На фронты выезжали все члены ГКО и представители Ставки. Известны плачевные последствия пребывания в Крыму Мехлиса: наступление, начатое по его настоянию, закончилось катастрофой. Вспомним крупнейшую неудачу наших войск под Харьковом, окружение, пленение и гибель большой массы живой силы и техники. А ведь и там присутствовало недреманное кремлевское око.

Война — штука сложная. И страшная. Представители ГКО и Ставки ездили обычно на труднейшие участки, в переломные моменты. Хорошо сказал Лазарь Каганович в одной из бесед с Феликсом Чуевым: легко сейчас судить, когда нет нужды в твердой руке, и в борьбе, и в жестокости. Приезжает представитель Ставки на фронт, армия бежит… Трусы были и бежали. Надо было все эго собирать, проявить твердую руку. А вокруг люди. Конечно, обиженных было много. Но ведь посланцам Сталина надо было перед ним отчитываться. Конечно, иногда перебарщивали. А зачем тогда было приезжать из Москвы? Чайку попить? На фронтах должны знать: в Кремле за каждую сданную врагу пядь родной земли, за каждый проигранный бой спрашивают строго.

Действительно, нам, не воевавшим, тех людей и их взаимоотношений не понять. Мы-то подходим к ним с совершенно иными мерками, весьма смутно представляя, что такое всеобщая ожесточенность, привычка к смерти, обреченность, наконец.

Продолжим, однако, перечень «заслуг» Берии в годы Великой Отечественной войны. Слово «заслуги», следуя установившейся традиции, я беру пока в кавычки. Именно их, специфические заслуги перед Сталиным, расправу с его заклятым врагом Троцким, например, имеют в виду многие авторы, объясняя присвоение Берии вскоре после окончания войны, в июле 1945 года, звания Маршала Советского Союза. Сталин и раньше не жалел для наркома внутренних дел высших отличий. Так, в январе 1941 года Берии было присвоено звание генерального комиссара государственной безопасности.

С 1943 года Лаврентий Павлович — Герой Социалистического Труда. К 1949 году у него уже четыре ордена Ленина и два — Красного Знамени. Берия удостаивается даже полководческого знака отличия — ордена Суворова 1-й степени. Как сказано в указе, «за образцовое выполнение специального задания правительства».

Исследователи докопались, что это было за «специальное» задание. Выяснилось — выселение народов Северного Кавказа и Крыма. Та самая операция, которая аукается до сих пор, осложняет и без того накаленную политическую обстановку в России и на Украине. И поныне не решены многие крайне запутанные вопросы реабилитированных народов — немцев Поволжья, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев. А тогда..'. Тогда 19 тысяч оперативных работников НКВД, НКГБ и «СМЕРШ» и до 100 тысяч военнослужащих внутренних войск под руководством генерального комиссара государственной безопасности Берии в считанные сутки переселили с родных мест в восточные районы страны около 650 тысяч человек.

С началом войны к его должности наркома внутренних дел дополнительно добавляется еще несколько. Самые важные из них — заместитель Председателя Совнаркома СССР, заместитель председателя Государственного Комитета Обороны. Возглавлял эти два высших органа Сталин. Кроме того, Берия с 1939-го по 1946 год был кандидатом в члены Политбюро, а с 1946 года — членом Политбюро ЦК ВКП(б).

Сколько времени возглавлял он знаменитое ведомство на Лубянке? Первый раз — около семи лет, с ноября 1938-го по 16 января 1946 года. Эти даты, особенно первую, необходимо еще раз напомнить, ибо Берии приписывают пик репрессивной вакханалии, разразившейся в 1937–1938 годах. Так вот, действительно, в Москве его в то время еще не было. Это, как говорится, установленный факт. И приводится он вовсе не в оправдание — у него и без того достаточно больших и малых грехов, — а истины ради.

