Не думаю, что получилось бы лечь в такую позу, если бы Виктор не оказался настолько высоким, что я, откинувшись спиной на его колени, как в люльке, полулежала на его теле.

И полностью раскрылась для него.

— Боже, ты великолепна, — пробормотал он, жадно пожирая глазами мои складочки. — Посмотри, насколько ты открытая и влажная, детка. — Он провел длинным пальцем по моему естеству, я застонала и вздрогнула, стоило ему слегка коснуться клитора. — Это нежное сладкое влагалище нужно вылизать, — прорычал он. — Вылизать, целовать и пировать на нем, пока ты не кончишь… жестко не кончишь.

— Да, — прошептала я, не в силах ничего с собой поделать. Не отрываясь, я наблюдала за тем, что делал Виктор. При виде его рта настолько близко к скользким складочкам, розовой жемчужине клитора, частично видневшегося и пульсирующего от страсти, от сильнейшего возбуждения у меня закружилась голова.

Я ожидала, что он тут же набросится на меня. В его глазах полыхала жажда, а я для него была словно шведский стол. Но Виктор не спешил.

Он мягко прижался губами к моему холмику, целуя внешние губки влагалища точно так же, как до этого целовал мой рот. Как и обещал.

— Виктор! — застонала я, когда он продолжил. Я все ожидала, когда Виктор углубит поцелуй, но он этого не сделал. Просто оставлял нежные невесомые поцелуи на моих внешних губках, изучая их настолько ласково, словно я была цветком со слишком хрупкими лепестками, которые могут рассыпаться от самого легчайшего прикосновения.

Я потихоньку сходила с ума от полыхающего во мне пожара страсти. 

— Пожалуйста! — умоляла я, и Виктор посмотрел на меня.

— Легче, детка. — Его голос походил на низкое хриплое рычание и не соответствовал тому, насколько нежно он ласкал меня. — Я не хочу тебя торопить.

— Ты и не торопишь, — заверила я его, затаив дыхание. — Пожалуйста, Виктор… пожалуйста, можешь ты поцеловать… поцеловать меня там?

Он сверкнул глазами: 

— Мне бы хотелось войти в тебя, детка. Ты не возражаешь, если я тебя слегка раскрою?

Прикусив губу, я покачала головой: 

— Нет, думаю, всё будет в порядке.

— Отлично. — Большими пальцами он раскрыл меня. Клитор пульсировал, полностью обнажившись. — Боже, — пробормотал Виктор, и я услышала, как он ахнул. — Ты чертовски великолепна.

Я смутилась, увидев, насколько стала мокрой. И даже внутренняя поверхность бедер блестела от влаги.

Виктор, казалось, почувствовал мой дискомфорт, потому что посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Что случилось, детка?

— Просто… я так… — Взмахнула рукой. — Я не знала, что такая… такая влажная.

Он сверкнул глазами: 

— Разве я не говорил тебе, насколько мне это нравится? Чем сильнее ты истекаешь влагой, тем больше я хочу тебя. Твое лоно готово принять меня. Ты ведь понимаешь?

— Я… я понимаю, — прошептала я.

— Я знаю это, — уверенно прорычал он. — Теперь посмотри на меня, детка. Наблюдай, как я буду пировать на твоем сладком влагалище, как буду сосать этот горячий клитор. Смотри на меня, кончи для меня.

И я бы не смогла отвести взгляда, даже если бы попыталась. Наблюдая за тем как, он раскрыл меня, собираясь наконец попробовать на вкус, я воспламенилась настолько сильно, что едва могла дышать. Боже, я хотела почувствовать его рот на мне, горячий и влажный, посасывающий влажные складочки, так же как раньше он это делал с сосками. Я желала полностью отдаться наслаждению, которое он предлагал, и не останавливаться, пока не достигну пика.

Виктор подтянул меня к себе ближе, так что мое лоно оказалось прямо перед его ртом, и я напряглась, ожидая, когда он попробует меня на вкус. Но он снова не торопился.

Осторожно, не спеша, он опустился на меня, прижимаясь ртом и носом к моим лепесткам. Я хотела спросить, что он делает, но тут Виктор глубоко вздохнул, насыщаясь моим ароматом, купаясь в моей сущности.

