— Рабыне не нужны такие длинные и красивые косы, — сказал Юлиан.

— Господин! — вскрикнула она, ибо Юлиан обрезал обе косы у самой головы рабыни.

Встав, он вернул нож воину. Геруна рыдала.

— Такие волосы, — объяснил Юлиан, — больше подходят принцессе, чем рабыне.

Геруна сжалась в комок.

— Теперь ты годишься для грязной работы, — заключил Юлиан.

— Да, господин, — всхлипнула она. Аброгастес сошел с помоста и махнул рукой мастеровому с теслом и двум воинам.

— Заберите плаху и тесло, — приказал он. Воины молча кивнули.

Свист послышался еще раз.

Аброгастес оглянулся, осмотрел помост, задержал взгляд на истоптанной, превратившейся в грязь земле, на кровавых лужах, смятом тростнике, отпечатках ног. Он вспомнил об отмщении, казнях и обращении в рабство. Он взглянул на усталого мастерового, руки и фартук которого были заляпаны кровью. Наконец, Аброгастес взглянул на то место, где упал Ортог, а потом на связанную рабыню.

— Славно, — усмехнулся он и вместе со своими людьми вышел из шатра.

Отто вышел за ними. Юлиан с трудом нагнал его — он нес на руках связанную рабыню.

— Она без сознания, — сказал Отто, увидев обвисшее тело.

— Да, — согласился Юлиан.

— Она доставит тебе немало удовольствий на ложе, — заметил Отто, разглядывая рабыню.

— Увидим, — кивнул Юлиан.

Катер Аброгастеса стоял неподалеку — всего в нескольких ярдах от шатра.

Фильхены беспокойно шныряли под ногами, птицы взмывали в воздух, как подхваченные вихрем листья, но вновь опускались на кучи трупов. Да и фильхены вскоре, навострив чуткие уши и вытаращив круглые блестящие глаза, тоже вернулись к еде. Юлиан смотрел на небо.

— Думаю, надо спрятаться, — сказал Отто, — пока мы не узнаем, кто еще прибывает сюда.

— В лесу? — спросил Юлиан.

— Да.

Они стояли неподалеку от катера Аброгастеса. Повелитель дризриаков взбирался по трапу, держась за поручни.

— А шатер, господин? — спросил у него кто-то из воинов.

— Сожгите его, — приказал Аброгастес.

— Мы нашли золотые цепи, — сказали двое воинов.

Вероятно, их разыскали на поляне, где происходил поединок.

— У нас нет времени на такие побрякушки, — возразил Аброгастес.

Воин швырнул цепи через плечо и поспешил в катер. Спустя несколько минут катер Аброгастеса взмыл в воздух.

Рабыня с покрытым грязью телом, дрожащим от ветра, зашевелилась на руках Юлиана, но так и не пришла в себя. Отто и Юлиан следили, как улетает катер Аброгастеса.

В катере, как предполагал Отто, но не знал точно, находилась связанная Гута. Несомненно, на нее уже надели наручники и цепь, прикованную к борту катера. Во всяком случае, так обычно переправляли пленниц и рабынь в таких судах. Это позволяло не только удерживать их на месте, но и предохраняло от падения при резких поворотах. Должно быть, рабыне заткнули рот, чтобы в случае аварии или насилия ее крики не были слишком пронзительными.

Отто и Юлиан с бесчувственной Геруной на руках выбрались из толпы, суетящейся вокруг шатра и катеров.

Они вышли на тропу, ведущую к роще. На вершине холма они остановились и посмотрели в сторону луга, где приземлился корабль Хендрикса и Гундлихта, привезший их сюда. Там виднелась груда почерневших обломков.

Позади них вспыхнул шатер. Вновь раздался резкий, переливчатый свист. На тропе им встретились оруженосец и писец, торопившиеся добраться до холма, пока не улетели все катера. Писец отвел глаза. Оруженосец коротко взглянул на Отто и торопливо прошел мимо.

— Пойдем лесом рядом с лугом, — предложил Отто. Юлиан согласился.

Лес почти не пострадал, несмотря на то, что корабль был полностью сожжен. Немного погодя Отто и Юлиан вошли в рощу, ненадолго остановились, прислушиваясь, и вновь поспешили вперед. В лесу уже было сумеречно. На вершине холма полыхало высокое, хорошо видное издалека пламя.

Катера, как круглые черные точки, взлетали с холма и устремлялись на восток. От пожара валил густой черный дым.

