– Да, конечно! – вставая с кушетки, чуть рассеянно сказала девушка и, взяв из моих рук новую зеленую юбку, направилась к выходу. В дверном проеме она задержалась и оглянулась на меня. – Знаете, Николай Александрович… Вы, наверное, много раз слышали от девчонок что-нибудь подобное… Я влюбилась в вас с первого взгляда… Даже не думала, что способна на такое! А теперь я вас мало сказать, что люблю – я вас просто обожаю! Поэтому разговоры о вашем возрасте для меня просто лишены смысла.

Едва произнеся последнее слово, Наташа быстро вышла из моей «каюты» оставив меня одного. Постояв в задумчивости минуту – другую, я вновь сел за столик и взял с полки заготовку последнего швейного изделия. Прострочив пару швов, я заметил, что скорость работы электропривода заметно упала – машинка перешла на питание от аккумуляторов, а гул лодочного мотора стих и на корме послышались голоса. Мне пришлось прервать свое занятие и выйти на кормовую платформу. Здесь находился Володя и пришедший его сменить Сергей – оба они по очереди дергали пусковой шнур, безуспешно пытаясь вновь запустить двигатель. Я проследил взглядом за топливным шлангом, тянувшимся от штуцера на поддоне мотора к пластиковой канистре, которая не имела специальной крышки для использования в качестве бензобака (шланг был просто пропущен через проделанное в крышке отверстие и сидел в нем очень неплотно, оставляя достаточно места для доступа воздуха в процессе расходования топлива – специального воздухозаборного отверстия здесь, конечно, не было). Кто-то (скорее всего, наш юнга, но я не стал это выяснять) неудачно переставил канистру, сильно вытянув из нее шланг, который теперь даже не касался поверхности бензина. Вернув шланг на место, я подкачал «грушей» топливо и дернул за шнур – горячий двигатель завелся с первой попытки. Высказываться по поводу очередного ротозейства я не стал, а лишь сделал знак Володе, чтобы он следовал за мной – пора было заняться приготовлением обеда.

К запланированной каше из овсяных хлопьев с сухофруктами, пришлось нажарить оладьей из пресного теста – хлеб в наших условиях печь было довольно затруднительно, ну а те, кому такой обед мог показаться слишком легким, могли добавить к нему свежекопченую рыбу, а также жареное и вареное мясо антилопы. Когда мы накрывали на стол, появилась Наташа в новенькой зеленой юбке и рубашке салатного цвета. Смотрелось на ней все опять очень хорошо, и мой заместитель не преминул заметить это обстоятельство.

– Умеете вы одевать девушек, Николай Александрович! – проговорил он, присаживаясь к столу, и дипломатично добавил: – Правда, и Наталье Андреевне все что угодно пойдет… Наверное, и брючки для помощницы осилите?

– Справлюсь, конечно, – вздохнул я. – Вот только последнее время я все чаще задаюсь себе вопросом: кто у нас на кого работает?

– Так вы гоняйте нас побольше, Николай Александрович! – заговорил вдруг наш юнга, который обычно помалкивал во время таких полушутливых бесед. – Если что надо, мы в лепешку расшибемся!

– Для тебя, Володя, у меня уже есть персональное задание! – невольно улыбнулся я. – После мытья посуды займешься моторкой – нашим здоровякам там все равно не повернуться! Наведешь порядок: протрешь стены в рубке, сиденья, стекла, приборную доску и вычерпаешь воду – вчера, я думаю, во время дождя ее набралось порядочно. После смажешь моторным маслом штуртрос, блоки и колонку рулевого управления, а также сектор газа-реверса (рычажная система управления оборотами двигателя и редуктором: передний ход – нейтраль – задний ход) вместе с тросами управления и особенно там, где они проходят в стальных оболочках (для тросов управления газом – реверсом используются оболочки пружинного типа, через которые легко просачивается машинное масло).

– Напросился парень! – покачал головой доктор, кладя себе на тарелку хороший кусочек филейной части антилопы, сваренной накануне – собрался «размяться перед кашей».

– Кстати, Олег Сергеевич! – глянул я на него. – Ты бы хоть иногда отрывался от рыбалки и медосмотры проводил нашего коллектива!

– Да что вы, Николай Александрович! – в тон мне сразу ответил Козырев, принимая шутку. – Какие тут медосмотры – каждый ест за троих!

– А мне будет персональное задание? – поинтересовалась Наташа, положив в свою тарелку аппетитный румяный кусочек мяса (кашей ограничился лишь я один).

– Конечно! – немедленно отозвался я. – Подайте-ка мне чайник!

