— Надеюсь, она не совершила еще одну, — невольно вырвалось у Мелани.

Деймон посмотрел на нее с явным любопытством.

— Ты за нее беспокоишься?

— Мы много лет были близкими подругами. Несмотря ни на что, я за нее переживаю.

— Саймона ты тоже знаешь очень давно.

— Да.

— За него ты тоже... переживаешь?

Вопрос прозвучал резко, почти глумливо.

Мелани задумалась. Она вдруг неожиданно поняла, что если и любила когда-то Саймона, то от этого чувства ничего не осталось. Неожиданное открытие ее поразило, но поразило приятно, у нее возникло чувство освобождения. Она посмотрела Деймону в глаза ясным, чуть ли не радостным взглядом и, взвешивая каждое слово, медленно ответила:

— Да, я за него переживаю. Я знаю его почти столько же, сколько Элен, и не могу сделать вид, будто не было этих лет и моих чувств к нему.

Она снова замолчала, пытаясь подобрать слова, как можно точнее выражающие ее чувства. Если она открыто заявит, что больше не любит Саймона, не прозвучат ли ее слова для Деймона откровенным приглашением? Даже если бы ей хватило на это смелости, Мелани сомневалась в его реакции.

Взгляд Деймона потемнел.

— Значит...

Но что он собирался сказать, Мелани так и не узнала, потому что его окликнул знакомый. Разговаривая с подошедшим мужчиной, Деймон по-хозяйски обнял Мелани за талию и не убрал руку даже после того, как знакомый отошел от них.

Затем объявили о начале концерта: играл духовой оркестр, исполнялись народные танцы. Королевская семья смотрела концерт со специально построенного помоста. После того как король произнес благодарственную речь, гости начали расходиться.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо и океан на горизонте в розоватые тона. Дорога шла вдоль берега, и Мелани сбавила скорость, чтобы полюбоваться закатом.

Деймон, ехавший рядом, предложил:

— Хочешь, можем остановиться.

— Хочу.

Они съехали с дороги и остановились. Мелани первая слезла с мотороллера и разулась.

— Давай пройдемся.

— Как хочешь.

Деймон тоже разулся и закатал брюки. Они спустились по пологому склону к полоске белого песка и побрели вдоль кромки воды. Вскоре пальмы и кустарник скрыли от них дорогу. Облака на горизонте стали огненными. Прямо перед ними волны набегали на берег лагуны и, отходя, оставляли за собой полукруглую полосу пены. Мелани остановилась, потрогала пузырьки пены пальцами ног. Деймон тоже остановился и обнял ее за плечи. Они вместе смотрели, как солнце медленно опускается в океан. Еще одна волна, чуть более сильная, чем другие, по щиколотки накрыла их ноги, но они ничего не заметили.

Когда последняя полоска расплавленного золота угасла, Деймон тихо спросил:

— Ну что, хватит?

— Да, пожалуй, — неохотно согласилась Мелани. — В жизни не видела такого красивого заката.

Зрелище подействовало на нее умиротворяюще, и было приятно ощущать на плечах руку Деймона.

Не убирая руки, Деймон повернулся, и они медленно побрели обратно. Сумерки быстро сгущались. С океана подул прохладный ветерок, и большие кожистые листья пальм зашелестели. Вода в лагуне стала темной. Мелани поежилась.

— Замерзла?

Деймон потер ладонью ее плечо, заметив, что Мелани покрылась гусиной кожей.

— Нет, просто, едва солнце село, сразу похолодало. Но за все время, что мы здесь, ни разу не было по-настоящему холодно. Наверное, на Тихуиту просто невозможно замерзнуть.

— Ты права, невозможно.

Ногу Мелани что-то кольнуло. Она вскрикнула и остановилась.

— Что случилось?

Деймон поддержал Мелани за локоть, когда та подняла ногу и наклонилась посмотреть, в чем дело.

— Кажется, я на что-то наступила.

— Дай-ка я посмотрю. — Деймон опустился на одно колено и взял ее ступню в руки, а Мелани оперлась о его плечо. — У тебя идет кровь.

— Немножко.

— Черт, в этой темноте я ничего не вижу. Не ставь ногу на землю, я тебя донесу.

— Деймон, ничего страшного...

Но он уже встал и легко поднял ее на руки.

