Париж. Он предлагает ей Париж.

     Клэр в изумлении посмотрела на него. Ее мечта не погибла. Все, что от нее требовалось, — это согласиться, и через несколько дней она уже будет в Париже. Она может взять с собой испорченные вещи и объяснить комиссии, что случилось. Стипендии она уже, возможно, не получит, но...

     Но она не может согласиться на это. Это будет означать, что Сет и его компаньоны потеряют все.

     Ее улыбка превратилась в скорбную гримасу.

     — Ты забыл о дедушкином завещании.

     — Вовсе нет.

     — Но ранчо... я же его не получу. И как быть со страусами?

     Сет тяжело вздохнул и провел пальцами по ее щеке.

     — Дело не в страусах, а в тебе.

     Не в страусах? Неужели он говорит это искренне?

     — Если все это не имеет значения, то зачем я столько времени провела под дождем, спасая твоих птиц?

     Губы Сета тронула едва заметная улыбка.

     — Не знаю, Клэр, зачем ты их спасала?

     Клэр в растерянности замолчала.

     — Интересный вопрос.

     Выскользнув из его рук, она наклонилась и подняла с пола вечернее платье. Оно было великолепно, но слишком претенциозно. Даже если бы сообщение пришло раньше, один прошитый жакет занял бы весь данный ей на подготовку месяц. А еще был дневной костюм. Клэр ведь решила сшить не простой и элегантный костюм, нет, она еще задумала пелерину к нему, чтобы потруднее было. А праздничный наряд с кожаными вставками? О чем она думала? Она была слишком увлечена своей победой, чтобы понять, что сроки у нее ограничены и что ее модели потребуют уймы времени и сил.

     Казалось, она нарочно толкала себя к неудаче.

     А когда заветная цель была совсем близко, она последние драгоценные часы провела, собирая перепуганных страусят, вместо того чтобы попросить Сета о помощи.

     Клэр вела себя так, словно не хотела ехать в Париж. Сет ведь только что предложил ей это. Но она не согласится.

     Тупо глядя на измятый шифон, Клэр проговорила:

     — Не стоило мне так суетиться. Эти бестолковые птицы теперь все равно умрут оттого, что наелись стекла.

     Сет выдавил короткий смешок.

     — Вряд ли... Для них это пустяки. Почти все камешки можно будет вернуть, если птиц никуда не выпускать.

     — Не надо, спасибо, — быстро ответила Клэр.

     Сет мягко усмехнулся:

     — Так как насчет Парижа?

     Клэр перевела взгляд с платья на его лицо и вдруг поняла то, что пыталось ей сказать сердце.

     — Только вместе с тобой. — Она небрежно перебросила платье через плечо.

     Сет непонимающе уставился на нее.

     — Почему?

     — Потому что я люблю тебя, — ответила Клэр, наконец признавая то, что упорно отвергала все время. — И не хочу жить без тебя ни в Париже, ни где-либо еще. — При этих словах ее охватило чувство удивительного умиротворения.

     — Но, Клэр... — его лицо выражало надежду и сомнение. — Я не могу поехать с тобой в Париж. По крайней мере не в ближайшее время.

     — Я знаю, — счастливо улыбнулась Клэр. — Поэтому никуда больше не хочу ехать. — Поднявшись на цыпочки, она обхватила его за шею. — Останусь здесь, с тобой.

     Сет пристально смотрел на Клэр, не делая попытки ее обнять.

     — Не говори того, о чем потом можешь пожалеть. Сейчас ситуация кажется неважной, но к концу твоего года... — Он смолк, смертельно побледнев.

     Клэр закончила вместо него:

     — К концу моего года ни ты, ни другие фермеры все равно не смогут выкупить мое ранчо, ведь так?

     Она знала, что это так. Знал это и Сет.

     Но он не сдавался:

     — Мы договорились...

     — Сет, после нанесенного ураганом ущерба — плюс то, что ты и остальные уже вложили, — вы не сможете найти деньги на покупку ранчо. Я права?

     — Деньги я найду.

     Клэр знала, что найдет, даже если ему придется расстаться со своим ранчо.

     — Тебе не надо этого делать.

     — Надо, — непреклонно возразил он. — Я дал тебе слово.

     Покачав головой, Клэр разъяснила:

     — Я хочу быть хорошим модельером, и считала, что учеба в Париже мне поможет. Я была так зациклена на том, чтобы попасть в Париж, что забыла, зачем, собственно, мне это надо.

     — Клэр, дорогая...

     Кроме нелепых возражений, он ничего не мог придумать, поэтому Клэр продолжала:

     — Я искала свой собственный стиль, но в Нью-Йорке мне это не удавалось. Но знаешь что? Оказалось, что мне нужно было приехать сюда и пожить в тишине и покое. Мои лучшие работы получились здесь, в «Беллингеме». Одри пришла в восторг от прошитых жакетов, а мне предстоит еще столькому научиться. Изготовление стеганых вещей — отживающее искусство, и я...

     — Но тебе же не нравится здесь жить, — мягко перебил он ее.

     — Не нравится жить в полном одиночестве, — она бросила на него многозначительный взгляд из-под ресниц. — В завещании моего дедушки нет условия, чтобы я жила здесь одна, правда?

     Качая головой, Сет нежно погладил ее по щеке.

     — Ты хорошо говоришь, но я знаю, как для тебя важна твоя работа. Я не могу позволить тебе оставить ее.

     — А я и не собираюсь оставлять свою работу, — твердо ответила Клэр. — Жизнь в бесконечных заботах о хозяйстве меня все равно не прельщает. — Клэр наморщила нос, глядя на шагающего по комнате страусенка.

     Сет радостно заулыбался.

     — Вот это моя Клэр. А я уже подумал, что ураган что-то натворил с твоей головой.

     — Нет, просто помог мне увидеть вещи в ином свете.

     — Давно пора. — С этими словами Сет накрыл губами ее рот. — Я люблю тебя с того момента, как ты ступила на здешнюю щебенку площадки в своих нелепых сапогах, — прошептал он. — Но не думал, что у нас есть шанс.

     Опустив голову ему на грудь, Клэр хихикнула:

     — Я тоже.

     Сет поднял ей подбородок так, чтобы видеть ее глаза.

     — Я не хочу, чтобы потом ты о чем-либо жалела. Но, раз уж ты согласилась остаться здесь, никуда тебя не отпущу. — В его голосе слышна была твердая решимость.

     — Я не буду ни о чем жалеть. Мне не нужен Париж, мне нужен ты, — она улыбнулась. — Поэтому я хочу остаться здесь. Но, — она прижалась к нему крепче, — не хочу оставаться здесь одна.

     — Клэр, — снова обнял ее Сет, — я так люблю тебя! Я никогда с тобой не расстанусь.

     Десять месяцев спустя...

     — Если вы подпишетесь здесь, миссис Монтгомери, это окончательно утвердит вас в правах на владение ранчо.

     Клэр расписалась и вернула адвокату ручку. Наконец «Беллингем» принадлежит ей — и ее мужу.

     — Спасибо, Аарон, — Сет протянул адвокату руку для пожатия. — Все хорошо, что хорошо кончается.

     Все встали.

     — Ценю ваше уважительное отношение к указанным в завещании срокам. Не думаю, что Бо хотел, чтобы его внучка с мужем непременно там жили. Хотя откуда ему было знать, что вы поженитесь?

     — Остается только гадать, — улыбаясь ответила Клэр. — Дед во всех письмах расхваливал своего соседа. Но мне было невдомек, что он говорил о Сете.

     Все рассмеялись и направились к выходу.

     — Я вышлю вам копии документов, — сказал Аарон. — Отправить их в «Беллингем» или в «Розу Монтгомери»?

     — В «Розу», — ответил Сет, обнимая Клэр. — Мы переедем туда сразу после медового месяца в Париже. Моя жена хочет попасть туда к открытию весеннего показа мод.

     Счастливые слезы навернулись на глаза Клэр. Сет выполнил свое обещание. Он повезет ее в Париж, хочет она или нет. В этом вопросе он был непреклонен. Но Клэр, конечно, была только рада.

     — А моя жена, как мне кажется, накупила достаточно ваших моделей, чтобы оплатить эту поездку, — рассмеялся Аарон.

     Подмигнув ему, Клэр рассмеялась в ответ.