Выпив кружку чая со сгущенным молоком (вприкуску, конечно – чай и кофе я всегда пью без добавок), я отправился к себе заканчивать последнее швейное изделия (на сегодняшний день, разумеется – ясно было, что девчонка непременно попросит заниматься ее гардеробом и в дальнейшем – после такого удачного начала). Минут через пятнадцать ко мне заглянул Сергей и торопливо произнес (мои подчиненные, здоровенные мужики, почему-то всегда смущались в моем присутствии):

– Володя просил передать, Николай Александрович… В лодке, говорит, нашел…

Он положил передо мной кожаную полевую сумку образца средины двадцатого века. Кивнув ему (он сразу вернулся на место своего дежурства – корму), я помедлил немного, разглядывая предмет, в свое время бывший непременным спутником каждого геодезиста и геолога, а потом расстегнул пружинную застежку, открыл сумку и заглянул вовнутрь. Здесь сейчас лежали в непромокаемой упаковке личные документы участников экспедиции золотоискателей: шесть паспортов, шесть прав на управление маломерным судном, три судовых билета, целая пачка каких-то расписок, крупномасштабная карта моря Бофора и несколько пожелтевших писем, на листке одного из которых я увидел вручную грубо скопированную карту Ольховского… Возможно, здесь также раньше находился и путевой дневник экспедиции, обнаруженный мною на сиденье в рубке моторки. Просмотрев паспорта я, как и следовало ожидать, не обнаружил знакомых имен, но, как бы то ни было, следовало передать эти документы и сообщить об участи их обладателей родственникам погибших. Правда, в этом случае известную сложность представляло собой указание места смерти этих людей…

Почти неслышно вошла Наташа, чуть коснулась моего плеча и устроилась (как всегда) на моей лежанке. Я сунул все бумаги обратно, закрыл сумку и положил ее на полку – до времени, а потом продолжил свое занятие – мне следовало спешить, потому что на сегодня были намечены и другие дела.

– Можно эту юбку сделать немного короче? – спросила моя помощница, следя за моими действиями. – Я ведь достаточно молодая девушка?

– Вы не жалеете свое мужское окружение, Наташа! – заметил я, оценивая возможность просто подвернуть ткань. – У вас слишком соблазнительные ножки – в наших условиях их следует прятать под макси!

Чтобы не развивать далее тему «неожиданных поступков», я быстро подогнул край юбки на десяток сантиметров, прострочил в двух местах и подал девчонке готовое изделие для примерки, а сам, прихватив с собой промасленные перчатки для возни со всякой «техникой», вышел на корму. Оглянувшись по сторонам, я обнаружил, что мы плыли по тому самому месту реки Ледниковой, где она, перед впадением в Восточное море, представляло собой, по сути дела, огромное болото: берега здесь на значительном протяжении фактически были отмелями, заросшими хвощами и папоротниками, с редкими группами невысоких деревьев, растущих прямо в воде. Животный мир в этой местности был в большей степени представлен лишь насекомыми: множество огромных стрекоз, гигантских жуков и бабочек кружилось над водой, и лишь время от времени появлялись мелкие и крупные птицы, хватающие прямо на лету эту многоцветную яркую живность… Володя все еще возился в моторной лодке, тянувшейся за плотом на тросе длиной в несколько метров. Проследив пару минут за его действиями, я взялся за подготовку «Вихря-30», который мы сняли с моторки. Тщательно промыв редуктор и залив в него свежее трансмиссионное масло, я обнаружил, что установленный на двигателе гребной винт отличается от штатного меньшими шагом и диаметром и, по сути дела, является оптимальным (я помнил его характеристики) для данной лодки – позволяет удерживать скорость в интервале от тридцати девяти до сорока трех километров в час с полной нагрузкой и лишь одним водителем (примерно шестая часть грузоподъемности) соответственно. Это значило, что я могу не особенно ограничивать себя в запасах топлива и другом грузе во время задуманных мною поездок по морям этого мира. Потом я промыл топливной смесью карбюратор, бензонасос и свечи зажигания (а также камеры сгорания), после чего все это установил на свои места. С помощью Володи и Сергея, все еще дежурившего здесь, я подтянул лодку кормой к плоту и, укрепив страховочный тросик, установил двигатель на транец, тщательно затянув струбцины подвески. Перебравшись в лодку и послав Володю за канистрами со старым топливом, я подключил к двигателю все элементы дистанционного управления, кабель бортовой электросети и топливный шланг. Принесенные нашим юнгой канистры я сунул в моторный отсек, присоединив одну из них (через отверстие в крышке) к бензошлангу. Заводить двигатель мне пришлось самому – у Володи не хватало сил, чтобы с достаточной скоростью провернуть тридцатисильный двигатель от ручного стартера. Мотор взревел примерно с десятой попытки и сразу, подобно своему собрату на плоту, выпустил целое облако синего дыма – старое топливо отличалось большим количеством масла в сравнении с тем, что использовалось на современных лодочных моторах. Дав двигателю поработать минут пять, я заглушил его и откинул на упор – окончательное испытание я планировал после выхода «Дредноута» в Восточное море. Вернувшись на плот, я тщательно вымыл руки и на пару с нашим юнгой отправился готовить ужин – будущие пироги требовали немало времени.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: