Парень понимал чувства сестры. Дар возносил колдунов над людским миром, наделял властью и свободой. Для тех, кто распробовал вкус Силы, казнь была бы предпочтительнее.

Не задумываясь, ведьмаки меняли душу и человечность на истинное имя. Привлекательные лицом и телом, они представляли собой идеальных злодеев, все поголовно страдали моральной немощью, даже нежные с виду барышни, такие как Снежа. С пугающей легкостью девочка, охваченная жаждой чужой Силы, переступила через родственные узы и стала виновницей двух смертей.

Учитывая юный возраст, всего пятнадцать лет, Судьи сохранили преступнице жизнь и решили, что существование обычным человеком станет для нее худшим наказанием. Память превратится в самого безжалостного палача, ведь каждый день людского существования бывшую ведьму будет мучить осознание того, сколь много она потеряла из-за собственной жадности.

— Когда они придут за мной? — Безжизненным голосом спросила она, разглядывая осколки зеркала под ногами.

— Уже…

Девочка вскинулась, вцепившись нервными пальцами в край кушетки.

— Это будешь ты?! Ты проведешь ритуальное убийство?

— Суд решил, что твой дар должен перейти к Хозяину. — Парень надеялся, что со стороны выглядит спокойным, но у самого от страха перед обрядом, называемым ритуальным убийством, холодело внутри.

В глазах Снежи появилось странное выражение.

— Филипп, мой дар не похож на твой! — вымолвила она. — Он заставляет делать страшные вещи!

— Господи, Малышка! — От того, что ведьмак назвал сестру шутливым прозвищем, прилипшим с самого детства, приговоренная вздрогнула. — Только не говори мне, что голоса в голове приказали тебе заключить сделку с демоном.

— Не голоса, а голос… — едва слышно поправила девочка.

— Нелепое оправдание. — Ведьмак с досадой поморщился. — Ты должна отдать семейный знак и назвать истинное имя.

Снежана повиновалась. Жалобно всхлипнув, она расстегнула застежку на длинной цепочке с медальоном и, будто прощаясь, ласково погладила плоский кругляш большим пальцем. Помедлив, девочка вложила украшение в протянутую ладонь Филиппа и вдруг крепко вцепилась в его руку.

— Пусть они позовут отца! — с безумным видом прошептала Снежа. — Он жрец семьи, он обязан проводить ритуалы!

— Остановись, — прервал ее причитания парень. Сестра моментально осеклась и испуганно моргнула.

— Откажись!

— Они согласились сохранить тебе жизнь с условием, что ты навсегда останешься человеком. Твой отец не устоит и вернет дар.

— А ты нет?

— Мы не единокровные родственники, я не смогу вернуть дар по собственному желанию ни тебе, никому бы то не было.

Девочка пытливо смотрела на старшего брата, что-то вычисляя в уме. Хозяин Вестич обладал редким даром читать воспоминания в чужих глазах. При желании он мог узнать прошлое любого человека, но не Снежаны. После того, как будущей преступнице подарили истинное имя, ее память закрылась от Филиппа.

— Лилит! — вдруг резковато выпалила она, и молодой человек вздрогнул, будто его ущипнули. — Родовая Сила назвала меня Лилит.

Истинное имя, вместе с которым приходила власть над колдовским даром, скрывали ото всех на свете, даже от родителей. Называя Снежану Вестич в честь древнего демона, Сила словно бы предрекла судьбу ведьмы.

— Тебе нужно время, чтобы решиться? — мягко произнес Филипп. Ритуальный кинжал, спрятанный в рукаве, съехал и острием болезненно проткнул ладонь. Чтобы не выронить оружие, парню пришлось сжать лезвие в кулаке.

— А тебе? — с вызовом переспросила девочка.

Проигнорировав протянутую руку, маленькая ведьма поднялась и театрально тряхнула растрепанными волосами, точно изображала благородную девицу на заклании. Едва доставая палачу до подбородка, она умудрялась смотреть на него сверху вниз.

— Хочешь знать, почему я позволю именно тебе провести ритуал, Хозяин Вестич?

Дерзким поведением Малышка явно пыталась смутить молодого человека, но удостоилась лишь снисходительной, понимающей улыбки. Благодаря сильному колдовскому дару, Снежа выглядела гораздо старше своих лет, но все равно оставалась злым ребенком.

— У тебя нет выбора?

