И больше не собираюсь так жить, сказала я себе, вздернув подбородок. Больше нет.

— Конечно, твоя земля находится за пределами Тампы, — сказала я, решившись заговорить снова.

Виктор хмыкнул, не отрывая золотистого взгляда от дороги впереди.

— Тебе не нравится город? — спросила я. — Мне всегда казалось, что Тампа хорош тем, что достаточно большой город, здесь всегда что-то происходит. Хоть и не такие уж масштабные мероприятия, чтобы мешали жить.

Виктор раздраженно зарычал: 

— Ты всегда так много говоришь?

— Извини. — Я скрестила руки на груди и нахмурилась. — Я просто пыталась поговорить.

— Не стоит этого делать. Не то чтобы мне не нравился город, просто предпочитаю жить в лесу, потому что я чертов оборотень. И мне нужно пространство для оборачивания, бега и охоты.

— Ох. — Внезапно я почувствовала себя глупой. — Конечно. Я не подумала… не подумала об этом.

— Потому что ты вампир. Твоему виду не нужны открытые пространства, чтобы свободно побегать, ты являешься монстром всё чертово время, а не так как мы, раз в месяц.

— Мы не монстры, — сказала я уязвлено. — По крайней мере, не я.

— Ах, нет? — Взгляд, который он на меня бросил был ещё менее дружелюбным. — Насколько я помню, вампиры — нежить, питающаяся кровью. И если спросишь меня, вот что делает их монстрами.

— Ну я хоть выгляжу нормально, — огрызнулась я, разозлившись. — По крайней мере, не обрастаю шерстью… и не выгляжу как животное.

— По крайней мере, животное живое, — прорычал он. — Чего нельзя сказать в вас, бессмертной нежити.

Вот и всё. С меня оказалось достаточно. Годы подавленного гнева и обиды вдруг вспыхнули во мне. Меня не волновали последствия разрыва кровной связи между мной и огромным оборотнем — я не собиралась больше терпеть ни минуты.

— Ну всё, — рявкнула я. — Останови грузовик.

— Что? — Виктор недоверчиво посмотрел на меня, продолжая ехать. — Почему, чёрт возьми, я должен это сделать?

— Потому что я ухожу. — Я нащупала ручку на незнакомой дверце. — Как открывается эта чертова дверь? — Выпрыгнуть на ходу из грузовика — это вам не пикник на природе, но я вампир и быстро исцелюсь. Конечно, моё тело не в очень хорошей форме из-за длительного голодания, что я недавно пережила, так что на это потребуется время. Но даже медленное и болезненно выздоровление лучше, чем выслушивать оскорбления вера.

Ручка щелкнула, и дверца вдруг распахнулась. Грузовик резко вильнул из стороны в сторону, и я почувствовала, что с угрожающей скоростью соскальзываю с сиденья.

О боже! Я приготовилась к падению, но когда уже практически соскользнула с сиденья, вер протянул большую сильную ладонь и схватил меня за руку.

— Что, черт возьми, ты творишь? — Виктор резко нажал на тормоза, раздался визг шин от резкой остановки, а затем вер втащил меня обратно на сиденье.

— Я сказала тебе: ухожу. Так что отпусти меня.

— Я так не думаю, — прорычал он. — Мы связаны кровью, ты никуда не идешь.

— Я найду способ разорвать связь, — огрызнулась я, пытаясь вырваться из его, казалось бы, стальной хватки. — Сделаю что угодно, чтобы освободиться от тебя.

— Ты не сможешь разорвать связь, если только не пойдешь темной дорожкой и найдешь ведьму, которой открыта дорога на Теневые земли. Ты этого хочешь? — потребовал ответа Виктор. — Потому что я, черт возьми, уверен, что нет. Нравится тебе это или нет, дорогая, но мы связаны.

— О, нет, мы нет. — Я упрямо вздернула подбородок. — Я провела последние шесть лет, застряв в жестоких отношениях, я не могла выбраться, как бы сильно ни пыталась. И отказываюсь вновь идти той же дорогой.

Виктор широко распахнул глаза. 

— Жестокие? Что, черт возьми, ты подразумеваешь под жестокими отношениями? Как именно я причинил тебе боль?

— Насилие бывает не только физическим или… или сексуальным, как ты знаешь. — Моё горло от напряжения сжалось, но я постаралась, чтобы боль не отразилась на лице. — Ещё существует психическое и эмоциональное насилие. Хоть ты и обещал не трогать меня даже пальцем, но сейчас делаешь нечто гораздо большее.

