Много часов подряд непрерывно подгоняемое верховое животное несло по марсианской пустыне своего смуглого всадника.

Теперь оно истратило все силы. Животное запиналось и пошатывалось, а когда всадник выругался и вонзил пятки в его чешуйчатые бока, рептилия лишь повернула голову и зашипела на него. Сделав еще несколько неуверенных шагов, добралась до подветренной стороны песчаной дюны, остановилась и легла на песок.

Всадник спешился. Глаза животного горели, как зеленые фонари, в них отражались маленькие луны. Подгонять теперь бесполезно. Человек посмотрел назад, туда, откуда пришел.

Вдали виднелись четыре темные фигуры, державшиеся вместе в пустом пространстве. Двигались они быстро. Через несколько минут будут здесь.

Человек стоял неподвижно, думая, что делать дальше.

Впереди, далеко впереди, виднелся невысокий хребет, за ним – Валкис и безопасность, но туда ему не добраться. Справа из песка выдавался одинокий прямоугольный блок. У его основания нагромождение обломков скал.

– Они постараются выгнать меня на открытое место, – подумал человек. – Но здесь, у Девяти Адов, им придется потрудиться.

Он побежал к скалам с невероятной легкостью и быстротой.

Так бегают звери и дикари. Предки бегущего происходили с Земли, он был высок и массивен; впрочем худоба делала его массивность незаметной. Пустынный ветер обжигал холодом, но человек, казалось, не замечал этого, хотя на нем была лишь порванная рубашка из шелка венерианского паука, открытая на груди. Кожа его почти так же темна, как черные волосы; ее обожгли годы пребывания под ужасным солнцем. Глаза удивительно светлые, в них отражался блеск бледных лун.

С привычной легкостью ящерицы человек скользнул мимо неустойчивых предательских скал. Найдя удобное место, где спину защищал блок, он скорчился в укрытии.

После этого он ничего не делал, только вытащил оружие.

Было что-то сверхъестественное в его полной неподвижности, в терпении, таком же нечеловеческом, как терпение скал, скрывавших его.

Темные фигуры приблизились и превратились в четырех всадников.

Вот они остановились – обнаружили лежавшее верховое животное. Линия следов человека, уже слегка стертых ветром, но все же достаточно различимых, указывала, куда он пошел.

Предводитель двинулся по следу. Остальные спешились Действуя быстро, с солдатской четкостью, они извлекли из седельных сумок оборудование и начали собирать его.

Человек, прижавшийся за скалой, видел, что они собирают.

Аппарат Баннинга. Из этой ловушки ему не выбраться.

Преследователи находятся за пределами досягаемости его оружия.

И там и останутся. Аппарат Баннинга своим мощным лучом достанет его. Он умрет или потеряет сознание – как они захотят.

Человек сунул бесполезный пистолет обратно за пояс. Он знал, кто эти люди и чего они хотят от него. Это полицейская служба Земли, и они несут ему приговор – двадцать лет заключения в лунных темницах.

Двадцать лет в серых катакомбах, в молчании и вечном мраке.

Человек узнал неизбежное. Он привык к неизбежности – неизбежности голода, боли, одиночества, пустоты снов. Он принимал все это. Однако не сделал ни движения, чтобы сдаться.

Смотрел на пустыню, на ночное небо, и глаза его сверкали – отчаянные, странно прекрасные глаза существа, близкого к корням жизни, одновременно большего и меньшего, чем человек. Руки нащупали выступ скалы и обломили его.

Предводитель медленно приближался, подняв правую руку.

Голос его ясно прозвучал на ветру. «Эрик Джон Старк!» – крикнул он, и плечи смуглого человека напряглись.

Всадник остановился. Он заговорил, но на этот раз на другом языке. Это не язык Земли, Марса или Венеры, – странная речь, резкая и полная жизни, как горящие долины Меркурия, породившие ее.

– О НэЧака, о человек без племени, тебя я зову!

Последовала долгая тишина. Всадник неподвижно ждал под низкими лунами.

Эрик Джон Старк медленно выступил из бассейна черноты у основания блока.

– Кто называет меня НэЧакой?

Всадник заметно расслабился. Ответил он на английском: «Ты хорошо меня знаешь, Эрик. Можем ли мы встретиться мирно?»

Старк пожал плечами. «Конечно».