В январе 1946 года наркомом внутренних дел становится С. Н. Круглов. А что же Берия? Он оставляет этот пост, а сам сосредоточивается на работе в Совнаркоме и Политбюро ЦК. Правда, продолжая курировать свое грозное ведомство и впридачу — МИД. После смерти Сталина происходит объединение МГБ и МВД (в четвертый раз за советскую историю!), и с 15 марта 1953 года Берия вновь становится министром внутренних дел с сохранением поста первого заместителя Председателя Совета Министров СССР.

К тому времени мы еще обратимся, а сейчас вернемся к основной теме этой главы: Берия в годы Великой Отечественной войны.

В вину ему ставят донесение, датированное 21 июня 1941 года, т. е. составленное в самый последний мирный день страны. Оно мало кому известно и потому заслуживает быть процитированным хотя бы в важнейших фрагментах: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это «нападение» начнется завтра…» А вот эти слова настораживают: «…Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет!..».

Что хотел сказать этим Берия? Согласитесь, последнюю фразу можно воспринимать двояко: и как восхваление вождя, и как тонко закамуфлированное оправдание перед историей. Угождал генсеку не один наркомвнудел. Сегодня мы знаем, какую успокаивающую информацию, подтверждающую гениальную прозорливость вождя, представляло Сталину другое ведомство, подчинявшееся не Берии, а наркому обороны Тимошенко. Речь идет о Главном разведывательном управлении Генерального штаба, начальник которого генерал Ф. И. Голиков в докладах Сталину оценивал информацию о военных приготовлениях Гитлера как провокационную «дезу» англичан. Та же тенденция сквозила и в сообщениях военно-морской разведки. Берия тоже придерживался общих правил игры, но, как видим, был хитрее и дальновиднее, вписав в официальный текст донесения чужеродную фразу, годящуюся скорее для массовки, нежели для деловой бумаги. Не случайно, очевидно, выбрана и дата.

Кто знает, какие чувства в действительности клокотали в его груди, когда он вписывал эту многозначительную фразу? Кто-кто, а шеф Лубянки имел самые достоверные, самые свежие сведения о готовящемся вторжении Гитлера. Эти данные стекались к нему из самых разных источников, из самых разных уголков земного шара. Тайными путями в Москву доставлялась подобранная после стоянки немецких танкистов грязная ветошь, в специальных лабораториях тщательно исследовались оставшиеся на тряпках мельчайшие следы машинного масла — не морозостойкие ли сорта? В самых отдаленных от будущего театра военных действий уголках мира внимательно и постоянно изучались цены на баранину — их колебания свидетельствовали бы о массовом забое скота: для похода на восток потребовалось бы много меховой одежды.

Если ведомство Берии учитывало даже такие тонкости, охотясь за брошенными немецкими танкистами промасленными тряпками, можно представить всю полноту информации, которой оно располагало. Сталину же подавалось то, что он хотел услышать. Безусловно, это не обеление его верного царедворца, это однозначно срабатывает против него, оттеняя угодливость и подобострастие. Но ведь никто из ближайшего окружения Сталина не посмел сказать ему правду! Стало быть, было что терять? Тогда было что терять и Берии. Увы, политика всегда безнравственное и грязное дело. А Берия, как мы убеждаемся, был политиком изощренным, поднаторевшим в кремлевских интригах.

Помните, едва он стал наркомвнуделом, как были отменены страшные тройки? Некоторые авторы считают это. хитрой уловкой, примером лицемерия. Не прошло и двух лет, как внесудебные органы снова были восстановлены. При этом обычно забывают уточнить, при каких обстоятельствах вновь были вынуждены пойти на столь непопулярную меру.

Так вот, Особое совещание при НКВД СССР появилось в соответствии с постановлением ГКО от 17 ноября 1941 года. Мотивация — в связи с напряженной обстановкой в стране. Компетенция — вынесение меры наказания вплоть до расстрела по результатам рассмотрения дел о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР.