За секунду до этого говорящий кот, единственное существо, хоть как-то скрашивавшее их бесконечное путешествие, подтверждая наихудшие опасения Танаева, мрачно произнес одну-единственную короткую фразу: «Не нравится мне все это!» — и мгновенно исчез, то ли став невидимым, то ли воспользовавшись своим непостижимым умением переходить в иной пространственный континуум. Неожиданно исчезая и столь же неожиданно появляясь в любом угодном ему месте.

В те давние времена, когда Танаев служил в земном космофлоте, считалось дурным тоном посылать на встречу с вернувшимися из дальних экспедиций космонавтами — роботов. Этих электронных созданий хватало на разведывательных кораблях, и люди, возвратившиеся домой после долгой разлуки, были вправе рассчитывать на то, что их встретят соотечественники.

Но на прибывшем ракетном суденышке был только этот единственный робот, программа которого явно не отличалась особой вежливостью.

— Прошу вас перейти на карантинный катер. Ваша шлюпка будет подвергнута досмотру и дезинфекции.

— Нас тоже подвергнут досмотру и дезинфекции? — уже не сдерживая раздражения, осведомился Танаев. Впрочем, его тон не произвел на робота ни малейшего впечатления.

— Разумеется. Вы пройдете все стандартные процедуры.

— В чем они заключаются?

— Этих данных нет в моей памяти. Я должен лишь доставить вас на карантинную станцию. Все узнаете на месте.

— Свяжите меня с наземным диспетчером.

— Невозможно. Связь отсутствует.

Это было слишком невероятно, чтобы оказаться правдой, но и ложь, в ответ на прямой вопрос человека, роботам несвойственна... Во всяком случае, была несвойственна раньше. Подозрения Танаева усилились, и он решил продолжить свою словесную пикировку с роботом, модель которого была ему совершенно незнакома.

— Измените маршрут. Направьте челнок к планетарному причалу.

— Невозможно.

— Это приказ!

— Я не могу выполнить приказ, который не могу выполнить!

— Это что еще за чушь?

— Всего лишь часть моей программы.

Спорить с жестко запрограммированным роботом бесполезно, и Танаеву не оставалось ничего другого, как ждать прибытия на карантинную станцию. Он прокручивал в голове все возможные варианты своего поведения, твердо зная, что дежурному офицеру, кем бы он ни был, после их встречи не поздоровится.

Однако на станции его ждало новое разочарование. У открытого шлюзового перехода их встретил еще один робот, на этот раз с двумя шевронами, очевидно, указывавшими на его более высокое положение в иерархии местных роботов.

— Проведите меня к начальнику карантинной станции! — потребовал Танаев.

— Вам запрещено вступать в контакт с людьми до тех пор, пока вы не пройдете все карантинные процедуры и тесты. В вашем теле могут находиться опасные микроорганизмы чужого биоценоза, — невозмутимо возразил робот.

— В моем теле нет никаких микроорганизмов!

— Это могут установить только анализы. Вы не можете этого знать.

Пока Танаев занимался перепалкой с роботом, катер отчалил, и лишь сейчас Танаев понял, что Зухрин не вошла в переходник.

— Куда вы отправили мою спутницу?!

— В другой сектор. Медицинский отсек для женщин находится в другом месте.

— Я требую, чтобы ее немедленно вернули!

— Вы не можете ничего требовать, пока не пройдете карантинную процедуру, а идентификация вашей личности не будет подтверждена центральным компьютером. До этих пор ваш социальный статус равен единице, а при таком значении статуса у вас нет никаких гражданских прав!

Стиснув зубы и в который уже раз за этот трудный день сдержав свой гнев, Глеб последовал за роботом во внутренние помещения станции.

Еще снаружи, до того как войти в переходник, он окинул станцию быстрым, однако ничего не упускающим взглядом. Ее корпус напоминал четырехсотметровое стальное яйцо, скомпонованное из двух половинок, но лишь внутри Танаев понял, что для создания станции были использованы корпуса двух списанных звездолетов.

