– Ты ведь хочешь, чтобы этот «Дом» открылся, правда?

Лиззи осторожно кивнула.

– Другие твои «Дома» уже прошли общую проверку на прочность?

– Да, но…

– Значит, они могут быть открыты и без тебя.

– Может быть, да, может быть, нет. Я не намерена это выяснять.

– Не волнуйся. – Джаред открыл дверцу ее машины. – Я не дам тебе голодать, если из-за меня ты потеряешь клиентов.

– Я из-за этого потеряю все!

– Нет проблем. Пойдешь работать ко мне.

К нему? Но не с ним?

– Но ты не проектируешь «Дома ужасов».

– И слава Богу!

– А мне нравится проектировать «Дома ужасов», – упрямо возразила она.

– Элизабет… – Джаред улыбнулся ей. Но ответной улыбки не последовало. Ты свое уже доказала. Очень хорошо. Ты в состоянии заработать себе на хлеб.

Признаться, я не думал, что у тебя получится, хотя это было нашим главным источником дохода, когда мы расторгли наше дело. Я не думал тогда, и сейчас не думаю, что это увлечение надолго. И предлагаю тебе достойный выход.

Нет, ей не нужен выход. Никакой.

– А если это… увлечение… надолго?

Он пожал плечами.

– Ты из него выросла. Пора двигаться вперед. – Он сделал жест, приглашающий ее выйти из машины.

Она не вышла.

– А если я не хочу двигаться вперед?

Джаред был явно раздосадован.

– Моя фирма не будет заниматься «Домами ужасов», и, честно говоря, договор с тобой включит условие не заниматься ими.

Так, в нескольких фразах, он превратил ее с таким трудом созданную фирму в досадное увлечение.

Лиззи указала на строение за его спиной:

– А это как понимать?

– Временная мера, вызванная моей собственной травмой. А теперь перестань ребячиться и выходи из машины!

– Нет! – Воспользовавшись его изумлением, Лиззи быстро захлопнула дверцу.

– Мой бизнес мне так же важен, как и твой тебе. Мои проекты – часть меня, как твои – часть тебя.

Джаред безмолвно отступил от машины. Лиззи не была уверена, слышал ли он ее.

– Я знаю, что, несмотря на мои советы, ты попытаешься доделать «Дом» к Хэллоуину.

– И доделаю. – Он сказал это так, что Лиззи поверила было, что это возможно, и уже готова была остаться.

Готова…

– Удачи, – сказала она.

– До свидания, – ответил он и добавил:

– Если передумаешь, позвони мне.

Лиззи смотрела, как Джаред зашел в «Дом». Он, сам того не желая, повторил ее слова, сказанные три года назад.

Они прошли полный круг, и ей пора выбираться из него. Лиззи стукнула по рулю кулаком, что ничуть ей не помогло – только заболела рука.

– Джаред просто сумасшедший. – Ей понравилась эта фраза, и она повторила:

– Джаред просто сумасшедший.

И Лиззи любит его. Тогда кто она сама? Да, все еще любит его, как раз за те качества, которые делают его сумасшедшим.

И хуже всего чувство вины. Почему она не выскочит сейчас из машины и не бросится вслед за ним? У нее есть обязанности. Договоры. Бизнес.

А Джаред ожидает, что она всем этим пренебрежет.

Его самоуверенность злила ее до слез.

Она поехала прочь, сознавая, что он вымотается до предела, но «Дом ужасов» будет открыт. И ради чего? Просто потому, что Джаред Ратледж человек слова. Он пообещал клинике построить первоклассный «Дом ужасов», и построит, хотя и понимает, что это выше его сил и не в его компетенции. Вот поэтому он и есть сумасшедший.

А она-то хотела, чтобы он уважал ее выбор, и ради его уважения забросила собственную работу. Да к тому же умудрилась за это время возродить иллюзии об их возможном будущем.

Но теперь у нее нет ни его уважения, ни его любви. И если она не поторопится с возвращением в Хьюстон, то у нее не будет и работы.

Во всем виноват он сам, думала Лиззи, уже сидя в зале ожидания; она достала предпоследний бумажный платок. И почему он не может оставить ее в покое? Зачем решил взяться за «Дом ужасов»?

И сколько ей потребуется времени, чтобы забыть Джареда? Чтобы смириться с тем, что Джаред мыслит по-своему, а она – по-своему?