— Теперь мы в безопасности, — вздохнул Юлиан.

Они постояли на опушке, глядя вверх, на тропу, рощу и холм.

Позади лежала на листьях Геруна. Гибкой лианой ей стянули щиколотки и привязали к дереву. Она до сих пор не пришла в себя.

— Теперь мы затерялись на этой планете, — заметил Отто.

— Вряд ли, — возразил Юлиан. — Нет, друг, пока об этом говорить рано. Отдохни, если хочешь, а я покараулю.

Позади раздался тихий стон, и они обернулись. Геруна пошевелилась на сухих, шуршащих листьях.

— К ней возвращается сознание, — сказал Отто.

Геруна застонала громче, а потом вскрикнула, пытаясь порвать лиану.

— Молчи, — сказал Юлиан, наклоняясь к рабыне.

Поерзав на листьях, она села и взглянула на Юлиана. Тот обхватил ее голову руками и жадно прижался к ее губам. Геруна издала еле слышное протестующее восклицание, но оно тут же потонуло в безжалостной ярости его поцелуя.

Юлиан наконец отпустил ее, и Геруна с упреком подняла глаза.

— Разве ты не знаешь, насколько ты соблазнительна? — спросил он. — Тебя еще никогда не целовали как рабыню? Нет, конечно же, нет.

Очень мало кто из свободных женщин подозревал о силе мужской страсти. Свободные женщины ничего не знали о напоре, безжалостной власти и безудержном желании. Юлиан вновь обхватил ее голову и прижался к чуть дрогнувшим губам. Геруна вдруг слабо застонала.

Она внезапно поняла, кто она такая — женщина, внушающая страсть, и все ее тело охватило желание. Она качнулась вперед, но Юлиан отстранился, и Геруна протестующе вскрикнула, робко пытаясь дотянуться до него губами. Взяв за плечо, Юлиан толкнул ее на листья. Геруна упала на бок, уставившись на Юлиана расширенными от удивления глазами.

— Потом, — сказал он, — позже у меня найдется время для рабыни.

Она затихла, беспомощная, охваченная странным возбуждением.

Она пыталась понять себя и свои чувства, желания и потребности. Она опасалась, что сошла с ума. Почему никто прежде не рассказывал ей об этом? Неужели это опасно? Или здесь какая-то страшная тайна? Теперь она узнала саму себя, и пугалась оттого, что стала женщиной и рабыней. Она тихо заплакала.

— Тише, — сказал Юлиан, и Геруна замолчала. — Спи.

Она закрыла глаза и вновь потеряла сознание.

— Ты тоже отдохни, — предложил Юлиан своему другу.

— Да, я устал, — согласился Отто и улегся на землю.

Около полуночи Юлиан осторожно тронул его за плечо.

— В чем дело? — мгновенно проснулся Отто.

— Смотри, — Юлиан указал в небо на восток. — Там свет.

— Что это такое? — Отто встал и всмотрелся в ту сторону, куда указывал Юлиан.

— Подожди, — тревожно сказал Юлиан, и спустя некоторое время произнес: — Они вон…

Над их головами вспыхнули огни, и меж облаков пронесся мощный корабль, способный проникать и сквозь атмосферу планет, и в глубины космоса.

— Что это? — спросил Отто.

— Это имперский крейсер.

— Там еще огни, — указал Отто.

— Имперский флот! — крикнул Юлиан.

Стоя на опушке леса, Отто с Юлианом следили, как на луг опускается катер. Из него вышло несколько человек.

— Они заметили нас, — сказал Отто. Юлиан кивнул.

Час назад патрульное судно обшаривало луг с высоты нескольких тысяч футов. Выйдя из укрытия и оказавшись под лучами прожекторов, Юлиан поднял руки в условном знаке. Должно быть, его маленькую светлую фигуру заметили, потому что прожектор дважды мигнул и погас.

— Они видели нас! — возбужденно сказал Юлиан, вернувшись к Отто.

Теперь к ним приближалось несколько мужчин с фонариками в руках. Они высадились с катера, который приземлился в дальнем конце луга.

— Отлично, — улыбнулся Юлиан.

— Осторожнее, не торопись, — предупредил Отто.

— Не бойся, друг, — сказал Юлиан и отошел к деревьям.

Геруна вскрикнула, разбуженная его пинком.

Юлиан нагнулся и распутал лиану, которой щиколотки Геруны были привязаны к дереву. Однако, оставив ей связанными руки и ноги, Юлиан вынес ее на опушку и поставил на колени.