Их носовые части, в которых располагались каюты для экипажа и пассажиров, отрезали от силовых установок и соединили. Получилось просторное помещение, способное вместить в себя небольшой поселок.

Сейчас здесь было пусто, и тяжелые шаги робота, которые не мог смягчить даже пушистый ковер под ногами, гулко разносились по коридорам.

За время, пока Танаева не было на Земле, пассажирские звездные лайнеры превратились в дворцы. Даже списанные и переоборудованные для других целей, они производили впечатление непривычной для кораблей и совершенно излишней, на его взгляд, роскоши. Широкие лестницы, салоны для отдыха в зоне каждого перехода, искусно подобранные композиции синтетических цветов, картины, производящие впечатление подлинников. Лишь пустые темные окна информационных экранов навевали неприятное, мертвое впечатление. Не надеясь на ответ, Танаев все же рискнул спросить у сопровождавшего его робота:

— Почему отключены информационные экраны?

— Новости передаются в восемь утра и повторяются в шесть вечера.

— А остальные программы?

— Их каналы временно отключены.

— Почему?

— Чтобы не беспокоить отдыхающих.

— Отдыхающих?

— Так принято называть тех, кто проходит карантинные процедуры.

— И много их здесь?

— Кроме вас, еще пятнадцать человек.

Значит, он здесь не один... Разумеется, если это правда.

— Я хочу их видеть!

— Во время ужина все собираются в кают-компании. Таков порядок. Когда будет закончен цикл обследования и вам позволят свободное передвижение по станции, вы сможете познакомиться с остальными отдыхающими.

Непривычное чувство собственной беспомощности охватило Танаева и притупило даже раздражение и гнев, вызванные подобной встречей. Пробить железную защиту программы этой чертовой жестянки он все равно не мог. Сначала нужно изучить обстановку, и лишь после того как ему удастся добраться до тех, кто здесь всем заправляет, можно будет предпринять какие-то действия. Так или иначе, они не могут обходиться одними роботами. Сложными медицинскими процедурами и анализами должен управлять оператор-человек. Но, возможно, он недооценивает возможности современных роботов.

Танаеву то и дело приходилось напоминать себе о бездне времени, отделявшей его представления о родном мире от той действительности, которая его окружала.

Он ощущал странную усталость и сонливость и не мог определить причину подобного состояния. Конечно, могло сказаться нервное напряжение этого трудного дня. Но могла быть и другая причина... И хотя он не чувствовал никаких посторонних запахов, в случае необходимости операторам ничего не стоило во время регенерации воздуха добавить в атмосферу станции определенное количество усыпляющего газа, чтобы сделать своих будущих пациентов более сговорчивыми...

Правда, на него этот газ не должен оказывать никакого действия, но Глеб не был в этом до конца уверен и на всякий случай приостановил дыхание полностью. Его искусственный организм не нуждался во внешнем источнике кислорода и легко перестраивал свой энергетический баланс на внутренние резервы.

Стоит немного подождать и ни в коем случае не демонстрировать раньше времени свои уникальные способности. Персонал станции должен пополнять продовольствие, доставлять запасные части и проводить профилактику оборудования. А это значит, существуют регулярные рейсы кораблей между Землей и станцией. Долго им здесь его не удержать.

Без возражений он переступил порог указанной роботом каюты и безропотно позволил захлопнуть дверь за своей спиной.

Это была стандартная каюта, предназначавшаяся для кого-то из членов экипажа списанного корабля. Комната выглядела неряшливо, мебель покрывал толстый слой пыли, а на полу присутствовали пятна подозрительного цвета. «Значит, с роботами тоже не все в порядке на этой странной карантинной станции. Обычно роботы-уборщики последними выходят из строя и продолжают выполнять свои обязанности даже после серьезной аварии».