Проснувшись, Старк увидел полумрак; в узкое окошко под потолком пробивался красный луч заходящего солнца. Разбудило Старка чье-то присутствие. На резной каменной скамье сидела Фианна. Она смотрела на Старка серьезными темными глазами.

– Ты рычал перед пробуждением, – сказала она. – Как большой зверь.

– Возможно, такой я и есть, – ответил он.

– Возможно, – согласилась Фианна и кивнула. – Но если это так, я говорю тебе, зверь: ты в западне.

Старк встал, каждый нерв его был напряжен. Подошел к ней, взглянул сверху вниз.

– О чем это ты, малышка?

– Не называй меня малышкой! – вспыхнула она. – Не я глупа, как младенец, а ты! Иначе не пришел бы в Синхарат.

– Но ты тоже здесь, Фианна.

Она вздохнула. «Знаю. Это не то место, где я хотела бы быть. Но я служу госпоже Берилд и должна идти туда же, куда она».

Старк проницательно взглянул на нее. «Ты ей служишь. И все же ты ее ненавидишь».

Она колебалась. «Я не ненавижу ее. Иногда, несмотря на всю ее злобу, я ей завидую. Она живет такой полной и страстной жизнью. Но я боюсь ее – боюсь того, что она и Кайнон могут сделать с моим народом».

Эрик Джон Старк боялся того же, но не стал об этом говорить. Наоборот, он сказал: «Как зверь я озабочен своей безопасностью. Ты что-то говорила о западне?»

– Так оно и есть, – ответила Фианна. – Ты нужен Кайнону, чтобы обучить его орды, когда они соберутся, иноземному искусству войны. Но Дельган и его поддержка Кайнону гораздо нужнее. Если Дельган потребует твоей смерти за смерть Лухара…

Она не кончила, это сделал за нее Старк. «Кайнон с сожалением пожертвует одним специалистом по партизанской войне, чтобы сохранить дружбу с жителями Низкого Канала. Благодарю за предупреждение. Но я и сам это знаю».

Фианна с надеждой сказала: «Ты можешь ускользнуть до прихода Дельгана. Если украдешь животное и захватишь воду, спасешься».

Нет, подумал Старк. Если бы я хотел спасти шкуру, это было бы самое разумное. Но Саймон Эштон ждет в Тараке, и я не могу явиться к нему и заявить, что вышел из дела, потому что оно слишком опасно.

К тому же, подумал он, есть здесь что-то такое, чего я не понимаю. А должен понять. Что-то…

Фианна, следившая за выражением его лица, вдруг сказала:

«Остаешься. Не объясняй, почему. Сейчас как раз ты придумываешь причину. Ты остаешься из-за Берилд».

Старк улыбнулся. «Женщины всегда считают, что в них причины поступков мужчин».

– А все мужчины отрицают, хотя это правда. Скажи, вы с Берилд стали любовниками в пустыне?

– Ревность, Фианна?

Он ожидал вспышки негодования, но ее не было. Напротив, в глазах Фианны появилось загадочное, почти сожалеющее выражение, и она мягко сказала: "Нет, не ревность, Эрик Джон Старк.

Сожаление".

Она неожиданно встала. «Меня прислали отвести тебя к госпоже Берилд».

Глаза Старка слегка сузились. «При Кайноне? Понравится ли ему это?»

Фианна невесело улыбнулась. «Ты разумный и осторожный зверь, раз подумал об этом. Но Кайнон внизу, в лагере под городом. И госпожа Берилд не любит это здание. Она в другом месте. Я отведу тебя».

Они вышли на большую площадь. На ней никого не было; украшенные скульптурами стены и башни поднимались к пылающему красному закату, окутанные угнетающим молчанием. Шаги громко звучали на старинной мостовой, и Старку показалось, что камни древнего Синхарата слушают и смотрят.

Вечерний ветер коснулся его лица. Неожиданно Старк остановился. Он услышал звук, который начинался как еле различимая вибрация и вкрадчиво усиливался. Шепот, смутное бормотание, которое доносилось отовсюду и ниоткуда; теперь уже казалось, что Синхарат не только слушает и смотрит, но и сам говорит.

Шепот перешел в музыкальные звуки – звуки органа. Они исходили как будто из самого коралла, на котором стоял город.