— Ты же не хочешь, чтобы в рану набился песок. Обломки кораллов бывают ядовитыми.

Мелани обхватила Деймона за шею, и он понес ее к дороге.

— Надеюсь, ты меня не уронишь?

— Обещаю, что не выпущу тебя из рук.

Он улыбнулся, и Мелани подавила желание обнять его крепче, прижаться к нему и коснуться губами губ. Она понимала всю неуместность своей реакции, но ничего не могла с собой поделать: Деймон нес ее на руках, и это действовало на нее возбуждающе.

Наконец он ступил на твердую землю, дошел до мотороллера и бережно опустил Мелани на сиденье. Потом наклонился и еще раз осмотрел ее ступню. Достав из кармана носовой платок, Деймон соорудил из него подобие повязки.

— Сможешь доехать до дома или сядешь на мой мотороллер?

Мелани вспомнила, как в прошлый раз ехала у него за спиной, и ей вдруг очень захотелось вновь пережить это волнующее ощущение. Но она сдержалась и покачала головой.

— Сама доеду.

Когда они вернулись, Мелани настояла на том, чтобы идти — вернее хромать — самостоятельно, но позволила Деймону промыть и продезинфицировать рану. Он присел, положил ее ногу себе на колени и залепил рану большим куском пластыря.

— По-моему, ты наступила на острый обломок коралла. Надеюсь, рана не воспалится. Пока я ничего подозрительного не заметил, но придется несколько дней за ней понаблюдать.

— Все будет в порядке, ты очень хорошо ее обработал, — буркнула Мелани.

Деймон поднял голову.

— Тебе больно? За все время ты даже не пикнула.

— Какой смысл пищать, все равно нужно было сделать перевязку.

— Прости, если причинил тебе боль. Ты очень мужественная.

Ее нога все еще лежала на коленях у Деймона. Неожиданно он наклонился и поцеловал ее в щиколотку. От неожиданности у Мелани перехватило дыхание. Не успела она опомниться, как он уже поднял голову и, бросив на нее быстрый взгляд, небрежно заметил:

— Чтобы быстрее заживало.

8

Слегка ошарашенная, Мелани встала на ноги, точнее, на одну ногу, здоровую, а вторую с опаской опустила на пол. Деймон снова поддержал ее, но Мелани возразила:

— Я дойду сама.

— Уверена? Тогда я тут все уберу.

Мелани доковыляла до спальни и присела на край кровати. В таком положении Деймон и застал ее, когда заглянул к ней в комнату.

— Принести тебе что-нибудь? — предложил он. — Или, может, помочь спуститься в гостиную?

Его лицо снова стало непроницаемым, как маска.

— Я не хочу есть, наелась на приеме.

— Я тоже сыт. — Деймон пересек комнату и остановился у окна, глядя в сгущающуюся темноту. Потом повернулся к Мелани и вгляделся в ее лицо. — Уверена, что тебе больше ничего не нужно?

— Спасибо, ты обо мне уже позаботился. Из тебя бы вышла хорошая медсестра, вернее медбрат. — И хороший муж, мысленно добавила она. Сильный, добрый, умелый, Деймон воплощал в себе все, что каждая женщина мечтает видеть в муже. — Есть ли что-то такое, чего ты не умеешь делать?

Деймон негромко рассмеялся.

— О, масса всего! Например, я, по-видимому, не способен удержать женщину.

В его голосе не слышалось жалости к себе, скорее в нем сквозила самоирония.

— Вот уж неправда! — возразила Мелани. Почти совсем стемнело, поэтому она не могла разглядеть выражение глаз Деймона. — Элен всегда отличалась непостоянством.

— Да. Когда мы познакомились, она была с другим мужчиной.

— Знаешь, Элен рассказывала, что ее приятель напился и стал ей угрожать, и тут появился ты. То, как ты управился с ситуацией, произвело на нее огромное впечатление. Она была тебе очень благодарна... и, может быть, по ошибке приняла благодарность за любовь.

— Возможно, ты права, — согласился Деймон и, помолчав, спросил: — А ты, Мелани? Ты отличаешься постоянством?

— Наверное. — Мелани была уверена, что уж ей-то не составило бы труда хранить верность брачным обетам, которыми она обменялась бы с Саймоном. — Я верю в преданность одному человеку и думаю, что обещания нужно выполнять.