— Потому что после ритуала, ты превратишь ее жизнь в ад!

И без наводящих вопросов стало понятно, что она имеет в виду человеческую подругу Хозяина. Половина колдовского мира порицала связь ведьмака и обычной девушки, другая недоумевала, но лишь Снежана докопалась до правды о том, что их судьбы переплела сама Сила. Подобный союз, благословленный колдовством, невозможно разрушить простым осуждением.

— Ты бросишь ее, потому что так захочет мой дар, — пророчила девочка с циничной усмешкой. — Не переживай, милый, я подожду, когда Сила отберет ее жизнь, потому что потом ты придешь ко мне.

— Этого не случится, — мягко опроверг Филипп.

— Тогда не медли — забери его! — Девочка расправила плечи, но стоило в воздухе мелькнуть лезвию ритуально кинжала, как она испуганно попятилась. — Подожди…

В ее лице отразился ужас, прежде скрываемый за бравадой. Она тяжело задышала, в глазах блеснули слезы.

— Я боюсь умирать.

Ведьмак осторожно убрал со щеки девочки прядку волос.

— Ты скоро проснешься.

Сестра вздрогнула от нежданной ласки, и в этот момент Филипп воткнул в ее сердце ритуальный кинжал. Входя в плоть, острие неприятно чиркнуло о ребро. Ярко-синие глаза жертвы удивленно расширились и мгновение спустя закатились. Парень перехватил обмякшее тело, не давая рухнуть на пол, и забормотал на латыни строчки заученного заклинания.

— Твой дар — теперь мой дар, Лилит! — возвысил голос он и с рывком вытащил кинжал.

Мгновение спустя, комната задрожала перед взором палача и стремительно погрузилась в серые полутона. Кровь, пропитавшая свитер девочки, потемнела, утратила алый цвет. Мир превратился в черно-белый кинофильм. В голове ведьмака нарастал невыносимый гул. Невидимая сила вырвала мертвую из рук Хозяина и вознесла над полом. Парящее в воздухе тело изогнулось, свесились пряди волос, рот некрасиво приоткрылся.

Вдруг рокот смолк. Вокруг наступила звенящая тишина.

В тот же миг убитая девочка дернулась, как от удара электрошоком, и от хрупкого тела отделился четкий светящийся силуэт. Очертания женской фигуры плыли к люстре, сжимаясь в шаровую молнию. Огонек замер, ослепительно отразившись в осколках зеркала под ногами ведьмака, а секунду спустя ударил Филиппа в сердце.

От боли он согнулся пополам и выронил звякнувший кинжал. Рассудок смешался настолько, что парень не понимал, на каком свете находится.

Мертвая с грохотом рухнула на каменный пол, широко раскинув руки. Из-под приоткрытых век виднелись мутные белки, щеки ввалились, одежда была залита кровью. Секундой позже с пугающим сипом сестра выгнулась дугой, но бессильно опала, так и не вернувшись в сознание.

Боль медленно проходила, Филипп выпрямился и перевел дыхание. Сердце стучало отбойным молотком, а в венах бурлила чужая, пока незнакомая энергия. Он ощущал невероятный прилив сил. Отвращение перед ритуальным убийством исчезло, запах и вид крови больше не пугали, наоборот, вызывали шальное возбуждение. Привычные чувства словно бы выключили, повернув рубильник, и парню стоило усилий подавить необъяснимое в сложившихся обстоятельствах злорадное торжество.

Приходя в себя, Малышка слабо пошевелилась и едва слышно застонала. Ведьмак осторожно поднял сестру и покрепче прижал к груди, не боясь запачкать дорогого костюма.

— Я жива? — Снежа вяло пошевелилась.

— Да. — Парень толкнул плечом дверь и вышел в ледяной коридор. — Живее меня.

Пропуская Хозяина с девочкой на руках, расступились похожие на безмолвные тени стражи. Филипп направился в другое крыло замка, называемое гостевым, где дожидались окончания ритуала родители Снежи.

Глава семьи Вестич договорился с Грегори и Ларой без скандалов и взаимных упреков, по-семейному. За круглую сумму отец и мать девочки согласились покинуть Гнездо, а дочь отправить в закрытый интернат в предместьях Лондона. Деньги, как обычно, решили неловкие вопросы, но их сила не могла отмотать время назад, вернуть жизни убитых людей или стереть из памяти молодого ведьмака кровавый ритуал.