Звуки флейт – от высоких башен, ловивших последние красные лучи. Резкие отдаленные голоса пустынных труб – от резных карнизов зданий по всему городу.

Старк схватил Фианну за руку. «Что это?»

– Голоса рамасов.

Он грубо сказал: «Не болтай вздор!»

Она пожала плечами. «Так считают все жители Сухих Земель. Поэтому они и не любят приходить сюда. Но это просто ветер гудит в пустотах коралла».

Старк понял. Массивный коралловый пьедестал, на котором стоял город, представлял собой обширный улей с тончайшими проходами, и ветер, попадая в них, создавал причудливый эффект.

– Неудивительно, что ваши варвары этого не любят, пробормотал он. – Я сам варвар. И мне это тоже не нравится.

Они шли по улицам, которые, как туннели без крыш, извивались меж стенами и башнями, невероятно тонкими и высокими в вечернем небе. Некоторые башни утратили верхние этажи, другие полностью разрушились, но сохранившиеся были прекрасны. Когда менялся ветер, певучие голоса Синхарата тоже менялись. Иногда они были мягкими и приятными, бормотали о вечной молодости и удовольствиях. А потом становились сильными и свирепыми, полными ярости и гордости, они кричали: «Ты умрешь, а я нет!»

Иногда они звучали страшно, с безумным смехом. Но всегда в звучании было что-то злое.

Во всем мире, даже в Валкисе, рамасы были только легендой, туманной традицией, которую хитрый варвар использовал, чтобы придать блеск своему господству. Но здесь, в Синхарате, они по-прежнему казались реальностью, и Старк начал понимать, почему в древности весь мир боялся их, ненавидел их и завидовал им.

Фианна привела его к западному укреплению города, недалеко от большой лестницы. Она ввела его в здание, которое возвышалось в сгущающихся сумерках, как белый замок из сна. Они прошли по коридору; в нем факелы бросали дрожащие отсветы на танцующих на стенах девушек. В их неверном свете девушки казались живыми. Фианна открыла дверь и отступила, давая дорогу Старку.

Низкая и длинная комната. Мягкое свечение ламп с алебастровыми абажурами, тонкими, как бумага. Навстречу шла Берилд, но не Берилд из пустыни. На ней расшитый пояс, драгоценное ожерелье, с плеч свисает белая накидка.

– Ненавижу мрачные развалины, в которых совещается Кайнон, – сказала она. – Здесь лучше. Как ты думаешь, здесь жила королева?

– Она и сейчас здесь, – ответил Старк.

Глаза Берилд смягчились. Он взял ее за плечи, блеснула ее насмешливая улыбка, и она сказала: «Если я и королева, то не твоя, дикарь».

Неожиданно улыбка покинула ее лицо, Берилд отвела его руки. «Сейчас не время, – сказала она. – Я послала за тобой, чтобы поговорить об опасности. Ты можешь не пережить этой ночи».

– Такое со мной бывало не раз, – заметил Старк.

Выражение лица Берилд не изменилось. Она взяла Старка за руку и подвела к открытому окну.

Западный фасад здания находился на самом краю кораллового утеса. За окнами простиралась марсианская ночь, лун не было, и лишь обширный звездный полог навис над пустыней. Немного слева, у основания, утеса виднелись факелы лагеря, колеблемые на ветру. Снизу доносились бормочущие, свистящие, воющие звуки ветра в пустотах коралла. Но слышны были и голоса лагеря – крики животных, резкие приказы, сигнальные трубы.

– Кайнон там, – сказала Берилд. – Он хочет встретить Дельгана, который прибывает сегодня вечером.

Кожа между плечами Старка слегка напряглась. Кризис ближе, чем он предполагал.

Он пожал плечами. «Значит, приезжает Дельган. Я не испугался его в Валкисе, не побоюсь и здесь».

Берилд украдкой взглянула на него. "Бойся, – ответила она.

– Я знаю Дельгана".

Лица их были рядом, и Старк увидел в лице Берилд нечто такое, чего не замечал раньше.

– Откуда ты его так хорошо знаешь? – спросил он. – Ты шанская женщина, а он из Валкиса.

– Ты думаешь, Кайнон не вел переговоры с Дельганом уже много месяцев? – нетерпеливо возразила она. – Думаешь, я могу столько времени смотреть на человека и не понять, как он опасен?

– Твоя забота трогательна, Берилд, – сказал Старк. – Если она искренна.