какая судьба постигла старушку… Вот вам и еще один мотив.

Уайклифф помотал головой. После недолгого молчания он сказал:

– Остается надеяться, что после вскрытия Фрэнкс сможет заняться эмбрионом и определит вероятного отца.

Потом Уайклифф и Керси поднялись к тому месту, откуда обнаженный труп Хильды Клемо сбросили вниз, чтобы, ударившись об острые каменные выступы, он закончил падение в темной воде затопленного карьера. Тут они попали в заросли ярко цветущего утесника, вокруг кустов которого трудились сонмы пчел, торопившихся сделать последние припасы перед надвигавшейся осенью.

Выцветшая табличка с надписью «Опасно!» торчала на покосившемся столбике. Опасность, несомненно, была вполне реальной: скрытый растительностью край обрыва возник перед ними неожиданно. Прошедший дождь превратил почву вокруг в сплошную грязь, в которой был отчетливо виден желобок сантиметра три шириной, тянувшийся к обрыву от тропинки. Там земля была прочно утоптана, и след сразу терялся.

– След словно бы от колеса старой тачки, сэр.

Кроме того, на земле можно было заметить какие-то вмятины и ямки. Одни из них напоминали размытые ливнем следы ног, другие вполне могли быть оставлены телом девушки, когда его волоком подтаскивали к краю обрыва. Но поверх всего этого отпечатались уже совершенно ясно различимые следы подошв.

– Башмаки Клиффорда Рула, – предположил Керси.

Следы тут же сфотографировали, а потом Фокс и его помощник принялись снимать с них алебастровые слепки. Полисмены между тем вели поиски в траве и среди кустарника, обозначив себе территорию от кромки обрыва и дальше вдоль тропы.

Теперь, когда Уайклифф ознакомился с местностью, с той точки, где он стоял, ему не составляло труда различить постройки фермы Трегеллес, бунгало Иннесов с высившимися рядом соснами, коттедж и развалюхи-сараи во владениях Мойлов. Вдалеке на западной стороне торчала колокольня церкви в Хейвене, а на юге во всю линию горизонта поблескивало Море. Словом, пейзаж мало напоминал декорацию трагедии, и все же всего лишь несколько часов прошло с того момента, когда некто привез сюда обнаженное тело убитой девушки в обыкновенной крестьянской тачке и сбросил в каменоломню, как мешок с мусором.

Они спустились по тропинке и метров через двести вышли на широкую просеку, которая тянулась от ручья к карьеру.

– Надеюсь, вы согласитесь, сэр, – сказал Керси, – что у любого, кто появился здесь ночью, толкая перед собой тачку – скажем, со стороны фермы – был выбор. Этот человек мог подняться по тропе и сбросить труп с обрыва или же избавиться от него внизу, не наделав столько шума. Почему-то убийца предпочел первый вариант.