Он пошел навстречу всаднику, который между тем спешился, оставив животное за собой. Худой жилистый человек, этот полицейский офицер, и вид у него грубоватый, как у обитателя необжитых планет. Впрочем, эти планеты, сестры Земли, не так уж страшны, как кажутся, когда смотришь на них с расстояния в миллионы миль; у них свое население – потомки людей, давно рассеявшихся по всей Системе. И все же это жестокие миры, и если они оставили свой след на Старке, то оставили его и на этом человеке, на его поседевших волосах и обожженной солнцем коже, на твердом жестком лице и проницательных темных глазах.

– Давно мы не виделись, Эрик, – сказал он.

Старк кивнул. "Шестнадцать лет. – Двое мужчин молча смотрели друг на друга, потом Старк сказал:

– Я думал, вы все еще на Меркурии, Эштон".

– Всех опытных работников вызвали на Марс, – ответил Эштон.

Он достал сигареты. – Куришь?

Старк взял одну. Оба склонились к зажигалке Эштона и постояли, затягиваясь; ветер вздымал красный песок у их ног, а три солдата терпеливо ждали у аппарата Баннинга.

Наконец Эштон сказал: «Мне придется быть грубым, Эрик. Я должен кое о чем напомнить тебе».

– Не нужно, – возразил Старк. – Вы меня взяли. И говорить больше не о чем.

– Да, – согласился Эштон, – я взял тебя, и сделать это было чертовски трудно. Поэтому я и хочу поговорить с тобой.

Его темные глаза встретили холодный взгляд Старка и выдержали его.

– Вспомни, кто я такой – Саймон Эштон. Вспомни, как я появился, когда шахтеры в той долине Меркурия хотели прикончить дикого мальчишку в клетке, как прикончили они все вырастившее его племя. И вспомни все последующие годы, когда я старался превратить этого мальчишку в цивилизованное существо.

Старк рассмеялся. "Нужно было оставить меня в клетке.

Когда меня поймали, я уже был слишком велик для цивилизации".

– Может быть. Но я так не думаю. Во всяком случае я напомнил тебе об этом.

Старк ответил без всякой горечи: «Не нужно сентиментальностей. Я знаю: ваша работа в том, чтобы взять меня».

– Я не возьму тебя, Эрик, если только ты не вынудишь меня.

– Эштон быстро, прежде чем Старк успел что-нибудь сказать, продолжал:

– Над тобой висит двадцатилетний срок за доставку оружия племенам Срединных Болот, когда они подняли восстание против компании «Металлы. Земля – Венера», и еще кое за что. Я знаю, почему ты сделал это, и могу сказать, что согласен с тобой. Но ты поставил себя вне закона, и в этом все дело.

Теперь ты направляешься в Валкис. Хочешь вмешаться в историю, которая принесет тебе пожизненное заключение, когда тебя поймают в следующий раз.

– И на этот раз вы не согласны со мной.

– Да. Как ты думаешь, зачем я с риском сломать себе шею пытаюсь поговорить с тобой? – Эштон наклонился, лицо его напряглось. – У тебя есть дела с Дельганом Валкисским? Он послал за тобой?

– Он послал за мной, но дел пока еще не было. Я получил письмо Дельгана: в Сухих Землях готовится небольшое столкновение, он заплатит мне за помощь. В конце концов это моя работа.

Эштон покачал головой. "Это не просто столкновение, Эрик.

Гораздо хуже и отвратительней. Марсианский Совет городов-государств и Комиссия Земли в холодном поту, и никто точно не знает, что происходит. Ты знаешь города Низкого Канала – Валкис, Джеккара, Барракеш. Ни один законопослушный марсианин, не говоря уже о землянине, не проживет в них и пяти минут. Все выходы оттуда абсолютно мукищеут. Поэтому мы питаемся одними слухами.

Ходят фантастические слухи о вожде варваров Кайноне, который пообещал небо и землю племенам кеш и шан, слухи о возобновившемся древнем культе рамасов, который все считали умершим тысячу лет назад. Мы знаем, что Кайнон как-то связан с хорошо известным разбойником Дельганом, знаем, что преступники со всей Системы собираются присоединиться к нему. Найтон и Уолш с Земли, Темис с Меркурия, Аррод из колонии Каллисто, да и твой старый друг венерианец Лухар".