Я взглянула на него, а затем на его большую ладонь, сжимающую мою руку.

— Черт возьми! — Виктор, как будто обжегшись, отдернул руку. — Я просто пытался не дать тебе убиться, леди.

— Меня зовут Тейлор. Не леди, не возлюбленная и, конечно, не «клыкастая», я Тейлор. И я бы не умерла, потому что не могу. Я уже мертва, помнишь?

— Ох, черт… — Он провел рукой по черным взъерошенным волосам и перевел дыхание. — Слушай, прости, хорошо? — сказал он, извинившись мне на удивление. — Просто… сейчас чертовски плохая гребаная ночь для всего этого. Полная луна уже практически на небе, и если я в ближайшее время не вернусь…

— Ох, — меня внезапно озарило понимание. — Ты что собираешься… превратиться в волка?

— Если тебе повезет, — мрачно сказал он. — И если ты не… — Он покачал головой. — Давай просто скажем, что мне действительно нужно вернуться домой как можно скорее, у меня нет сейчас времени для вежливой болтовни.

— Прости, — ответила я, искренне раскаиваясь. — Я не понимала, что твоя проблема настолько срочная.

— Ну это так. И ты бы пострадала, если бы я обернулся рядом с тобой.

Моё сердце едва не выскочило из горла. 

— Ты бы причинил мне боль?

— Не специально, нет. Но мой волк, волк внутри меня… — он ударил себя в грудь. — Он воспримет тебя как угрозу. — Это инстинкт, волки не любят вампиров. И я не слишком хорошо осознаю себя в этой форме, больше чувствую.

— Поэтому нам нужно как можно скорее добраться до места, где ты сможешь уйти как можно дальше от меня и обернуться, — сказала я.

— Да. — Он снова вздохнул. — Послушай, знаю, что сейчас веду себя как засранец и сожалею. Это просто… луна, — он жестом указал на полный серебряный шар, поднимающийся всё выше в небо, и его голос упал ещё на тон, стал более низким, похожим на рык животного. — Она зовет меня. Я сильный, но не смогу долго сдерживать обращение.

— Ох, верно, — я нервно кивнула. Я не хотела застрять в кабине грузовика с огромным голодным волком, ненавидящим вампиров. — Ну… ты можешь нас довести до дома? Я хотела сказать, до твоего дома, конечно.

— Да, если мы поедем прямо сейчас. — Виктор запустил двигатель грузовика и пристально посмотрел на мою, всё ещё открытую дверь, через которую теплый влажный ночной воздух Флориды проникал в кабину. — Не могла бы ты её закрыть? Меня не волнует, нежить ты или нет, ты не в той форме, чтобы выжить, если выпадешь из грузовика на скорости шестьдесят миль в час.

— Я сильнее, чем выгляжу, — запротестовала я, но выполнила его просьбу и закрыла дверь. — На мне всё быстро заживает.

Он фыркнул и переключил передачу. 

— Да. Верно.

— Это правда, — сказала я, уязвленная. — В моем теле каждую кость ломали по нескольку раз, и я всегда исцелялась.

Виктор окинул меня одновременно недоверчивым и жалостливым взглядом. 

— Ты что? Как, черт возьми, ты сломала все свои кости? Прыгала с самолета без парашюта?

Я скрестила руки на груди и опустила взгляд. 

— Не я их ломала. Но это не главное, дело в том, что я перенесла много жестоких издевательств и всё ещё жива. — Посмотрела на него. — Но больше не потерплю подобное. Уже нет. Ни от тебя, ни от кого-либо другого.

Он задумчиво кивнул, и мне показалось, что увидела в его золотистых глазах отблеск уважения.

— Я понял. Ты сильнее, чем выглядишь. Но не спорь со мной, если я говорю, что ты хреново выглядишь.

— Большое спасибо, — огрызнулась я. — От этого я чувствую себя просто великолепно. Ты всегда такой гадкий?

— Нет, черт возьми… — он разочарованно ударил по рулю. — Послушай, на полную луну мне труднее говорить. Мой волк рвется наружу, и эта часть меня… молчаливая. — Он глубоко вздохнул. — Я не хотел сказать, что ты некрасивая. Ты чертовски великолепная. Я просто хочу сказать, что ты выглядишь больной или что-то в этом роде. Выглядишь слабой и хрупкой.