Она пыталась изменить его мнение о «Домах ужасов». А он пытался изменить ее мнение о ее карьере. История полностью повторилась. Когда они были женаты, Джаред пытался изменить гораздо больше, чем только ее мнение.

Почему он не может любить ее такой, какая она есть? Она бы ни за что не стала требовать, чтобы он проектировал «Дома ужасов» – вместо своих мертвых, бездушных зданий.

Но ее внезапно уколола мысль, что ведь и она пыталась переделать его, как и он – ее.

Сидя в самолете, билет на который она достала, в голос разрыдавшись у кассы, Лиззи за час успела припомнить все свои незначительные проступки во время их брака. Например, тот случай, когда он просил ее купить его любимые белые рубашки.

Лиззи были больше по вкусу гавайские цветные майки, она их и купила.

Джареду нравилась хорошая антикварная мебель. Лиззи предпочитала раскрашенные маски зулусов. Проекты Джареда представляли собой строгие, чистые линии. Лиззи уверяла, что не помешают украшения.

Она плюхнулась в кресло, чувствуя одновременно боль, вину и сожаление.

Совсем недавно в течение нескольких восхитительных мгновений она верила, что они могут начать все сначала. Теперь она понимала, что, хотя Джаред и желал ее до сих пор – а Лиззи и в этом сомневалась, – она не сможет снова стать Элизабет.

Из аэропорта Лиззи сразу же позвонила встревоженной Карлин.

– Ты где?

Закрыв глаза, Лиззи прислонилась спиной к стене – и невольно отметила, что эта стена очень ровная и неподвижная.

– Я в аэропорту. Позвони в «Отель привидений» и предупреди, что я немного задержусь. Только приму душ и переоденусь.

– На это нет времени!

– Карлин, я всю ночь не спала. «Дом» Джареда – сплошная катастрофа. Я похожа на жеваную веревку. – И чувствую себя соответственно.

– «Здравствуй, Хьюстон» отослал свою камеру в «Городок призраков» сегодня. Сейчас. Они звонили, чтобы узнать, не приедешь ли ты пораньше.

Лиззи стиснула зубы.

– «Здравствуй, Хьюстон» должен был снимать только на Хэллоуин.

Впервые за все время Лиззи услышала, что Карлин вышла из себя.

– Ты бы узнала об их изменившихся планах, если бы соизволила проверить!

Карлин, безусловно, права. Лиззи потерла веки и с тоской подумала о горячей ванне.

– Ты можешь их задержать?

– А что я, по-твоему, делаю с восьми утра?

Драгоценные секунды шли.

– Скажи, что я еду прямо из аэропорта.

Лиззи повесила трубку и бросилась в комнату отдыха; умывшись и взглянув в зеркало, она испугалась собственного отражения. Телевидение. И она собирается появиться в популярной утренней программе в таком бледно-растрепанном виде. Застонав, Лиззи бросилась в магазинчик.

Косметика, зубная щетка и паста, шоколад. Одежда. Ее собственные вещи выглядели совершенно непотребно. Она купила гигантскую футболку, надеясь, что лишь ее из одежды будет видно в камере. Просмотрев все футболки, она выбрала рисунок с прорывающимся сквозь шторм броненосцем. Еще несколько минут, и Лиззи вместе с броненосцем уже мчалась к «Отелю привидений».

– Здравствуй, Хьюстон! Я – Мария Альварес. Я веду репортаж из «Отеля привидений» в новом городке для туристов, неподалеку от Ричмонда. Рядом со мной стоит Элизабет Уилкокс, проектировщик «Дома ужасов».

Мария, ослепительно улыбаясь, обернулась к кое-как державшейся на ногах благодаря кофе и шоколаду Лиззи.

– Элизабет, расскажите нам, как вы начали проектировать «Дома ужасов», Мария поднесла к ее лицу микрофон.

Изо всех сил стараясь выглядеть веселой, Лиззи пробормотала свою историю о содружестве с Джаредом еще в колледже и очень радовалась, что ее голос не сорвался ни разу.

Ответив на несколько традиционных вопросов, Лиззи повела Марию и владельцев «Дома» по «Отелю привидений».

Демонстрируя меры, принятые для безопасности посетителей, Лиззи видела не слишком идеально отделанные стены «Отеля привидений», но перед ее глазами стояли недоделанные стены «Дома» Джареда. Ведь необходимо прикрепить к углам черный пенопласт, чтобы люди не ушибались. Не забудет ли он?