Тяжело сглотнула.
Нет, нет, об этом ни слова, ни мысли.
Не сейчас.
— Где моя сумка?
— Да сзади же, на полочке. Отдышись сначала, а то заплюешь своей слюной все здесь.
Она. Она… моя родная… Моя вязаная "авоська" со стыдливым цветочком спереди и сзади.
Документы… Все было на месте. Документы, ключи, паспорт, расческа, ручка, блокнот.
Деньги, много денег. В два раза больше, чем было.
УРОД.
Его работа.
Зачем они мне? Что это значит? Помощь? Забота?
Плата за ночь?
Ублюдок.
Я нервно фыркнула и швырнула деньги на полку, где только что лежала моя сумка.
— Эй, что это за концерт? Что за нервы?
— Вот накладные и акты, — торопливо протянула я бумажки Франческе.
Раздраженная улыбка.
— Не прошло и года.
Сердце предательски сжалось…
Любимая поговорка Гаспара…
Павлина…
Деньги, зачем мне твои деньги? Я благодарна за сумку, но…
Подавись ты ими. Подавись.
Я злобно ступила шаг ближе к шкафчику, забрала выброшенные фунты, злобно засунула их назад в сумку.
— Вот так-то вот, — пробормотала начальница, толи сама себе, толи все же мне.
— Здравствуйте, — удивленно моргнула, но затем все же улыбнулась мне девушка.
— Здравствуйте, — ответила я. — А Ракель Ферер у себя?
Знаю, глупый, глупый вопрос, но с чего мне начать?
— Нет, конечно… Она же уехала вместе с мужем…
— Ну да. А сер Дерби?
— Дерби?
— Да, Гаспар Дерби.
— Он никогда у нас не работал, так что его и не может быть здесь. Он так, друг мадам Ферер, бывал только в гостях.
— Ясно…
Обижено поджала губки…
Друг… И она туда же.
— А у вас нет его номера телефона? Визитки?
Свою-то я выбросила еще сразу! От злости…
Девушка на мгновение замялась, но потом все же ответила:
— Есть, но дать не могу.
— А вы бы могли сами перезвонить. Я должна была рассчитаться с ним за помощь в подготовке свадьбы. Деньги передать, — я торопливо нырнула в свою сумку и вытащила из нее скрученные фунтики. — Вот, — и протянула к девушке, нарочно дразня.
Нервно сглотнула.
Что, нравится?
Не сдержалась от улыбки. Увы, не сдержалась.
— Хорошо, я перезвоню.
Немного полистав свою записную книгу, секретарь наконец-то отыскала нужный номер. Пальчики торопливо заплясали по кнопочкам аппарата.
— Да, здравствуйте. Это Рия. Привет. Нет, я нормально. Да. Да… — тут ее голос перешел на вкрадчивый шепот, — да… скучаю, но сейчас не об этом.
СКУЧАЮ…
— Тут девушка зашла, говорит какие-то дела у тебя с ней незаконченные. Когда ты зайдешь к нам в гости? Или… Во Франции? И надолго? Не знаешь? Ну, что же… я передам… Пока… Целую.
ЦЕЛУЮ.
Едва дышала.
Едва жила.
— Он уехал вчера во Францию. Надолго. И сказал, что дела у него все завершены. Так что, наверно, это что-то у вас в фирме перепутали. Ну, или я не знаю…
— Спасибо, — прохрипела я… Разворот — и долой…
— ДЕВУШКА!!! Девушка, вы деньги обронили…
Подавитесь…
Глава Шестнадцатая
Сегодня Мик женится… Или, вероятно, уже женился.
Мы были вместе четыре года…
четыре года жизни под одной крышей.
Как одна семья…
Свадьба… О ней я мечтала, как о далеком прекрасном… несбыточном будущем.
Так хотелось, так мечталось, так желалось…
Но…
И теперь все иначе. Моя мечта сбылась, вот только не для меня.
Он стоит у алтаря, но НЕ СО МНОЙ!
НЕ МНЕ ДАЕТ КЛЯТВЫ… о вечной любви, о вечном счастье…
На двоих.
Обман.
Мне подарил лишь обман, боль и раны, а ей — мечту… А ей — сказку.
ФАЛЬШИВУЮ СЧАСТЛИВУЮ СКАЗКУ.
Фальшивую?
Да. Пусть для меня ее сказка будет ложью…
И пусть я не желаю им горя, уж лучше не видеть ее счастливых глаз.
Не видеть радости, отобранной у меня.
Не видеть… ничего!
Сегодня я осталась одна.
Я брела по улице, жадно прячась под своим зонтом.
Вот она… вот она, правда.
Вот настоящая жизнь, Эшли.
Вот она!
Обман. Сплошной обман, и сколько бы ты не глотала пилюль, все равно лучше не станет. Не изменится ничего!!!
И как бы их не звали… Мик, или Гаспар…
Декабрь
Гаспар. Гаспар… Ты был моей ошибкой. Большой ошибкой.
Я пыталась в тебе утонуть, забыв свою боль, но обрела новую…
Еще сильнее кровоточащую…
Ты подарил мне прекрасные два дня, а затем исчез. ИСЧЕЗ, растворившись как мираж в знойный день.
Как сон, едва наступило утро…
Как снег, растаявший с приходом весны.
Как сумерки, растаявшие с восходом Луны или Солнца.
Я тебя люблю, но уже поздно…
Поздно для нас обоих.
Даже если я тебя когда-нибудь встречу, все равно больше не поверю в твои чувства.
Не поверю…
Ты — лживое Солнце. Ледяное… Ты светишь, но не греешь.
Ты можешь дать мне мир блаженства, но там не будет ни тебя настоящего, ни твоей любви.
Ты — картинка. Картинка, не имеющая даже в себе холста.
Ты — глупое видение чужих НАДЕЖД.