— Ты так восхитительно пахнешь, — почти простонал он, потираясь шершавой щекой о внутреннюю поверхность бедра, пока я чуть не задохнулась. — Мне бы хотелось по-настоящему тебя трахнуть. — Он посмотрел на меня. — Но еще больше мне хочется вкусить тебя. Пировать на этом сладком влагалище, лакая мед прямо из источника.

— Виктор… — ахнула я. — Ох, пожалуйста… пожалуйста, сейчас…

— Боже, я обожаю слышать, как ты вот так упрашиваешь меня, — прорычал он. И без предупреждения лизнул меня длинным, медленным и чувственным движением.

Я застыла, затем выгнулась, бесстыдно подаваясь низом живота ему навстречу, желая больше… больше… больше.

И Виктор меня не разочаровал: раздвинул шире мои бедра и обхватил большими ладонями мою грудь. Я застонала, когда он горячим влажным языком снова облизал мое раскрытое влагалище и нежно покрутил соски между пальцами. Меня пронзили искры наслаждения, заставив дрожать и задыхаться. Затем он полностью накрыл мое лоно ртом, сосал и лизал, пируя на мне с таким отчаянием, как будто от этого зависела его жизнь.

Он только начал, а я уже сгорала от страсти, для меня этого оказалось достаточно. Я снова оказалась на вершине. И когда он лизнул меня ещё раз, нахлынул первый оргазм. Наслаждение пронзило меня, я выгнула спину, а с моих губ сорвались тихие беспомощные звуки.

— Ох, Виктор… ох!

Виктор смотрел на меня сверкающим золотом взглядом.

— Правильно, детка, кончай для меня, — прошептал он, снова целуя. — Кончай для меня, пока я наслаждаюсь твоим вкусом.

И снова стал дегустировать меня, медленно и не торопясь обводил кончиком языком пульсирующий клитор, пока я не почувствовала, что снова тону в удовольствии, полностью растворившись, отказавшись от контроля, позволяя ему делать со мной что угодно.

Понятия не имею, сколько раз я кончала — через некоторое время я просто сбилась со счета, а Виктор был неутомим. Он накрыл ртом влагалище, трахал меня языком, проникая так глубоко, как мог, заставляя меня задыхаться, стонать и просить ещё больше, намного больше.

Хорошо, что он оказался таким восхитительно неутомимым. Меня безжалостно терзала течка, и на этот раз, чтобы насытить её, одного оргазма не хватило бы. Я извивалась на коленях Виктора, зарывалась пальцами в его волосы, беспомощно раскачиваясь на нем, раскрываясь ещё шире. Это было так хорошо, так правильно. В эти чистые, сверкающие моменты наслаждения я смогла полностью отпустить себя, забыть свое прошлое и просто купаться в удовольствии.

Это было замечательно, и всё же закончилось слишком быстро.

Тейлор кончала снова и снова верхом на моем лице, безоговорочно отдавая себя и прижимаясь сладким лоном к моему языку, пока наконец не получила достаточно. Я пил её, пробуя с той же страстью, с какой она пила мою кровь. Её мед был таким сладким, таким горячим, что это заставило мой член пульсировать, и мне нравилось, что она доверяет мне настолько, чтобы действительно отпустить себя.

Её нежное маленькое тело извивалось, бедра выгибались, когда она полностью отдавалась. Я только хотел, чтобы вместо моего языка внутри неё был мой член. Тейлор была такой тугой, горячей и влажной. Настолько готовой, переполненной желанием. Я хотел дать ей все, востребовать её и, в конце концов, сделать своей. Но мы не можем, пока ещё нет. Мне придется ограничиться дегустацией.

Потребовалось много времени, чтобы облегчить течку до приемлемого состояния — не то чтобы я возражал. Когда Тейлор начала уклоняться даже от самого нежного прикосновения моего языка, я понял, что худшее, наконец, позади.

Во всяком случае, пока.

Я осторожно положил её на кровать рядом со мной и начал вставать. Теперь, когда она закончила, мне нужно попасть в ванную и позаботиться о себе. Я думал, что помогая ей сдерживать течку, удовлетворю свою собственную похоть. К сожалению, это было не так. Я чувствовал, как клеймо внизу спины жгло, подобно огню, угрожая полностью выйти из-под контроля, если я немедленно не приму меры.